Ведьмы и враг - Барб Хенди

нынешних сил замка Сеоне Яромир, будучи лейтенантом, был офицером высшего ранга, и по причинам, которые он не объяснил Эмили, он отказался позволить Антону повысить его до капитана. Это не означало, что его считали слабым. Князья других домов уважали — даже боялись — Яромира, но это делало положение дел необычным.

«Кто твой самый доверенный помощник?» — спросил Антон у Яромира.

«Капрал Павел». Яромир взглянул на Селин, которая замерла, и поспешил добавить: «Но он восстанавливается после перелома ноги и пока не может ездить верхом».

Эмили почувствовала прилив благодарности к Яромиру. Раненая нога или нет, Павла нельзя было выбрать во главе их отряда.

«А как насчет гвардейца Рюрика?» — предложила Селин. «Я нахожу его самым надежным в нашем последнем путешествии».

«Гвардеец?» — эхом отозвался Яромир. «Гвардеец Рюрик?»

«Вы возражаете против низкого звания этого человека?» — спросил Антон.

«Конечно, я знаю», - пробормотал Яромир.

«Он одновременно уравновешенный и храбрый»,-продолжала Селин. «В Рязани, когда мы столкнулись с этими зверями-волками, он бросился на одного из них с одним только копьем и пронзил его

«Правда?» — сказал Антон, а затем повернулся к Яромиру. «Повысьте его в должности, а затем подберите остальную часть нашего контингента. Это семейный визит, так что я не хочу большой демонстрации силы. Выбери двадцать человек. Он снова повернулся к Селин. «Мы уезжаем завтра. Я хочу, чтобы вы с Эмили сегодня переночевали в комнате здесь, в замке. Нам нужно подготовиться. Если тебе что-нибудь понадобится из дома, дай Яромиру список, и он принесет его».

Он не потрудился обратиться к Эмили, но ей было все равно. Она бросила быстрый взгляд на Яромира, которому, казалось, было почти больно. Он встретился с ней взглядом, и она никогда не видела его таким беззащитным, таким беспомощным. Он ненавидел это.

И все же принц Антон заговорил.

Яромир останется позади, в то время как Селин, Эмили и принц отправятся в Кимовеск… чтобы раскрыть еще одно убийство.

Глава 2

Вскоре после этого Селин и Амели пошли по знакомому маршруту к лестнице северной башни замка. На третьей площадке они сошли и направились по коридору в комнату, которую они всегда делили, когда останавливались здесь — что случалось нечасто.

Открыв дверь, Селин заглянула внутрь и увидела, что комната готова и чиста, как будто их ждали.

Кровать красного дерева с балдахином была застелена и покрыта стеганым одеялом цвета подсолнуха. Внутренние ставни на длинном окне были открыты, пропуская внутрь туманный свет.

В одном углу стояло зеркало в полный рост в оловянной раме, в другом-шкаф красного дерева. Изящные стулья, обтянутые дамасской тканью, стояли перед туалетным столиком, на котором красовался фарфоровый умывальник. Трехъярусная ширма для переодевания обеспечивала уединение. Лучше всего было то, что в комнате был собственный маленький очаг.

Селин подошла к окну и посмотрела вниз. Они находились на внутренней стороне башни и имели вид на внутренний двор внизу.

Она повернулась, чтобы посмотреть, как Амели вошла и закрыла дверь. Сестры остались одни.

Лицо Амели было таким же напряженным, как и Селин внутри, но Селин понятия не имела, что сказать.

— Я знаю…, - медленно начала Амели. — Я знаю, что мы обязаны Антону жизнью и средствами к существованию. Я знаю, что мы договорились использовать наши способности всякий раз, когда он позвонит нам, но это другое.

Селин не могла спорить.

Прошлой весной Антон спас им жизнь. Проблема заключалась в том, что он спас их от принца Дамека. Сестры никогда не встречались с Дамеком, но он правил деревней Шетана, и однажды они пошли против его воли, и он приказал сжечь их магазин и предать их смерти.

Антон дал им убежище.

— Я не вижу, как мы можем отказаться, — сказала Селин.

— Значит, независимо от того, что он попросит, мы обязаны это сделать? Я благодарна ему за все, что он сделал, но разве не должно быть предела благодарности? Я думаю, что то, что он просит нас войти в замок принца Дамека, пересекает черту. — Амели отвела взгляд. — Цена за безопасность и комфорт здесь, возможно, слишком высока.

Отчасти Селин была согласна, но Антон не виноват в такой ситуации. Кимовеск был последним местом, куда он хотел бы отправиться. И более… Селин нравилась ее жизнь здесь. У нее не было никакого желания жить где-либо еще. Для нее цена за то, чтобы остаться в Сеоне, никогда не будет слишком высокой.

Она не сказала этого вслух.

Вместо этого она села за туалетный столик и открыла ящик, в котором, как она знала, лежали бумага, чернила и перо. Она написала две записки, и как только закончила вторую, дверь спальни распахнулась, и в комнату вошло еще одно знакомое лицо, принадлежавшее старой Хельге. Она несла охапку шерстяных платьев, белых хлопчатобумажных сорочек и прекрасных плащей.

— Боже милостивый, — воскликнула она, перекладывая ношу на руках. — Его величество лейтенант в настроении! Он чуть не отгрыз мне ухо.

Селин встала. — О, мне очень жаль. Я бы предупредила тебя, если бы могла.

— Не могу винить его, не могу, — пробормотала Хельга, как будто Селин ничего не говорила. — Не знаю, что этот глупый принц думает, что он делает, вытаскивая вас, девочек, в одиночку.

Даже Амели, казалось, была шокирована тем, что старая женщина использовала слово «дурак» по отношению к Антону, но Хельга была шокирована… необычно.

Хотя она быстро передвигалась, ей было, по крайней мере, за семьдесят, с густыми седыми волосами, собранными в пучок, который был частично прикрыт оранжевым платком — почти всегда косо. Ее морщинистое лицо приобрело смуглый оттенок, и на ней было выцветшее домотканое платье, которое когда-то, возможно, было фиолетовым.

Хотя официально она была служанкой здесь, в замке, Селин давно подозревала, что она была чем-то большим. Во — первых, все остальные относились к Яромиру с почтением и уважением — иногда даже со страхом, — но Хельга часто саркастически называла его «Его Величество лейтенант» и имела склонность командовать им… и по какой-то причине он позволил ей.

Более того, Хельга была ответственна за то, чтобы помочь Селин и Амели понять, по крайней мере, корни того, кем они были и откуда взялась их мать: Мондиалитко или «маленькие дети мира», странствующие цыгане.

До прибытия в Сеон Селин и Амели мало знали о