Знающий не говорит. Тетралогия - Людмила Астахова

За раздумьями да под теплым одеялом Ириен незаметно скользнул в сон, словно сошел с тропинки в густую высокую траву. Нырнул в сон, как в глубокий омут. Вернее, он сорвался с высокой отвесной скалы и полетел над широкой бескрайней равниной. Серебряные травы колыхал жаркий ветер, и мерцающие волны катились по степи как по морю. Это и было огромное море трав. Великую степь Ириен обозревал с высоты птичьего полета, и зрелище завораживало. Кому хоть раз довелось увидеть эту дикую прекрасную землю, тот никогда не забудет ни терпкого запаха, ни вкуса мельчайшей пыли на губах, ни цепких пальцев горячих ветров в волосах. Ириен тоже не смог забыть степь – край Великой Пестрой Матери.

Сон продолжался. Эльф оказался на земле так же внезапно, как и взлетел. Бело-серебряные ковыли тихонько шелестели под ногами. На теплом камне сидела спиной к нему женщина в платье из домотканого грубого полотна, расшитом пестрыми перышками, бусинками, полированными камушками, какие носят степнячки от мала до велика. Черноволосую голову венчала странная корона из листьев, лент, цветов и веток, пчелы вились над ней золотистым нимбом, а на толстых косах сидели синие и пурпурные бабочки. Женщина повернула голову так, что стал виден ее тонкий прекрасный профиль. Она улыбнулась краешком мягких губ и посмотрела на эльфа, словно испуганный олененок, темно-лиловыми сияющими глазами. Она сказала…

И тут он проснулся. Было раннее утро.

Предрассветный час выдался полупрозрачным и пронзительно хрупким. За ночь выпал неглубокий снег, и двор сиял чистотой. Пахло дымом и сырым деревом. Девушка-прачка вешала белье, спеша воспользоваться относительно ясной погодой. Ее черные косы смешно падали со спины на грудь, когда она наклонялась к корзине. Альс некоторое время смотрел на далекие горы, низкое небо и славную молоденькую орку, словно пытался запомнить этот миг навсегда. Мгновение абсолютного покоя, какое бывает так редко, что стоит замереть на месте, чтобы запечатлеть его в памяти. Многое, слишком многое истирается в сознании, мутится сиюминутными желаниями. Внимание рассеивается на пустяки, а что-то главное исчезает безвозвратно. Об этом Альс старался помнить всегда. Хотя он многое отдал бы, чтобы некоторые из его воспоминаний рассыпались прахом.

Девушка заметила или уловила каким-то женским чутьем, что за ней наблюдают, порозовела от смущения и бросила робкий взгляд на Альса. Он не стал улыбаться в ответ. Да и прачка не сильно возрадовалась тому, что стала объектом внимания эльфа. Она резко опустила глаза и заторопилась с развешиванием белья. Оно и понятно, девушка была прекрасно наслышана о том, чего следует ждать от наемников любой расы. Альс проводил ее одобрительным взглядом и направился прямиком на конюшню. Его лошадь Онита уже порядком соскучилась и радостно фыркнула, когда эльф коснулся ее рукой.

– Привет, милая, – ласково мурлыкнул Альс. – Как спалось моей красавице?

Окрас Ониты делал ее поистине уникальным созданием. Пятна пяти разных цветов – белого, черного, рыжего, серого и желтого, при этом хвост и грива были снежно-белыми. На рынке в Лирзе ее отдали почти даром, за чисто символическую сумму в два полусеребряных скилга. Торговец был счастлив избавиться от «уродки», на которую никак не находился покупатель.

– Какая красивая! – сказал за спиной негромкий мальчишеский голос.

– Почти как дейские кони из Шассфора, – просто ответил Альс, не оборачиваясь. Он прекрасно слышал шаги, пусть даже мальчишка старался не нашуметь.

– А Шассфор – это где?

Ириен посмотрел через плечо на ребенка. Обычный мальчик лет десяти в меховой курточке; скроенной и сшитой по его размеру, и в таких же аккуратных сапожках. Светленькая челочка, падающая на глаза, маленькое треугольное чисто умытое личико.

«Сынишка какого-нибудь небогатого купца», – решил эльф.

– В Фэйре.

– В стране эльфов?! Ух ты! – наивно восхитился ребенок. – А можно лошадку погладить?

– Можно, – буркнул Альс, продолжая седлать Ониту.

Дети любой расы никогда не вызывали в нем умиления, да и избытком чадолюбия эльф похвалиться не мог.

– А лошадь ваша, она тоже волшебная?

– Нет, самая обыкновенная. Простая лошадиная лошадь. Ты пришел вопросами меня изводить? А ну марш! – начал было заводиться Ириен, но, взглянув на мальчика, остановился на полуслове.

Голубые, как весеннее небо, глаза ребенка были затянуты какой-то перламутровой пленкой и ничего не выражали. Лицо оказалось пепельно-серого, мертвенного оттенка, совершенно бескровные губы медленно беззвучно шевелились.

«Припадочный», – лихорадочно подумал Альс и попытался придержать парня, потому что тот готов был упасть.

– Смерть летит по твоим следам, смерть как пес за твоей спиной, вернись в долину, вернись домой… – сиплым сдавленным голосом, принадлежащим взрослому, внезапно и отчетливо сказал мальчик, глядя прямо в глаза Альсу, едва только тот коснулся его рук.

Из носа ребенка побежала струйка крови, глаза закатились, а ноги подкосились. Альс едва успел придержать его голову, бессильно мотнувшуюся назад.

– Демоны! Только этого еще не хватало! Откуда ты взялся, сопляк припадочный? – пробормотал Альс, расстегивая куртку на его груди.

– Светлые небеса! Ларэнн!!!

У появившегося весьма своевременно родителя было такое отчаянное лицо, что нехорошие предчувствия Альса только усилились.

– Что это значит? Он что, больной?!

– Нет, господин Альс, он не больной, – медленно пояснил темноволосый немолодой мужчина, старательно массируя виски сына. – Ларэнн иногда видит будущее. Если сильно переутомится, то с ним случается припадок с ясновидением. Если вы, конечно, понимаете, о чем я говорю.

Альс внимательно посмотрел в лицо паренька. Больше всего ему хотелось длинно и витиевато выругаться на родном ти'эрсоне [1]– языке, богатом сравнительными оборотами. Истинных ясновидцев, способных на самом деле различать будущие события в темных потоках времени, а не просто морочить голову доверчивым обывателям, всегда было очень и очень мало. Целые века проходили, прежде чем рождался такой человек. Целые поколения успевали прожить в гармонии с мирозданием, лишенные такого сомнительного счастья, как возможность заглянуть в будущее. И надо же иметь такое потрясающее везение, чтобы в одном из самых глухих углов мира столкнуться с истинным ясновидцем!

Когда-то на заре своей юности Альсу довелось познакомиться с знаменитой Калейос. Было это давно, но о Калейос помнили до сих пор. Пророчества ее сбывались с пугающей регулярностью, слава ширилась и росла, а после ее кончины, как грибы после дождя, пошли самые невероятные легенды. Относительно Ириена Калейос никогда ничего определенного не высказывала, хотя не раз пыталась и даже имела все основания желать эльфу не самого благоприятного будущего. А вот встреча с пророчицей – Матерью Танян стоила Альсу очень дорого, и своим нынешним положением он был обязан именно ее словам. Прямо скажем, отношения с ясновидцами у эльфа не складывались.