Смерть в двух экземплярах - Александр Шувалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нормально, – ответил «Славик» и сглотнул, видно, тоже хотел курить. Достал платок и вытер лицо, хотя в машине было довольно прохладно. – Работаем. – Паренек явно нервничал.
– Наши как?
– В порядке.
Я посмотрел в зеркальце заднего вида. Хвоста вроде не было, не считая скромного темно-зеленого «Фиата» с затемненными стеклами. Он шел за нами от аэропорта.
– Арсеньич еще не на пенсии? – Человек с этим отчеством действительно дослуживал последний год перед выходом на заслуженный отдых, только не здесь, а в Кении.
– Работает, – не моргнув глазом, ответил он.
– Все еще садовник или дослужился до старшего?
– Садовник, – кратко ответил «Славик» и свернул не туда. Пересек улицу и остановился в тупике. «Фиат» тоже замер метрах в тридцати.
– Что случилось? – забеспокоился я.
– Что-то желудок прихватило, – пояснил он. – Откройте, пожалуйста, бардачок, там таблетки. – И расстегнул пиджак.
– Сейчас. – Я протянул левую руку к бардачку и тут же коротко пробил с правой. Мой спутник дернулся и затих…
– Такие вот дела. – Резидент тяжко вздохнул и положил руки на стол. На левой ладони ностальгически синел небольшой якорек.
Еще один моряк на суше. Капитан первого ранга, который вряд ли станет адмиралом. По отзывам тех, кому я доверяю, толковый профессионал и порядочный мужик. Несколько лет назад ему здорово не повезло в Штатах, с тех пор он просиживает штаны здесь, на задворках, в тишине и покое. Впрочем, покой уже закончился.
– Как это было?
– Его машину слегка стукнул микроавтобус. Водитель бросился к нему извиняться, Слава приоткрыл окошко, все, больше ничего не помнит. Очнулся где-то через час и сразу же отзвонился.
– Ладно, об этом потом. Расскажи об обстановке в целом.
– Как говаривал классик, пожар в публичном доме во время наводнения. – Он опять вздохнул.
Мы сидели вдвоем в специальном кабинете, напичканном хитрой аппаратурой, начисто исключающей возможность подслушки и подглядки.
– А поконкретнее?
– Можно и так. – Резидент извлек из кармана два пакетика и выложил передо мной на стол. – Любуйся.
– Ух ты! – Крохотные, явно не кустарного производства, чудеса специальной техники: микрофон, передатчик и магнитофон, все в одном флаконе и в двух экземплярах.
– Вот этот, – ткнул он пальцем в один из них, – я позавчера обнаружил в своей машине. А вот этот – в рабочем кабинете.
– Нехило! На кого грешишь?
– Как учили, на всех.
– А если серьезно?
– Даже сам не знаю, – развел он руками.
– Сколько штыков в твоей команде?
– Шесть, я седьмой.
– Давай-ка поподробнее, Боря.
– У двоих папы работают генералами, один, есть такой Костик, мутный паренек, занимается исключительно бизнесом.
– Убрал бы.
– Рад бы, не дают, – поднимая глаза к потолку, хмыкнул он.
– Дальше.
– Еще двое – совсем зеленые, только после учебы. Стараются, конечно, только толку от них пока, ну, сам понимаешь.
– Доверенный, получается, Славик?
– Получается. Хотя ты вправе не доверять ни ему, ни…
– Не вставай в позу. Скажи лучше, ты адмирала Терехина помнишь?
– Андрея Степановича?
– Его самого.
– Спрашиваешь!
– Передает привет.
– Мерси.
– На здоровье. Кстати, как у вас, у водоплавающих, называется адмиральская звезда?
– «Муха».
– Велено передать, что если все пройдет как надо, прилетит и сядет тебе на плечо.
– Иди ты!
– Уже в пути. Что творится в городе?
– Выражаясь суровым языком отчетов и сводок, обстановка в столице сложная и напряженная. Второй зам здешнего полицмейстера – из флотских, когда-то ходил ХО[1] на эсминце. Лихой, говорят, был моряк, разбил ту миноноску при швартовке всмятку… Мы с ним, – скромно добавил он, – слегка сошлись на почве общего военно-морского прошлого. Встречаемся иногда, выпиваем.
– И?
– Здешняя столица по населению и площади меньше Мытищ. Такой тихий и сонный городок среди фиордов. Народец тоже не особо буйный. Преступного элемента с гулькин хрен, и весь он насквозь «просвечен». Если что случается, раскрывают обычно сразу, по горячим следам. А тут…
– Что тут?
– За последние трое суток – шесть трупов.
– Раскрыли?
– Хрен. Ни малейшей, понимаешь, зацепки. И, что интересно, все убитые – приезжие. Теперь еще и твой прибавился.
– Не думай обо мне плохо. – Я встал и подошел к компьютеру. Настало время, как говаривал прежний «гарант конституции», когда был в состоянии хоть что-то выговорить, как следует поработать с документами.
Подключил нужную программу, напечатал в поисковике «Назим Сулейманов» и нажал ENTER.
Так, так, что у нас здесь? Назим Сулейманов, 1959 года рождения, татарин из Узбекистана. Крупный, светловолосый и, что интересно, светлоглазый человек на фото, больше похожий на скандинава, чем на азиата.
В восьмидесятом окончил факультет специальной разведки рязанского воздушно-десантного. Следующие два года провел в Афганистане. После этого отучился в нашей академии, далее – Ангола и Эфиопия. Недурно.
В девяносто втором присягнул на верность республике Узбекистан. В том же году в спешном порядке оттуда свалил, едва не угодив под трибунал за слишком «творческое» отношение к казенным сумам и тинам. Три года потом служил казахам, еще два – таджикам. До Туркмении наш интернациональный гвардеец так и не добрался. Ушел в бизнес, по имеющимся данным, приторговывал оружием. В девяносто восьмом попытался закрепиться в России, не получилось. В том же году уехал в Европу, набрал команду и принялся наемничать.
В связях с террористами и религиозными радикалами не замечен. Громких дел в послужном списке не имеет, но и старушек по подъездам не грабит, и в средствах особо не церемонится. В общем, не шпана, но и не Усама бен Ладен. Крепкий профессионал среднего уровня. Какого, спрашивается, черта он во все это влез?
Во внутреннем кармане пиджака мелодично затренькал трофейный телефон. Я включил громкую связь:
– Да!
– Почто мальчонку покалечил? – спросили из трубки низковатым, с легкой хрипотцой, голосом. По-русски и без малейшего акцента.
– Плохо себя вел, – любезно ответил я. – Было сказано сидеть тихо, а он стал махать руками.
– Нехорошо.
– Кто бы спорил.
– Поговорить бы.
– Хочешь совет, Назим?
– Свалить из страны?
– Вприпрыжку, как добрый кенгуру.
– Рад бы, дорогой, но чуть позже.
– Тебе жить.
– Ладно, договорим, когда увидимся.
– Как скажешь.
Мы с Борисом переглянулись и синхронно пожали плечами.
– Ни хрена не пойму, – проговорил он, задумчиво разглядывая фотографию, – и чего он во все это полез?
– Аналогично, коллега, – отозвался я. – Знаешь что, сдай-ка ты этого деятеля своему корешу.
– Не вопрос. Чего еще изволите?
– Изволю. Сообщи мне хотя бы одну приятную новость.
– Запросто, – чуть заметно улыбнулся он, – этой ночью к нам прибывает «болван». Слышал о таких?
– Краем уха.
Глава 5
Старый друг страшнее новых двух
Шапок-невидимок, заявляю официально, в природе не существует, но стать малозаметным очень даже можно. Для этого вполне достаточно слиться с окружающим пейзажем. А потому следует вдумчиво и творчески отнестись к подбору гардероба. Если хотите сойти за своего среди работников банка, наденьте «простенький» строгий костюмчик, всего тысячи за три баксов. Вздумаете затеряться на нудистском пляже, снимите его и заодно все остальное и останьтесь в одних бакенбардах. Короче, будьте как все.
Старательно покрутившись перед зеркалом и внимательно себя осмотрев, я с удовлетворением отметил, что не зря вчера вечером пробежался по магазинам. В зеркале отражался персонаж, прикинутый по последней местной моде, то есть немодно, во все неяркое, однотонное и слегка мешковатое. Поправил очки на носу и, насвистывая марш метростроевцев, вышел из номера.
Постоял немного на свежевымытой мостовой, с удовольствием вдохнул совершенно не загазованный, с легким привкусом моря воздух. Удачно разминувшись со стайкой велосипедистов, пересек площадь и приземлился за столиком кафе на веранде. Следом за мной туда вошел Денис, прошел мимо и устроился через три столика. Мы уже встречались с ним вчера. Он сидел на диванчике в холле отеля и делал вид, что увлеченно читает журнал. Увидев меня, рванулся было навстречу, но я, сделав страшное лицо, прошел мимо.
Подошедший официант поприветствовал меня на своем родном языке. Я улыбнулся и отрицательно покачал головой, он тут же перешел на довольно-таки приличный английский. Местный язык, скажу вам, это нечто, достойное истинного филологического экстремала. Жители других стран по соседству политкорректно называют его «болезнью горла». Действительно, как-то попробовал произнести на нем несколько фраз, едва не порвал голосовые связки.
Завтракать здесь принято серьезно, вот я и не стал стесняться, тем более что пообедал вчера чисто символически, а на ужин оприходовал бутылку коньяка под разговоры с резидентом Борисом. Приняв заказ, паренек удалился, очень скоро вернулся с подносом и принялся загружать мой столик посудой.