Жизнеутверждающая книга о том, как делать только то, что хочется, и богатеть - Дэнни МакАскилл

Понятия не имею, откуда во мне взялась вся эта дичь. Моя мама работала клерком местной строительной фирмы, а папа управлял Музеем Великана МакАскилла, посвященным одному нашему знаменитому предку, Ангусу МакАскиллу. Легенда гласит, что его рост был равен 236 сантиметрам; в Книге рекордов Гиннесса он значится как «самый высокий великан не вследствие болезни». Своим телосложением он походил на кирпичную стену, и у него была самая большая грудь из всех людей, не страдающих ожирением, – ее обхват составлял впечатляющие 2 метра.

Как и следовало бы ожидать, Ангус стал местным героем острова Бернерей, где некоторое время жил в начале XIX века. Как только пошла молва о том, что он может без труда носить по 140-килограммовой бочке с мясом под каждой рукой, знаменитый на весь мир цирк Финеаса Тейлора Барнума тотчас примчался. Некоторое время спустя Ангус стал получать хорошие деньги, отправившись в турне по Америке, где он участвовал в различных поединках (в большинстве из которых он, судя по всему, одерживал победу) и всячески демонстрировал свою необыкновенную силу. Точно известно, что он был способен перенести взрослую лошадь через метровый забор. Под впечатлением от этих историй папа открыл в 1989 году музей, ставший достопримечательностью Ская. Туристы часто заглядывали туда. Все хотели послушать про жизнь Ангуса. В детстве я рассказывал ребятам в своей школе о том, что в моей семье жил монстр.

Чем больше я сейчас увлекаюсь созданием видео и придумыванием трюков вроде спрыгивания с утеса в море на велосипеде или перемахивания с одной крыши на другую, тем яснее я понимаю, что в основе всего этого лежит папин креативный дух. Создание музея, посвященного предку-великану, – довольно безумная идея, если задуматься; тем не менее он в ней видел свои перспективы и просто считал, что это интересное дело. Что касается самого бизнеса, то и здесь папин подход нельзя назвать традиционным. Видимо, и это я унаследовал от него, потому сейчас я и веду не совсем обычную жизнь.

Ростом Ангус превосходил всех своих потомков. Я родился 23 декабря 1985 года. От первого брака у отца было еще два сына, Юэн и Робин, и две дочери, Мэри и Мюриэл, но все мои сводные братья и сестры были намного старше, чем я, так что мы практически никогда не жили вместе. Они выросли на противоположном берегу, в местечке под названием Борререйг, которое, возможно, ничем не хуже нашего. Юэн тащился от мотоциклов и однажды повредил спину и ноги в жуткой аварии. Робин был хорош в кайтбординге; Мэри сломала руку, когда возилась с какой-то машиной в поле неподалеку с моими братьями. Полагаю, в детстве они были похожи на меня: дети МакАскиллов жили в глуши, и им приходилось самим изыскивать способы развлечь себя.

Не знаю, как мама мирилась с неудобствами, которые я доставлял. Из-за меня ей, наверное, снились кошмары. Однако по какому-то необъяснимому стечению обстоятельств в детстве меня ни разу не госпитализировали. Да, были порезы, всякие удары головой, но все же я долго был убежден в том, что я сделан из резины, потому что мои кости никогда не ломались. Моя первая по-настоящему запоминающаяся травма произошла в школьную пору: я несся по коридору и влетел с разбегу в башню из стульев. От удара раскололось несколько ребер. В большинстве случаев, впрочем, я даже после падения с высокой стены вставал и бежал дальше. Боль и увечья меня, по-видимому, не беспокоили.

Однажды, когда я играл в саду, я свалился с дерева. Высота была где-то около шести метров, я упал на спину, ударился головой – и вырубился начисто. Бог знает, сколько я пролежал без сознания на газоне; придя в себя, я пополз в сторону дома за помощью и опять отключился на крыльце. Как ни странно, восстановился я почти моментально. К врачу идти я совсем не хотел, и уже на следующий же день я лазил по деревьям и придумывал, как бы еще изловчиться, прыгая в сети. Вот так странно я готовился к своей будущей жизни, в которой я буду стараться не причинить себе серьезного вреда – ведя себя так, как будто ничего, кроме причинения себе серьезного вреда, меня не интересовало.

Дом на колесах, в котором едут Дэнни и его велосипед, мчится по А850 вдоль Северо-Шотландского нагорья в сторону Данвегана.

Кадр прерывается серией трюков в различных местных локациях: Дэнни делает гэпы по стенам между дамбами и мостами; ездит по перилам около местного полицейского участка; в данвеганском кемпинге он выполняет 360-градусный футджем тейлвип на крыше своего фургона. Передний банни хоп выполнен с резервуара с водой на фоне Данвегана и Столов Маклауда. В этой сцене Дэнни возвращается домой, чтобы довести до совершенства трюки, которым он научился в детстве.

III

Дитя анархии

Мой первый велик был тем еще зверем – черно-красный детский «Роли», который папа нашел на помойке, когда мне было четыре. Папа постарался убрать всю ржавчину, прежде чем преподнести мне его в качестве подарка. Тот, кто его выкинул, не додумался снабдить его парой боковых задних колес, так что мои первые приключения начинались с того, что мама или папа подталкивали меня сзади. А затем, неизбежно, я врезался в стену или падал лицом вниз на асфальт.

Тем не менее я быстро освоился, падения меня не отпугнули. Я гонял, и я был в восторге от этого занятия. Вдоволь набегавшись в саду, я наконец обрел еще один способ отрываться – теперь на двух колесах. Уже на этом мелком «Роли» я пробовал выполнять трюки на траве; как только я научился добираться из точки А в точку Б, я перешел к спрыгиванию со ступеней крыльца, высота которых составляла где-то 30 сантиметров; я приноровился слетать с корней деревьев и круто сворачивать перед произраставшими в конце газона маками. Уже скоро я научился делать небольшие прыжки на дороге[1].

Велосипед пришелся весьма кстати, когда я начал ходить в данвеганскую началку. Мы жили в километре от школы, а так как дороги были далеко не такими загруженными, как в большом городе, с шести лет мне разрешили ездить самостоятельно. Кататься по этим дорогам было изумительно. По утрам обычно было спокойно, но как только наставало время возвращаться по домам, ребята выстраивались и гнали по улицам – вот это было великолепно. Полный беспредел. Однажды вечером парень постарше научил меня ездить без рук. После этого со школьного двора я выезжал исключительно с поднятыми в воздух руками.

Обратный путь до дома представлял собой сплошную полосу препятствий, и чем дольше я ездил, тем круче преграды находил. Я знал, какие кочки подбросят меня в воздух, если я врежусь в них на достаточной скорости; отдельные покрытые травой участки я переезжал так часто, что они превратились в небольшие трамплины, с которых я с удовольствием прыгал. Один из них находился около автозаправки. Скоро меня уже было не оторвать от «Роли», и, когда я подрос, я мог уезжать все дальше и навещать своих друзей, живших за несколько миль. Я также начал пробовать новые трюки. Езда без рук была лишь началом. Вскоре я научился ездить на заднем колесе. Первый раз был настолько потрясающим, что я стал подолгу пропадать на местной парковке, гоняя на заднем колесе, ориентируясь по полосам на асфальте, начерченным для автомобилистов. Вначале я мог проехать только один участок, затем два; преодоление трех стало прямо-таки вехой.

Первый трюк, которым я овладел в совершенстве, – виляние змейкой. Я крутил педали так быстро, как только мог, затем давил на тормоз, а потом вилял по земле как гадюка. Тротуар у моего дома был в запущенном состоянии, покрытый землей и гравием; я гонял по нему, заднее колесо моего «Роли» поблескивало. Ездил я жестко, так что к десяти годам – бог знает как, но я дожил до этих лет и даже остался цел – этот детский велик был разбит в хлам. За годы моих занятий мои велосипеды многое повидали. Наверное, я был самым частым посетителем Island Cycles, местного велосипедного магазина.

Со временем я обзавелся другим «Роли» модели Burner, это был олдскульный BMX, который достался мне от друга. Для меня он был маловат, но мне это нравилось. Раз он маленький, значит, на нем я смогу летать легче, чем на велосипеде для моего возраста; уже скоро я забирался на местный контейнер для сбора бутылок. До меня никто в нашей деревне не спрыгивал с него. Даже старшие братья моих друзей не рисковали ездить по нему, потому что высота составляла 2 метра.

А я рискнул. Однажды вечером, когда мы слонялись вокруг да около с моим приятелем Кеннетом, я решил попробовать. Я знал, что могу осилить этот прыжок, хоть риск закручивания в воздухе или соскальзывания вниз и последующего болезненного падения был довольно высок. Я мог, кроме того, неверно рассчитать прыжок и приземлиться на раму. Но пока я забирался вверх и принимал Burner из рук Кеннета, я успокоил себя: я уже спрыгивал на метр вниз на Burner’е, почему же не могу спрыгнуть и на два?