Жизнеутверждающая книга о том, как делать только то, что хочется, и богатеть - Дэнни МакАскилл

Немало новых трюков я позаимствовал из кассет Mountain Biking UK, которые мне дарили. Одна из них, носившая название Dirty Tricks and Cunning Stunts и демонстрировавшая трюки в исполнении Мартина Эштона, Мартина Хойеса и Ханса Рэя, стала для меня личным пособием по выработке стиля и инструкцией по выполнению трюков. Эта пленка быстро затерлась. С фильмом была связана забавная история – его преподносили следующим образом: «Прикольно. Поучительно. Комично». Во вступительном клипе Мартин и Мартин в париках улепетывают от кого-то на высокой скорости. Действие происходит в Лондоне. Еще там есть какие-то ниндзя. То, как они без видимой трудности прыгали там и сям, вдохновляло нас с Донни, Джейми и Алексом. Мы начали пробовать прыжки назад и вперед и перелеты.

Были и другие влиятельные райдеры. Чем старше я становился, тем дальше разрасталась моя коллекция видеозаписей. Американцы Райан Лич и Джефф Леноски создали фильм под названием Revolution, и пересматривал я его, в общем-то, каждый день. После просмотра их работы мои взгляды поменялись, потому что в Revolution было чуть больше уличных триалов. Райан и Джефф рассекали по Сан-Франциско и Нью-Йорку, замахивали на перила и выделывали г-терны и мэнюалы. Скорость моей езды возросла. Дома у Донни мы, ожидая, пока засохнет битум на наших тормозах (битум был единственным способом подготовить тормоза к триалам – поверхность обода от него становится более клейкой), пересматривали Revolution снова и снова, а также другие фильмы Джеффа и Райана – Evolution, Contact.

Вскоре я получил возможность поучаствовать в настоящем триальном соревновании, как мои кумиры. Оно проходило в Бродфорде, прямо рядом с домом Донни. Я был как на иголках. Организовал это все Грэм Финни – житель Ская и важная фигура в цивильной сцене местных мотоциклетных триалов. Триальный клуб Ская гонял по холмам уже приличное количество времени, и Грэму было не в новинку выстраивать маршруты по камням и через реки – даже в условиях проливного дождя. В этот раз Грэм планировал версию с горными велосипедами в менее сырой обстановке и, определенно, был полон энтузиазма. Он тратил много времени, всячески пытаясь сообщить новобранцам тот же соревновательный дух, который имели старожилы.

Мотоциклетные триалы прекрасно прижились на Скае, каждый год проходило много соревнований, так что логично было предположить, что их веловерсия также получит свое распространение – особенно если учесть связь между обоими видами спорта. Триалы на горных велосипедах начались с того, что отец испанского мотоциклиста Ата Пая захотел, чтобы его сын овладел этим стилем на велосипеде, прежде чем сесть на мотоцикл. Так появилась культурная, так сказать, связь между этими двумя формами. Курс, который Грэм составил для нас, тоже не сильно отличался от мотоциклетного. Он уговорил владельца заброшенной заправки предоставить нам территорию. Место было заставлено машинами; какие-то из них, кажется, ржавели там с 30-х годов. Вокруг приемника для бутылок были расставлены деревянные поддоны. Сет, пожалуй, получился скромным, но все же он казался довольно-таки заковыристым, и все, кто выстраивался со своими велосипедами, пребывали в сильно оживленном состоянии.

Мое внимание – помимо того что Грэм постоянно улыбался, – приковывал его акцент. Он быстро говорил и был единственным из всех, кого я знал, использовавшим слово «кэн». Он говорил: «Ты кэнишь Донни?» (Ты знаешь Донни?) Или: «Эк прорвало, кэн?» (А дождь-то сильный, а?) Я долго пытался понять, с чем это связано. Может, в клубе был какой-нибудь Кэн…

Так или иначе, Грэм разбирался в том, что делал, несмотря на свою странную речь. Когда соревнования только начинались, собиралось мало людей – поначалу приходили лишь три-четыре человека, – но все равно было очень весело. Я был хорош; соревнования, в которые меня включали, я выигрывал. Я даже два предварительных матча прошел без сучка и задоринки, хотя триальные соревнования не были привычным для меня стилем езды. Грэм был доволен. В следующем году он анонсировал еще одно событие, и на этот раз участие должны были принять не только велосипедисты нашего острова. Неожиданно мы узнали, что на него записались несколько человек постарше из Инвернесса. Это уже было серьезно. Райдеры с основного острова являлись для нас апокрифическими фигурами, среди нас ходили слухи – легенды – о райдерах из Инвернесса. По словам народа из школы, они были способны без труда отмочить 360-градусный прыжок, а их прыжки с трехметровой высоты были совершенны. Когда бы мы с мамой ни приезжали в Инвернесс, я каждый раз видел райдера, едущего по улице на заднем колесе. Прежде чем я успевал разглядеть, что у него за велосипед, он уже скрывался за углом. Такие моменты, без сомнения, только поднимали престиж этой группы.

Неожиданно я почувствовал угрозу. Триалы все еще были для меня в новинку, равно как и соревнования вообще, а теперь в них еще и участвовали взрослые. Помню, как, записавшись, пошел к Донни в гости на чай. Он почувствовал, что я как-то напряжен.

«В чем дело?» – спросил он.

«Не могу поверить, что нам нужно будет выступать против них, Донни, – признался я в ужасе. – Мы ведь всегда вращались в своем маленьком кругу на Скае. Я никогда не встречал райдера, кроме тех, что из школы Портри, и уж тем более не выступал против него…»

Моя боязнь была оправданной. Парни из Инвернесса прибыли вооруженными до зубов. У них был Monty, был Megamo, был один или два Pashley и даже редчайший Brisa – было ясно, что они настроены серьезно. Тем временем круговую трассу Бродфорда обновили. Поддоны вернулись, но к ним добавилось несколько настораживающих гранитных блоков, составленных с помощью экскаватора, который Грэм где-то позаимствовал.

Он также разложил множество здоровых кабельных катушек (которые местные коммунальные службы используют для закрутки кабелей), старые парковые лавки – словом, все, что могло как-нибудь усложнить трассу.

Обещание серьезного соревнования собрало неплохую толпу, хотя большинство пришедших были родителями участников. Тем не менее дополнительное давление не повлияло на меня, и я выиграл все три триала, хотя был там самым молодым. Поскольку пресловутый соревновательный дух у меня отсутствовал, результаты для меня никакой роли не играли. У меня не появилось стимула начать воспринимать соревнования сколько-нибудь более серьезно, потому что я опять пришел первым, но все же я чувствовал всю важность мероприятия. Та сфера, в которой мы вращались, пока гоняли по Данвегану или Бродфорду, рассыпалась. Северошотландские райдеры впервые объединились. В тот день я обрел много друзей, что было довольно важно, если учесть, что еще не существовало никаких соцсетей вроде Facebook или Twitter, которые могли бы сблизить нас. Даже MySpace еще ничего не значил. Встречаясь с райдерами из-за пределов Ская просто лицом к лицу, олдскульно, я чувствовал, как я вливаюсь в большой мир.

Внезапно Данвеган начал казаться еще более мелким. Встретившись с инвернессцами, бывшими в числе ребят Грэма, я узнал о том, что где-то существует целый мир райдеров, и я хотел быть его частью. На Скае не было условий, чтобы развернуться, а мне уже нужно было озаботиться, чем заняться после окончания школы. Правда, у папы были всякие безумные планы сдать меня в армию, но меня к этому вообще не клонило. В 2002 году мне исполнилось 17, я окончил старшую школу Портри и был намерен последовать за своей мечтой и стать велосипедным механиком. Я позвонил в Bothy Bikes, велосипедный магазин в Эвиморе – оживленном курортном городе в национальном парке Кэрнгормс. Это был мой первый опыт поиска работы.

Моя тетя Джин жила в Эвиморе и управляла мини-гостиницей под названием «Хостел Глен Феши», в которой останавливались посетители парка и в которой никогда не было свободных мест. Покрытый снегом горный хребет Кэрнгормс тянулся вдаль, парк, ставший популярным как для горных велосипедистов, так и для простых отдыхающих, пересекало множество красивых троп. Часто, с тех пор, как мне исполнилось восемь, мы с семьей проводили в Эвиморе праздники и каникулы. Мне здесь очень нравилось. Я мог гонять по всем этим тропам и каждый раз непременно заглядывал в Bothy Bikes, чтобы поглазеть на витрины.

Примостившийся на большой улице среди кучи магазинов, в которых продавались принадлежности для хайкинга, Bothy Bikes стал для меня и таких, как я, чем-то вроде манны небесной. Когда бы я ни заходил туда, я чувствовал себя так, словно возвращаюсь домой. На полу были разбросаны легендарные детали, которые я знал из выпусков Mountain Biking UK; я тащился от царившего там запаха велосипедных труб, шин и масла для цепей. Вилки были выставлены на главной витрине, на полу повсюду лежали колеса, с потолка свисали велосипеды. В возрасте 12 или 13 лет я стоял в безмолвном оцепенении и смотрел на велосипеды с полной подвеской, на последние Pashley. Там я впервые увидел Kona Stab Deluxe Downhill и Santa Cruz Super 8. Все продававшиеся там велы были очень дорогими. Цена некоторых превышала тысячу фунтов. Они были мне не по карману, но мне было все равно. Выбирая идеальное место для начала работы веломехаником, я не мог бы найти ничего круче Bothy Bikes.