Сто стихотворений - Михаил Дудин

1967

Очень грустные стихи

Любови Джелаловне

Мне вспоминать об этом горько,Но я не вспомнить не могу:Гнедая кобылица ЗорькаПаслась на пушкинском лугу.

Вокруг нее, такой же масти,Играл и путался у ногСмешной, глазастый, голенастый,С волнистой шерстью сосунок.

Она густой травы наелась,Стряхнула гриву с головы.Ей поваляться захотелосьВ прохладной свежести травы.

Весь день она возила сено,Звеня колечком под дугой,Согнув точеное коленоОдной ноги, потом другой.

В истоме легкости и лениПередзакатного теплаОна склонилась на колениИ на бок медленно легла.

Заржала радостно и сыто,Собой довольная вполне.Над брюхом вскинула копытаИ закрутилась на спине.

Откуда было знать кобыле,Что на некошеном лугуВчера здесь гости были. Пили.И пели в дружеском кругу.

А кто-то с «мудрою» ухмылкой,В хмельной беспечности удал,Бутылки бил пустой бутылкойИ в воздух горлышки кидал.

…Дрожит кобыла стертой холкой,Всей кожей с головы до ног.И конюх ржавою карболкойЕй заливает красный бок.

Стекает кровь из рваной раныВ мою горячую строку.И ребра, как меридианы,Сквозь кровь белеют на боку.

1967

Поздним вечером на Маленце

Над затихающей равниной,В полгоризонта языкат,Краснеет спелою малинойИ разливается закат.

Сулит отменную погодуНаутро солнечный венец.Три утки выводки выводятИз камыша на Маленец.

За ними по раздолью плоской,Густой, немеющей воды,Как три серебряных полоски,Горят волнистые следы.

Темнеет мир. И мне сдается,Что кто-то свистнул неспроста,Мелькнул и скрылся у колодцаВ тени ольхового куста.

Все зарывается в тумане.А от господского крыльцаРусалка в светлом сарафанеБежит на берег Маленца.

1967

Небольшой девочке Еленке

Какая ты смешная, право:Походкой легкою, как дождь,Чтобы не сделать больно травам,Почти на цыпочках идешь.

А я оглядываюсь радиТвоей судьбы, тебя любя.Мне кажется, что кто-то сзадиСтоит и целится в тебя.

1967

Камыш

Слетают червы-козыриОсенних листьев. Тишь.Бедой на тихом озереВоде грозит камыш.

Он скоро дальше двинетсяОт берега. ТогдаЗачахнет и затинитсяПрозрачная вода.

Свои постели выстелютУ темных тин в тени,Как прописные истины,Ленивые лини.

Сюда б волну высокую,Косу да невода, —Поспорила б с осокоюИ с камышом вода.

О берег пеной выбелясь,Промыла б родники,Через протоку б выбиласьВолной к волне реки.

Всей страстью наполненияПокой тоски круша,Не прекращай волнения,Живущая душа.

Не отдавай — я загодяТебя, спеша, прошу —Своих глубин и заводейНа откуп камышу.

1967

Сей зерно!

Ты на Земле рожден. ЗаветомДалеких предков сужденоТебе всегда зимой и летомДушою слышать: сей зерно!

Ты на Земле рожден. Не тем лиТвой долг определен давно:Хранить ее леса и земли,Моря и реки. Сей зерно!

Что из того, что мир расколотТоскою распрей! Все равноПройдут война, чума и голод,Любовь и песня. Сей зерно!

Ты на Земле рожденный, в высь лиГлядишь на звездное руно,Или веленьем острой мыслиСпешишь в глубины, — сей зерно!

Пусть будет сердце в миг единыйПоследней страстью сожженоИ ты уйдешь зерном в глубиныЗемной утробы, — сей зерно!

Земля твоя! Она качалаТвоей судьбы веретено.И нет конца и нет началаУ вечной Песни. Сей зерно!

1967

Давиду Кугультинову

С далеких пушкинских временЯ навсегда в тебя влюбленИ в солнца желтый ореол,Где выше облака орелЗа плавным кругом чертит круг.

Что в мире выше слова «друг»?

Друг — это значит: отведуТебе грозящую беду,А хлеб и воду, соль и стихДелю по-братски на двоих —Тебе глоток и мне глоток.

Вселенной звездный потолок,Росы предутренний ознобВенчают твой высокий лоб.В седых метелках ковыляПостелью стелется земля.Но мы с тобой не будем спать —Нам лишь бессонница под стать.

Мы будем слушать горный гулОбвалов, где поет Расул.Пускай к нам спустится Кайсын,Высот Чегема верный сын.И из Башкирии МустайОдарит нежностью.   БлистайВсю ночь, созвездие друзей!Кто хочет — с нами вместе пейВеселый дружества кумыс.Он скукой жизни не прокисИ не иссякнет никогда,Как бед и Счастья череда.

1967

Тоскующему другу

Есть за плечами песни два крыла,И новый день вчерашним светит светом.Тоскуешь, друг, что молодость ушлаИ женщина за ней уходит следом.

Ты за любовь любовью ей платил,Но обернулась искренность притворством,И трезвость поубавила светилНа небе правды, откровенно черством.

Тоскуй до сумасшествия. ДотлаСгорай в тоске, коль некуда деваться.Но есть в резерве верности, светла,Святая память фронтового братства.

Она спасет. И ляжет шрам на шрамНа поле боя, пасмурном и диком.Сквозь пепел лет смеется юность намПрекрасным беспощадным ликом.

Встречай ее в открытую, смелей,Ответь на смех заботы мудрым смехом.Твоя душа, как музыка,   и ейНе суждено довольствоваться эхом.

1967

Старый журавль

Во время перелета ласточки

отдыхают на спинах журавлей.

Кто я? Старый журавль, отстаю постепенно от стаи.Вон на север весенний все дальше уходит косяк.Там по мягким болотам линяют снегов горностаи.И холстины тумана на голых деревьях висят.Там гнездо моей жизни, извечная родина родин,Заливные луга и леса в предрассветном дыму.Там высокие звезды как гроздья созревших смородин.Мне, наверно, туда не добраться теперь одному.Кто ты? Легкая ласточка, сбитая ночью с дороги.Острым крыльям твоим встречный ветер осилить   невмочь.Равнодушные звезды далеки и чужды тревоги,Шторм под нами гремит, и кипит океанская ночь.Хлещут волны внизу и соленой кидаются пылью.Будь спасеньем моим, прижимайся плотнее к плечу.Пусть доверье твое к моему прикоснется усилью:Я спасу тебя, слышишь, и сам до гнезда долечу.

Синий свет

Все, что прошло, и все, что станется,О чем я плакал и молчал,Нежнее с каждым годом тянетсяТуда, к началу всех начал.

Там детство с лампой керосиновой,Там вместо дома моегоИ всей деревни кол осиновыйТорчит — и больше ничего.

Там за церковною оградоюОграды нет и церкви нет,Под коромыслом зимней радуги,Мой синий, синий, синий свет.

Цвет глаз моих идет от матери.Лишь только голову закинь —И хлынет синь по белой скатертиСнегов, сольется с синью синь.

Я не без роду, не без племени,Причастный к горести земной.За мной два океана времениИ три погибели за мной.

За мной войны дорога дальняя.Тоска и песня, пот и кровь.И в наваждении случайнаяСкорей печаль, а не любовь.

И не от случая до случая,А каждый день сто тысяч разНадежда, радуя и мучая,Мне светит синью синих глаз.

И льется, льется чудо синееЧерез сугробы гор и лет,Душа и песня в синем инее,Над белым светом — синий свет.

1968