Изумруд - камень смерти - Виктор Мясников

- Довоенная, что ли? - удивился Вовец.

- А то! - Клим не скрывал гордости. - Красноармейская, километровка!

Было чем гордиться. Небось не всякий шпион смог бы раздобыть подробную карту секретного района, даже такую старую.

- Серьезные вы ребята, - это Вовец сказал без всякой иронии, наоборот, уважительно. - Тогда ещё один вопрос, последний: тот оптовик, если прихватят, нас не сдаст?

- Оптовик нас не сдаст, - уверенно ответил Клим, сделав нажим на слове "нас". - У него на нас просто выхода нет. Когда наберется партия товара, я ему позвоню и договорюсь о встрече. И раз уж ты сказал "нас", то вот последние подробности: все получают равные доли, на равных стучат кайлом и вкладывают финансы. Идет?

- Идет, - согласился Вовец, - только с финансами у меня пока напряженка. Хоть начальство и обещало подбросить, но сам знаешь...

- Вложишь инструментом, снаряжением. Я тебе сейчас дам чертежи, кое-что сварганишь для камнерезного оборудования, ну, и молотки нужны специальные, клинья, зубила. Вот ещё что: мы-то люди вольные, а тебе надо как-то с работы оторваться, желательно до конца лета. Не бойся, прокормим. Заходить в район будем со стороны Адуя. Оттуда, конечно, дольше топать, зато никто не увидит и не привяжется. Снимем на какой-нибудь станции сарайчик у местного алкаша, чтобы было где перекантоваться ночь, припасы сложить, образцы разобрать. Как смотришь?

- С работы оторваться не проблема. Надо до конца мая один станок в цехе до ума довести, и всё. Заодно сделаю все эти железяки. А потом напишу заявление без содержания на три месяца. Шеф не глядя подмахнет. Что касается сарайчика, то есть у меня знакомый мужик в Крутихе - это следующая станция после Адуя. И сарай, и дом, и баня - всё имеется, главное, бесплатно.

- Такая щедрость в наше время? - удивился Серж. - Он что, старосветский помещик? Меценат? Может, его зовут Савва Морозов?

- Да, нет, где там, - Вовец улыбнулся. - Его зовут Адмирал.

- Ни шиша себе у тебя компания, - присвистнул Серый. - Это ж с какого флота он сюда пригрёбся?

- Ни с какого. Прозвище у него - Адмирал. Работал у нас на фирме, только не на заводе, а в институте. Сектором, что ли, заведовал. Я ему кое-какое железо точил для дачи. У него там в Крутихе свой тракторишко, мотоблок, всякая-разная техника, иногда просит сделать какие-нибудь деталюшки. А для хорошего человека что-то сделать и самому приятно. Он сейчас на пенсию вышел и из города на Крутиху переселился на постоянку. В прошлом году жену похоронил, один кукует, так что гостям всегда рад. Одному-то скучно. С ним, главное, по-людски надо, тогда и он с тобой, как с человеком.

- Интересный вариант, - Клим потер переносицу. - А как он вообще? Ничего?

- Вот такой мужик! - Вовец выставил большой палец. - Мировой! Работоголик. С утра до вечера пашет на своем участке. Вечно что-то строит, ремонтирует, копает. А вообще интеллигент чистой воды, инженер-баллистик, лауреат какой-то крутой премии. Вывел математический коэффициент, так и называется - "число Егорова". Я тут не специалист, но что-то связанное с траекторией ракет, с навигацией...

- Почему же он Адмирал? - не унимался Серый. - Почему тогда не Космонавт? Он что, на флоте раньше служил?

- Прозвали-то как раз на флоте, - пустился в объяснения Вовец. - Так, во всяком случае, говорят. Он раньше ездил на все испытания подводных лодок и пробные пуски ракет с них. Там и стал Адмиралом, наверное, заслужил, раз люди зовут. Я лично его дядей Сашей зову, а ты можешь называть Александром Германовичем, если хочешь.

- Тогда я буду звать просто Германычем, - решил Серый. - Годится?

- Валяй. Думаю, он не обидится.

* * *

По странному совпадению примерно в то же самое время (плюс-минус пара дней) на другом конце Екатеринбурга проходило ещё одно совещание на ту же тему. В офисе "Уральской изумрудной корпорации", или попросту УИК, для выработки стратегии собрались учредители и менеджеры. Пару-тройку лет назад в зубодробительной свалке, элегантно названной приватизацией, государство бросило на драку-собаку не один жирный кусок, о потере которого само потом горько сожалело. Хотя это только так принято говорить, что государство. На самом деле решение всегда принимает один конкретный человек, иногда спрятавшийся за широкой спиной начальства и только подсовывающий бумаги на подпись. А перед этим добавляет от себя в бумаги пару слов. Так было дело или все прошло законным путем, но уникальное Балышевское месторождение изумрудов и бериллов вместе с шахтой, обогатительной фабрикой и всеми производственными и бытовыми помещениями стало акционерным обществом открытого типа "Изумрудные шахты Урала". Разгосударствление валютодобывающего предприятия напоминало фарс и трагедию одновременно. Почему-то изумрудным шахтерам не платили зарплату, деньги за бериллиевую руду не поступали, а самостоятельно торговать ювелирным сырьем в те времена было настрого запрещено. Горняки бузили, голодали на километровой глубине, а их жены осаждали здание областной администрации. И тогда горняков отпустили на волю со всем оборудованием и почти без выкупа. Правда, контрольный пакет акций оказался у какой-то сторонней фирмы, но шахтерам выдали зажиленную зарплату, и они, бросив голодовку, перешли к нормальному шахтерскому питанию. Все случилось так стремительно, что даже битые акулы нарождающегося рынка, сожравшие не одного кита уральской промышленности, не успели даже учуять запаха поживы. Кто-то провернул операцию за кулисами быстро и ловко. Акулам оставалось только облизнуться и развернуть плавники в другом направлении. Дележка продолжалась, некогда было тратить время на выяснения и сожаления, куски сыпались бессчетно, успевай заглатывать. А вот когда свалка закончилась, несколько таких акул, отяжелевших от проглоченных и переваренных заводов, леспромхозов, чековых инвестиционных фондов, а также акулы помельче, собрались вместе и решили сообща вложить денежки в добычу компактных, надежных, вечных валютных ценностей. Так появился УИК "Уральская изумрудная корпорация". Учредители вовсе не собирались конкурировать с "Изумрудными шахтами Урала", сбивать цену, штурмовать рынок. Прожив всю жизнь в Советском Союзе и чуть-чуть в посткоммунистической Российской Федерации, они не питали иллюзий относительно будущего, и, надеясь на лучшее, обстоятельно готовились к худшему. Ни малейшего доверия к властям у них не имелось. Угроза изъятия капиталов, национализации приватизированного, десанта налоговой полиции и возможный возврат большевиков - все это побуждало находиться в готовности номер один: в случае опасности немедленно удирать. Вот тут мешочек изумрудов и станет основой багажа. Не тащить же, в самом деле, кожаный диван или двухкамерный холодильник.

Хозяева корпорации разыскали пенсионера-геолога, бывшего начальника геолого-разведочной партии, который тридцать лет назад исследовал изумрудосодержащие площади Асбестовского массива. Ему назначили президентский оклад, и через неделю в распоряжении корпорации оказались первичные карты геологических съемок, результаты бурений по каждой скважине, отбора проб и прочая ценнейшая информация, долгие годы считавшаяся государственной тайной. Но, главное, у них был прогноз на территорию, раньше занимаемую воинской частью, куда геологов так и не пустили. Бывший начальник разведочной партии в свое время тщательно исследовал отложения и наносы в долинах ручьев и направлениях схода паводковых вод, выходящих с запретной территории. Обломки слюдита с вкраплениями изумруда и зеленые песчинки в промытых шлихах давали четкую картину ореола рассеяния и позволяли предположить, что поблизости находится коренной источник изумрудов. В те не столь отдаленные времена геологу объяснили, что коммунистическая партия смыслит в геологии куда больше, чем партия геолого-разведочная, и на территориях оборонных объектов стратегического значения никаких ископаемых быть не может "у прынцыпе". В общем, геолога уличили в профессиональной некомпетентности, гражданской безответственности и политической незрелости, но простили на первый раз и порекомендовали работать лучше и изучать диалектический материализм. Правда, никаких репрессий в отношении настырного геолога не последовало, только оргвыводы, и он до пенсии так и оставался в прежней должности, хотя раньше считался талантливым и перспективным специалистом, ему даже прочили большую карьеру. Сейчас он хотел только одного - найти месторождение и реабилитировать себя.

Для "Изумрудной корпорации" не составило большого труда добыть сведения о бывшем секретном объекте. После разведывательного полета американца Пауэрса, сбитого неподалеку от этого места 1 мая 1961 года, были предприняты срочные меры по укреплению противовоздушной обороны в особо важных промышленных районах. И здесь, под Свердловском, развернули ещё одно подразделение зенитных ракет. На солидной территории разместили командный пункт и казармы, на горках поставили локаторные станции, оборудовали ракетные позиции. Все это обнесли колючей проволокой. В целях сохранения секретности и надежной маскировки в месте дислокации не прокладывали капитальных дорог и запретили рубить лес. Когда бывшие братские республики стремительно разбежались из Советского Союза, а обновленная Россия задружила с Америкой, избыточную ракетную оборону сократили, а две с половиной тысячи квадратных километров почти девственной тайги передали в ведение нищему лесхозу, который не знал, как к ним подступиться. Надо рубить просеки, ставить квартальные столбы, вести санитарную рубку и делать прочее благоустройство, а денег и рабочих нет. Менеджеры напрягли извилины и нашли гениальный ход - "Изумрудная корпорация" получила отвод под лесосеки в интересующем районе. Лесхозу в качестве оплаты и компенсации оставалось двадцать процентов вывозимой древесины, а лесничему - ящик водки. Этим залпом уложили сразу двух зайцев: с одной стороны, получили в свое распоряжение изумрудоносные площади, и, с другой стороны, доходы от продажи древесины перекрывали все расходы на геолого-разведочные работы. Под прикрытием лесопунктов появилась возможность незаметно осваивать богатые уральские недра. На делянки отправили жилые вагончики, трактора, бензопилы, бочки с горючим, рабочих и охрану. Потом туда же двинулась мобильная буровая установка, смонтированная на автомобиле КРаЗ, в сопровождении могучего "Кировца", тащившего на прицепе дизельный силовой агрегат.