Историзм против эклектики. Французская историческая школа "Анналов" в современной буржуазной историографии - Юрий Афанасьев

Одним из основополагающих понятий "географии человека" стало понятие "среда", которое опирается на идею "земного единства" и является ее дальнейшим развитием. Среда понимается французскими географами как некая материальная система, которая выражается сложной комбинацией физических и биологических условий той или иной части Земли; здесь сталкиваются многие факторы различного порядка, образующие известное равновесие [36]. Приведение всех явлений и сил такой системы в равновесие происходит благодаря взаимному приспособлению как неодушевленных форм, так и живых существ.

Географическим фактором первого порядка Видаль де Ла Блаш считал человека. Признавая важность проблемы влияния географических условий на судьбы человечества и его историю, он, однако, подчеркивал, что "изучение эволюции земных явлений предполагает хронологию, отличную от хронологии истории человека. И вряд ли можно объяснить зрелище цивилизаций и их упадка изменениями природного порядка"[37]. Такое понимание соотношения географии и истории стало значительным шагом вперед по сравнению с упрощениями этой проблемы, имевшими место в трудах Монтескье, Тэна и других французских историков XVIII—XIX вв. Оно тем более не имело ничего общего с доведенной до абсурда идеей географического детерминизма, выразившейся у немецкого географа Ф.Ратцеля в фаталистической формуле "среда (географическая.- Ю. А.) делает человека"[38].

Проблема соотношения географии и истории как научных дисциплин надолго привлекла внимание французских историков; ее научное решение осуществлялось главным образом путем дальнейшего углубления и развития обоснованной Видаль де Ла Блашем концепции "географии человека", согласно которой необходимо изучение взаимоотношений природы и человека, роли человека как фактора, изменяющего географическую среду. Не принимая основную идею географического детерминизма о том, что природная среда определяет судьбы человечества, французские географы и историки главной задачей исследований проблемы взаимоотношений природы и человека считали выяснение реального уровня географических влияний и реакций на них человека на протяжении всей его истории.

Отношения между французской географической школой и "Анналами"- это нечто большее, нежели добрососедские отношения двух наук. География органически интегрировалась в научные исследования "Анналов" и стала их неотъемлемой частью. У истоков "Анналов" рядом с Блоком и Февром стоял и один из наиболее видных представителей французской географической школы—Альбер Деманжон. В свою очередь историки школы "Анналов" внесли столь существенный вклад в развитие французской географической науки, что ее уже с трудом можно представить себе без их работ.

Очень многие явления и события в области общественных наук, да и во всей идейной жизни Франции первых десятилетий XX в. неразрывно связаны с именами двух крупных ученых философа и литератора А.Берра и социолога Э.Дюркгейма [39]. Каждый из них смог объединить вокруг себя большую группу ученых, представляющих самые различные области знания. Социологическая школа Э.Дюркгейма приобрела широкую известность и влияние в западном мире. А. Берр не создал своей научной школы в точном смысле этого понятия, но он основал так называемый Международный центр синтеза, в который наряду с буржуазными политическими деятелями и представителями деловых кругов вошли и крупнейшие ученые: А. Эйнштейн, Э.Резерфорд, Дж. Фрейзер и др. Историческая секция этого центра была представлена такими именами, как П.Ренувэн, А.Пиренн, Д.Хёзинга, Д.Травельян и др. Каждое из этих объединений ученых располагало своим печатным органом: А. Берр издавал "Revue de synthèse historique", Э. Дюркгейм - "Année sociologique".

Между двумя научными направлениями было много общего, что и дает основание рассматривать их как относительно единый феномен в истории буржуазного обществоведения. Это общее в своей основе определялось социально-политическими позициями и идейно-теоретическими воззрениями большинства ученых, объединившихся вокруг Э.Дюркгейма и А.Берра. Социальнополитическая и теоретическая концепции Дюркгейма отвечали идеологическим запросам реформистски настроенной либеральной буржуазии. Целью Дюркгейма было создание новой идеологии буржуазии, идеологии, которая бы имела "научный характер"[40]. Идейный смысл "теории исторического синтеза" Берра состоял в том, чтобы устранить некоторые наиболее очевидные пороки традиционной буржуазной историографии и с помощью элементов "экономического материализма" создать видимость, что исторический материализм — это уже пройденный этап науки, поскольку все "ценное", что в нем было, якобы уже "синтезировано", а то, что осталось, односторонне и не заслуживает серьезного внимания [41].

Эти научные направления отличало единство взглядов по многим вопросам, относящимся к характеру современной науки, ее социальным функциям. Берр и Дюркгейм выступали против иррационализма и бездумной фактографии. Со страниц их журналов нередко звучал решительный протест против откровенного спиритуализма и клерикальной реакции. Критика реакционных течений в буржуазной философии и историографии, выступления против априорных схем спекулятивной философии истории и социологии, разработка отвечающих требованиям времени методов научного анализа поднимали авторитет этих направлений и привлекали к ним внимание широких кругов научной общественности. Вокруг Берра и Дюркгейма объединялись ученые самых различных политических убеждений и научных интересов. Многим ученикам Дюркгейма бьш, например, близок реформистский социализм жоресистского толка. Дюркгеймовцы М.Мосс, Ф.Симиан, Л.Леви-Брюль были членами социалистической партии. Именно с этими учеными "Анналы" поддерживали непосредственные контакты.

Блок и Февр начали с активного сотрудничества с каждым из этих научных объединений. Блок входил в историческую секцию Международного центра синтеза, систематически выступал на страницах "Ревю де синтез историк". Февр опубликовал в задуманной Берром коллекции "Районы Франции" одну из самых первых своих работ по региональной географии - "ФраншКонте". Его книгой "Земля и эволюция человечества"открывалась рассчитанная на 200 томов серия Берра "Эволюция человечества". Эта книга служила своего рода введением ко всему изданию и была призвана "задать тон", пробудить своими гипотезами и выводами интерес читателей ко всем последующим публикациям серии. Совместная борьба Блока, Февра и Берра против традиционной историографии, за обновление исторической науки составляет непосредственную предысторию школы "Анналов"—этого, по выражению Ф.Броделя, "настоящего дитя" издаваемого Берром "Ревю де синтез историк"[42]. О школе Дюркгейма Февр и Блок также всегда отзывались с большим почтением. Эта школа, писал Февр, "живет как в делах каждого из нас, так и в нашем общем деле, каковым являются "Анналы"[43]. Блок говорил о социологии Дюркгейма: "Наша наука многим ей обязана. Она научила нас анализировать более глубоко, ограничивать проблемы более строго, я бы даже сказал, мыслить не так упрощенно"[44][9].

Эти оценки, а также анализ трудов историков школы "Анналов" и сопоставление их теоретических положений с основными концепциями "исторического синтеза" Берра и так называемого "социального реализма" школы Дюркгейма дают достаточно оснований для утверждения, что именно берровская теория и дюркгеймовская социология во многом определили исходные принципы "Анналов" и стали для них теоретико-методологической основой.

Научная позиция Берра была в основном определена в его докторской диссертации, которая называлась "Синтез исторических познаний. Очерк о будущем философии". Здесь он сформулировал ту магистральную линию, которой придерживался всю жизнь: заменить, исправить, дополнить "ныне осужденную" философию истории. Берр выступил не против сотрудничества истории и философии вообще, а против традиционной философии истории гегелевского толка. История и философия, должным образом согласованные, должны были, по убеждению Берра, стать двумя основными аспектами будущей науки, которая приобретет характер "исторического синтеза"; это будет наука "в одинаковой мере умозрительная и основанная на практике, ретроспективная и устремленная в будущее"[46].

Блок и Февр прошли вместе с Берром большой и сложный путь-путь сомнений, поисков и приобретений, которые воплотились впоследствии в их концепции исторической науки. Они были вместе с Берром до тех пор, пока он разделял их веру в прогресс человечества и убежденность в безграничных возможностях научного познания, пока он доказывал, что история лишь тогда сможет утвердиться как наука, когда в ней восторжествуют столь же строгие научные методы, как и в науках естественных. Для них были близки и понятны выступления Берра против историков-атомистов [47], рассматривавших общество как механический агрегат индивидов. Они безусловно поддерживали Берра, когда он боролся против подмены точных исторических фактов произвольными схемами и субъективноидеалистическими спекуляциями. А дальше? ...Дальше в Берре заговорил философ. Причем не философ вообще, а самый ординарный представитель той традиционной буржуазной философии истории, против которой он сам на словах очень яростно боролся. Берр не смог устоять перед соблазном априорной схемы, и суть дела не стала иной даже тогда, когда он объявил эту схему "романом о происхождении человечества". Эта общая схема трех фаз эволюции человеческого общества с тремя группами причинных отношений и соответствующими им тремя типами фактов и явлений в истории представляла собой именно ту абстрактную философию à l'allemande ("в немецком духе"), в которой, по убеждению Блока и Февра, "историки очень большой нужды не испытывают"[48], так как их "идеи извлекаются из самой истории.