В капкане совершенства (СИ) - Ветрова Лиля

— Ляля, я не могу без тебя… Она меня извела… Она как мороженое, а когда поднесешь ко рту оказывается из картона… Я хочу тебя!.. И больше никого!..

— Меня отравили какие-то отщепенцы, меня рвет всем, чем только возможно, а ты опять — за старую песню?!.. — Ляля подивилась, из каких пыльных углов фактически отсутствующей фантазии бывший муж вытащил подобное сладкое сравнение.

— Ну тебя же не все время будет рвать… Пусти меня, пожалуйста… Ляленька, я прошу тебя…

— Иди проспись лучше! Я тебя не впущу!.. Не поверишь, но такое…

Ляля было приблизилась к уху Артёма, но тут дверь зашевелилась: сработал электронный ключ от замка. Девушка обомлела. Ее руки вытолкнули Артёма из коридора, и он спрятался в комнате.

— Пауль!

— Я нашел ключ от твоей квартиры…

— Ты украл его из моего стола!..

Пашка чуть не повалился в объятия Ляли, но она усадила его на вытянутую банкетку, исполненную в серых тонах, а букет отобрала и бросила рядом. Прихожие в этом доме были квадратные и небольшие, так что стоять приходилось очень близко друг к другу.

— Я люблю тебя!.. Ты в больнице сказала, что вспомнила, почему любишь меня…

— Фрустрация, зачем я вообще это сказала… Я говорила: любила! В прошедшем времени! Теперь больше не люблю. Ты со мной развелся, помнишь?!

— Я все исправлю…

— Антисоциальное проклятие! Пауль, если ты сейчас же не уберешь свой зад из моей квартиры, меня вырвет прямо на тебя!..

— Умеешь ты испортить момент… — проворчал он с укором.

— Всегда имелся данный навык!.. Но не такой хороший, как у тебя. Я налью тебе отвара из трав. И дам таблетку от похмелья и от… Ну, ты понял. Сможешь домой дойти.

— Таблетки от секса не помогают… — горестно признался Пауль в том, что отключить его влечение современная наука не смогла. — Ляля, у меня внутри все штормит, как на море… Я как увидел тебя там в больнице, понял, что жить без тебя не могу. Я и выпил-то только для храбрости… Ты же такая независимая…

Лялька вручила ему стакан и две пилюли разного цвета, которые с небывалой скоростью принесла с кухни, пока ей открывали душу. Впрочем, она все услышала. И успела незаметно отодвинуть повисшего на двери, как любопытная барышня, Артёма подальше.

— Паша, забудь обо мне. У меня теперь будет ограничение к работе и всему остальному, и скоро я и жить-то в этой квартире не буду. Отдай мне ключ. Наша с тобой история закончилась.

— Как ограничение?.. Ты же восстановишься, я знаю…

Она медленно выдохнула. Этот человек видел мир таким, каким хотелось ему.

— Вот когда восстановлюсь и выйду на работу, тогда поговорим за обедом, — произнесла она, не желая больше спорить. — Но только поговорим, а больше — ни-ни… Давай иди уже. И цветы захвати: пригодятся, чтобы перед женой извиниться.

Лялька отобрала у бывшего недопитый стакан, и в конце концов ей удалось захлопнуть за ним дверь.

— Звезда немецкого порно, натурально… — проговорила она, вновь намекая на национальные корни Пауля. Многие ее шутки имели этническую составляющую, а также ссылки на известные ей из книг подробности прошлых эпох.

— А что это такое? — поинтересовался Артём.

— Да так… — Лялька вдруг рассмеялась. — Представляешь, ведь это произошло уже во второй раз! В прошлый он, правда, без цветов приходил. Сегодня лучше подготовился!.. А уж ключ-то утащить — вот уголовник! Ну, пойдем, попробуем еще поспать.

Этот инцидент, однако, так развеселил обоих, что Артём все еще посмеивался, когда шел в лабораторию компании, чтобы посоветоваться со своим старым приятелем, который нынче занимал там должность старшего научного сотрудника.

— Привет, красотка. Ты ужинала? — Артём вошел в квартиру Ляльки в бодром расположении духа.

— Аппетита нет. Но ты бери, чего хочешь. Я заказала все, как ты любишь, как ты рассказывал мне, — она устало опустилась на постель.

— Спасибо. Как ты? Тошнит сегодня сильно?

— Опять начало выворачивать. Но ничего, я поспала, немного полегчало… Слушай, я сегодня ночью ревела как медведь. Прости меня. Обычно я не веду себя так. А сейчас вот… О… Я чувствую, как снова слезы наворачиваются, да что же это.

— Не бери в голову. Это, скорее всего, симптом отравления. Гляди: я кое-что принес тебе новое.

Артём достал из кармана таблетки без упаковки и на несколько минут исчез на кухне, после чего появился со стаканом воды и изготовленным только что порошком.

— Не совсем то, что я хотел, но самое скорое, что можно сварганить. Организм начнет опять понемногу принимать пищу. Выпей и полежи еще чуть-чуть.

— Спасибо, Суслик.

— Я рассмотрел фотографию суслика в Сети. На кого угодно обиделся бы за такое, кроме тебя… — Артём усмехнулся. Зоопарки теперь были не в чести. Ляля отдала ему стакан.

— Иди поешь, ты не должен страдать за компанию, — велела она.

Артём достал из термошкафа и в самом деле любимую свою еду. Лялька умела проявить заботу. Через пять минут она появилась в кухне с весьма повеселевшим лицом.

— Лучше? — взглянул на нее Артём.

— Если ты все-таки вдруг захочешь заняться сексом — только скажи, — ответила она. — Небо и земля. Я впервые за день действительно хочу двигаться. И даже слопать что-нибудь. Ты лучше всех в мире, честное слово, Суслик, — Лялька встрепала его волосы и поцеловала в макушку, а затем залезла в холодный отсек в поисках молока.

— Я рад, что тебе легче, — Артём рассмеялся. Ее слова про секс он воспринял как шутку, бывшую, однако, отличным комплиментом.

Глава 4

Прошла неделя, и Артём обосновался в квартире Ляли прочнее, чем в своей. Он перетащил в ее вторую комнату свое старое химическое оборудование и теперь дополнял его всякими устройствами. Также в его руках появлялись все новые и новые химикаты и электронные книги на планшетах — удобно, когда не хотелось занимать основной компьютер-чип.

Тёма творил свои зелья, во время чего, а также после, они с Лялькой говорили обо всем на свете.

В эту пятницу Ляля встретила его в прихожей с двумя чашками кофе в руках

— Какая, ты говорил, у твоего рокового начальника-профессора была фамилия? Балабайкин?

— Спасибо, — Артём вожделенно принял капучино. — Да. А что?

— Представь, я сегодня поняла, что знала его бывшую жену. И при этом довольно хорошо. Алена Арсентьевна — доктор исторических наук. У нее другая фамилия.

— Откуда?..

— Мир тесен. Я ходила на ее спецкурс по истории психиатрии, а потом начала помогать ей в исследованиях.

— О! И какая она?

— Умная. Старше меня лет на десять. Смелая в суждениях. Очень начитанная. Красивая — почти классическое лицо, светлые волосы.

Они оба зашли на кухню, Артём сел за стол, готовый слушать продолжение.

— Я подбирала ей материалы для новых статей и даже для очередной книги. Как я потом поняла, этот подбор составлял 80 % всей необходимой работы. Она изучала их, использовала, добавляла умные рассуждения… Я так втянулась, что и не заметила, как трачу на нее почти все свое время. Но она меня водила на интереснейшие мероприятия: закрытые лекции для членов правительства, круглые столы по острейшим социальным проблемам. Она на многое мне открыла глаза, с ней так интересно было говорить. Я как раз социальной политике тогда училась, получала второе высшее. Первое-то у меня по истории.

— И что дальше?..

— У меня появился Пауль. Она вроде с пониманием отнеслась, что я ей стала уделять меньше внимания. Но исправно три раза в неделю я была у нее. И вот один раз у нее поломалась стереосистема, а мастера было долго ждать, и я предложила позвать Пауля, чтобы он ее наладил. Заодно мы с ним после этого собирались пойти на свидание. Я сидела вся в бумагах у нее в кабинете, Пауль пришел с набором инструментов. Фрустрация, да он как секс-машина тогда выглядел! Короче, я корплю над книжками, входит она, спрашивает, как дела. Я что-то начинаю отвечать. Тут она берет бумаги у меня из-под руки и говорит: «Дай посмотреть мои материалы». Дальше начинается апокалипсис. «Где это, где то?» Я что-то мычу: я половину не успела. Пауль же, прогулки под луной, ну и остальное… И вдруг как заведенная она начинает на меня орать: «Да я, да работаю сутками над книгой!» Раньше-то она честно сокрушалась, что больше получаса над ней не проводит, никак не может сосредоточиться. «Что за х… ты мне подсунула?!» Я думала, сейчас уже никто такие выражения не употребляет, но она же историк!.. Разбрасывает бумаги, которые я собирала, кричит. Я в оцепенении, дверь открыта, Пауль все слышит. Когда мы с ним оттуда выбрались, меня всю трясло. Паша меня успокаивал целый вечер и полночи. Это еще он ей и систему умудрился закончить чинить при всем этом. Она вроде сбавила обороты под конец, обняла меня, сказала, что все можно исправить, но мне как-то не полегчало.