Граф Вальтеоф. В кругу ярлов - Джульетта Даймоук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проезжая через деревню Дипинг, он послал весточку местному лорду, некоему Хью Эвермю, бретонцу, который был женат на родственнице его матери. Сам Хью был слишком болен, чтобы идти вместе с ними, и у него не было сына, но он мог бы послать своих людей. Уже в сумерках он подъехал к деревне, затерянной в болотах, в которой он провел так много дней своего детства. Они оставили своих лошадей у лачуги паромщика и переплыли на лодке через Вилланд, названный так, возможно, по имени кузнеца, который выковал меч для Беовульфа, убившего Гренделя. Он с детства знал эту легенду и здесь, в туманных водах, скользя мимо черных болот, над которыми нависали заросли темной ольхи, он почти чувствовал присутствие Никорсов, гигантов, монстров, живших здесь до тех пор, пока их не отправили к злым духам, от которых они произошли. Мальчиком он всегда немного боялся, что Грендель восстанет из мокрого ила и что гиганты опрокинут лодку и бросят его в зеленую воду.
Но в эту ночь не появились в болотах злые духи. Стояла глубокая тишина, нарушаемая разве что плеском весел или криком бекаса или кроншнепа. Оти закутался в плащ, он страдал болями в суставах и ненавидел негостеприимные болота.
Вальтеоф лукаво усмехнулся:
– Еще несколько часов, и брат Эднет согреет тебя на кухне.
– А где будешь ты? – мрачно спросил Оти с фамильярностью старого слуги. – Я не удивлюсь, если на коленях в темной церкви, вместо того, чтобы наслаждаться сном в своей постели перед дальней дорогой.
Вальтеоф смотрел мимо него в туман. Летучая мышь мягко проскользнула над носом лодки, и паромщик заворчал. Вальтеоф ничего не ответил Оти – они понимали друг друга очень хорошо. Вскоре лодка причалила к мосту, ведшему к воротам аббатства.
Немного позднее Оти грелся у очага на кухне и отхлебывал эль брата Эднета, пока его хозяин получал благословение аббата.
Аббат Ульфитцель поднял Вальтеофа с колен.
– Добро пожаловать, сын мой. Я ждал тебя.
– Значит, вы слышали новости?
– О том, что Харальд Сигурдссон угрожает Нортумбрии? Да, мы слышали, и я знал, что ты едешь на помощь графам. – Он сел к столу и сложил руки в широких рукавах, спокойный ученый муж, смиренный по природе и по званию.
– Что бы ты хотел от меня услышать, дитя мое? Божие благословение? Благословение святого Гутласа тебе в помощь? Чтобы Матерь Божия сохранила тебя? Все это я испрашиваю в своих кротких молитвах.
– Я знаю, – ответил Вальтеоф. Он стоял у узкого окна, выходившее в садик, тщательно оберегаемый братом Кулленом. Но сейчас он ничего там не увидел, только мглу и туман, стелющийся так низко, что, казалось, кусты растут прямо из него.
– Ты хотел бы исповедоваться?
– И это тоже.
Аббат продолжал сидеть совершенно неподвижно, спокойно ожидая. Мир и покой были вокруг него так глубоки, как болота за окном.
– Что-то есть еще в твоих мыслях, сынок? Граф вернулся в круг света.
– Да, святой отец, но я не знаю, как об этом сказать. Когда-то я думал провести здесь свою жизнь, но воля короля Эдуарда и желание моего отца привели к иному. Сейчас я должен знать…
Ульфитцель посмотрел на него. Его спокойные глаза ничего не выражали.
– Ты думаешь о своих желаниях или о воле Божией? О себе или об Англии?
Вальтеоф густо покраснел:
– Я не знаю, и это правда. О, об Англии, конечно, я не сомневаюсь, но, тем не менее, король нарушил клятву. Они говорят, что Бог наказал его и нас за этот грех, но должен ли я этому верить?
Аббат смотрел на свои руки:
– Я слышал, что архиепископ Вульфстан считает, что король сильно согрешил, давая клятву, но еще больший грех будет – сдержать ее. Англия – более важна, чем кто либо из людей.
Вальтеоф вздохнул. Архиепископ Уорчестерский – великий молитвенник и любит короля.
– Я верен Гарольду. Но есть еще кое-что.
Он прижал руки к груди, стараясь найти слова, для того, чтобы выразить то смятение чувств и желаний, которые, как он знал, несбыточны. Но слов не было, и он беспомощно посмотрел на аббата.
– Чего ты хочешь, сын мой? – спокойно спросил Ульфитцель. – Славы? Боевой чести? Богатства?
Вальтеоф с трудом улыбнулся.
– Я думаю так же, как и другие. Я хотел бы видеть Англию спокойной и процветающей, особенно свои земли. Я думаю, что мог бы умереть, защищая их, если это необходимо, возможно, так и будет и… я хочу вернуть Нортумбрию.
– А, – аббат проницательно посмотрел на графа. – Теперь мы подошли к сути дела, не так ли?
– У меня больше прав, чем у графа Моркара, и если бы я был старше, когда они выгнали Тости из графства…
– Но ты не был старше. – Ульфитцель поднялся и встал перед ним. – Это очень просто, сын мой. Сейчас ты лелеешь свое честолюбие, но ты стал мужчиной, чтобы творить мир, а не разрушать его. Только твори мудро, и Нортумбрия может еще вернуться к тебе.
– Я разочаровал вас, отец?
Сначала аббат улыбнулся, его обычное серьезное настроение уступило место любви, которую он чувствовал к этому обыкновенному молодому человеку.
– Дорогое дитя, ты уже отправился в свое путешествие. Как еще ты можешь меня огорчить? Но я думаю, ты уже не колеблешься.
– Иногда – в ночные часы, – Вальтеоф уклонился от пронзительного взгляда аббата. Он почувствовал, как это бывало и раньше, что аббат видит в нем все – и хорошее и дурное.
Как-будто поняв это, Ульфитцель прибавил мягко:
– Хорошо подготовлен для боя тот, кто хорошо себя знает. Ты не забудешь, чему мы тебя здесь учили?
Вальтеоф покачал головой и улыбнулся.
– Я еще помню наизусть весь Псалтырь, хотя я и уставал от зубрежки.
– Ты хороший сын Святой Церкви. Исповедуйся и приобщись. Чего ты боишься?
– Ничего, – ответил он, – ничего.
Внезапно ему захотелось, чтобы поскорее прошла длинная ночь, захотелось устремиться в путь, на север, во главе своих людей, отведать неизвестного, принять свой первый бой. Он подавил волнение и открыл дверь.
– Если вы придете, отец… Ульфитцеля он не обманул.
– Терпение, сын мой. Завтрашний день наступит не раньше и не позже, чем всегда. Спускайся и жди меня.
В полусумраке знакомой церкви Вальтеоф сразу преклонил колена перед крестом святого Гутласа, отшельника Кройланда. Он чувствовал тяжесть ответственности и ожидания и свою ничтожность, и он приник к камню так, как будто хотел получить от святого силу.
К вечеру третьего дня Нортемпширские воины достигли Тадкастера, жители которого были в страшном смятении, панике и унынии. Когда Вальтеоф проезжал по мосту, то внизу увидел английские корабли. Несколько первых граждан города подошли поприветствовать его, на лицах их были написаны ужас и оцепенение.
– Мы думали, что вы король Гарольд, – объяснил старший. – Но у вас небольшая армия.