Боги Звери Люди - Надежда Колышкина

– Ты пропустил «убить», – горько улыбнулся Гермес.

– Да, эту реальность земной жизни они усвоили очень хорошо, – согласно кивнул Соколенок. – А более высокие материи им не по зубам.

– И все-таки, если стоит что-то обсуждать на Совете, то это необходимость введения идеи единобожия. Возможно, она несколько преждевременна, – Гермес жестом остановил Гора, пытавшегося что-то возразить, – но иной раз семена всходят и на каменистой почве.

Соколенок слушал своего Учителя, на глазах превращаясь в Гора-Властителя обоих горизонтов.

– На каменистой почве Меру, насколько я понял, зреет прямо противоположная идея, – рассудительно сказал он. – Ведь титаны получили свою мощь из единого источника, и попытка уничтожить их – что заведомо невозможно – или хотя бы ослабить их влияние есть прямая дискредитация единой созидающей силы, которая, кстати, питает и нас. Прости, Учитель, но я напомню тебе твой же принцип: «Познав – молчи!», который ты так старательно вдалбливал в головы жрецов. Настоятельно советую тебе самому его придерживаться. Иначе тебя на этом вашем Совете просто заклюют.

– Наконец-то я слышу речь не мальчика, но мужа! – воскликнул Гермес. – Пожалуй, я тебя действительно недооценивал…

– Да брось! Это все твои уроки, – скромно потупил свои яркие очи Соколенок, вновь превращаясь в Гора-Дитя. – Сам бы я до этого никогда не додумался. Только я жаждал услышать другое: – «Ты настоящий друг, и я верю в тебя! Полетели вместе на Меру».

– Ты будешь на Меру, – серьезно сказал Гермес. – И запомни, друг познается в беде. И когда мне потребуется помощь, ты об этом узнаешь и окажешься рядом, без всякого моего разрешения и приглашения. А пса я на тебя оставляю, тем более что у вас теперь одна корона на двоих.

Гермес окинул прощальным взглядом окрестности.

С холма Бен Бен открывался чудный вид. Тени златоверхих обелисков пересекали узкими лентами площадь, стараясь дотянуться до храма, перламутрово блестел, нежась в лучах заходящего солнца, Нил.

– Да, кстати, извинись за меня перед Маат, что не зашел проститься. Скажи, срочно улетел в командировку или придумай что-нибудь сам. Она все равно не поверит, но сказать что-то надо. Кстати, запомни, самая мудрая богиня, как и самая наивная пастушка, могут простить обман, но пренебрежение – никогда.

– Спасибо, Учитель. Я тебя не подведу.

Священная гора Меру

Чертоги Зевса обставлены с мрачноватой роскошью. Окна задернуты пурпурными шторами, свисающими тяжелыми складками на темно-синий пол, искрящийся россыпью звезд. Зевс лежит на полукруглой кушетке, сосредоточенно разглядывая план яйцеобразного зала, начертанный на свитке из телячьей кожи. За его спиной застыл навытяжку прелестный юноша, роскошно одетый, весь в бархате и блестках. Зевс бормочет раздраженно, помяв пальцами пергамент:

– Убить быка только для того, чтобы изготовить из его шкуры такую дрянь! Вот так они ценят своих помощников. А Гермес еще грамоте их обучил, вот и изводят теперь благородных животных на никчемные поделки. Кстати, где этот шельмец пропадает?

Обернувшись, замечает мальчика. Тот радостно выпаливает:

– Я, господин, тоже не люблю читать, а особенно писать. А быков, позвольте сообщить, люди убивают для того, чтобы их кушать.

Зевс смущенно хмыкает и, нахмурив брови, беззлобно ворчит: – Тебя, Ганимед[28], я ни о чем не спрашивал. Твое дело амброзию подавать. Не видишь, что ли, – мой кубок пуст?

Мальчик склоняется, чтобы пополнить кубок и чуть не падает на своего господина, поскольку в этот миг, взметнув тяжелую штору, в комнату врывается снежный вихрь. Мальчик в страхе отступает, запахивая полы расшитой бисером накидки, и обиженно бормочет:

– А еще говорили, что на Священной горе всегда хорошая погода. Да здесь околеть можно.

– Это ты, Борей[29]? – грозно спрашивает Зевс. – Ты что своевольничаешь? Кто тебе позволил явиться на Меру? Твои пределы – Гиперборея и то, что южнее ее, а на Полюсе тебе делать нечего. Здесь особая зона.

– Владыка Зевс, – доносится из снежного вихря, который, на глазах густея, превращается в ледяную фигурку, которая, оживая, становится гибким подвижным юношей с колким взглядом голубых глаз.

– Я как раз из Гипербореи, – выпаливает гость скороговоркой. – Осматриваю я тут свои земли с птичьей высоты, вижу, Гермес ибисом летит, а курс держит на Туле[30], где его, наверняка, Аполлон[31] поджидает. Сын Лето[4] специально колокола включил, чтобы никто не мог подслушать их разговора. Я сразу смекнул, что твои дети затевают что-то недоброе за твоей спиной. Летел быстрее ветра, чтобы предупредить тебя, – угодливо склоняется в поклоне.

– Что за чушь ты мелешь: «Колокола включил, летел быстрее ветра», – передразнивает Зевс Борея, – да ты и есть ветер! И заруби себе на носу: Владыка Гипербореи – Аполлон, ну и сестра его Артемида[32]. Я так их матери, лучезарной Лето, обещал. Воображают о себе невесть что! Твое дело – климат регулировать, засух не допускать, – и другим тоном, явно встревоженным: – Соберись и внятно доложи, что в Гиперборее творится. Может, и Арес там? Я его как раз за Гермесом послал, чтобы тот собрал всех на Совет богов. Только Совет-то будет на Меру, вот в этом самом зале. – Зевс в раздражении тычет пальцем в пергамент, прорывая его. – Извести быка на такую дрянь! – Со злостью отшвыривает свиток.

Бесит Зевса, конечно, не качество выделки кожи и даже не Борей, нарушивший запрет на появление в пределах Священной горы, а то, что Совет богов, задуманный им как последняя попытка обуздать титанов, похоже, срывается. Дети разбрелись в разные стороны Земли и глаз на Меру не кажут. Гера[33], как обычно, впала в истерику, не желая видеть его бывших супруг, да те и сами не спешат на Совет, демонстрируя занятость и свою нужность людям. Пришлось назначить гонцом Ареса, но какая может быть надежда на самовлюбленного юнца, возомнившего себя богом войны? Титаны, конечно, тут, но пребывают себе в тонких сферах, и не вытащишь их оттуда, если сами не захотят.

Борей обиженно молчит, потом бормочет уныло, вперив взгляд в пол:

– Климат в Гиперборее умеренно-теплый, пригоден для возделывания земель. В северных районах ледостав приурочен к Зимнему солнцестоянию, снежный покров сходит после Весеннего равноденствия. Южный регион…

Зевс перебивает, невольно улыбаясь:

– Молодец! Не сомневаюсь, что ты справляешься со своими обязанностями. В преддверье важного меропри ятия хочу дать тебе ответственное поручение. Выполнить его тайно и деликатно по силам только тебе, – и, притянув к себе Борея, шепчет ему на ушко: – Срочно лети обратно, разведай, что в ваших краях понадобилось Гермесу, не заглядывал ли туда Арес, потом сообщишь мне в подробностях. И, кстати, мальца с собой захвати, – он указывает на Ганимеда, который застыл в углу оловянным солдатиком. Заметив страх в глазах Ганимеда, подмигивает ему: – Это и тебя касается. Будете, так сказать, моими тайным агентами.

Ганимед шустро прячется за штору и хнычет оттуда:

– Не хочу в Гиперборею, там холодно. И в тайные агенты не хочу. К себе, в Трою хочу…

– Что за глупости, в Трою… – хмурится Зевс, – не будет скоро никакой Трои… – и, сообразив, что сказал лишнее, быстро меняет тему, обращаясь к Борею: – Ты там климат-то помягче сделай, зверье зря не морозь, посевы не губи. А тебе, Ганимед, пора развлечься. – Выдергивает мальчика из-за шторы и ласково гладит по голове. – Знаешь, какие в Гиперборее девчонки! Вакх[34] слетал туда погулять, так вернулся с целой свитой вакханок – красавицы – одна ядреней другой!

– Да уж, Вакх по себе память оставил, Артемида за ним с хлыстом гонялась, когда он позарился на ее жриц, – ухмыльнулся Борей и горделиво добавил: – А что касается Ареса, так я краем глаза за ним слежу. Он еще раньше на Нил подался. Ну, туда, где Гермес учит жрецов разным премудростям, – пустое, честно говоря, дело, – разошелся Борей, довольный, что в его слушает со вниманием сам Вседержитель. – Гермес к ним то ибисом прилетит, то собакой явится, то богом лучезар ным, а они все равно ничего не понимают, даже имени запомнить не могут, Тотом Трисмегистом кличут… Кхе, кхе, кхе, – засмеялся, словно закашлялся, Борей.

– Ты, дружок, ври, да не завирайся, – Зевс добродушно колотит доносчика по спине. – Зачем Аресу лететь на Нил, если Гермес в Гиперборее?

– Вот я о том и говорю, – выскальзывает из-под могучей длани Борей. – Они, наверное, там и сговорились…

– Хватит рассуждать! – начинает терять терпение Зевс. – Получил задание – выполняй!

Подхватив Ганимеда, Борей взмахивает серебряным плащом и вихрем вылетает в распахнутое окно.

– В голове один ветер, а туда же – в политики метит, – бормочет Зевс, подходя к окну. – Следит он, видите ли, за всеми. Заставь дурака богу молиться – лоб разобьет, как остроумно заметила Афина. – Вспомнив о любимой дочери, расплывается в улыбке. – Что ни говори, а в этих ее присказках да поговорках что-то есть. Так и просятся на язык в подходящий момент. Хотя… может, и прав Борей. Вряд ли они с Гермесом преуспеют в своих опытах, если уж у Прометея ничего не вышло. У того тоже планов было громадье, а уж амбиций! Пришлось окоротить. А теперь Гермес напрашивается. Как, бишь, его смертные величают? – Зевс презрительно кривит губы, – Тот Трисмегист, что означает Трижды Величайший. Не много ли на себя берешь, сынок?