Убийства – помеха любви - Сельма Эйчлер

– А когда ты в последний раз доставлял ей заказ?

– В понедельник, за день до того, как… ну, вы знаете.

– А теперь я хочу, чтобы ты как следует напряг мозги. Полиция нашла твои отпечатки пальцев на дверце холодильника. У тебя есть какие-то мысли, как они туда попали? Это очень, очень важно.

– Не знаю. Честное слово, не знаю. Я подумал, что копы наврали. Чтобы заставить меня признаться.

– Боюсь, нет. – И я принялась строить всевозможные гипотезы, надеясь освежить его память: – Может, миссис Гаррити клала продукты в холодильник, а ты помог ей, открыв дверцу?

– Не-а. Она сроду ничего туда не клала при мне. Я всегда ставил пакеты на стол, а потом ждал в коридоре, когда она достанет деньги из морозилки.

– Ты кому-нибудь говорил, что миссис Гаррити держит деньги в морозильнике? В смысле, до того как ее убили.

– Не-а… во всяком случае, я не помню… – Мальчик немного помолчал, вспоминая. – Нет. Точно не говорил, – уверенно произнес он.

Из чего я заключила, что Джерри понятия не имеет, говорил он кому-нибудь об этом или нет.

– Как насчет твоих братьев?

Я угодила в больное место. Джерри встрепенулся.

– Эй! Они не стали бы убивать старуху! – Он виновато глянул на меня. – Простите. Но они правда не стали бы убивать ее. К тому же я им ничего не рассказывал.

Я ему поверила. Этот мальчик отнюдь не выглядел дураком, так что вряд ли стал бы искушать своих криминальных братцев. Ладно, пора вернуться к главному вопросу.

– Джерри, я хочу, чтобы ты подумал, каким образом твои отпечатки оказались на дверце холодильника. Возможно, это случилось гораздо раньше. Постарайся вспомнить. – Я достала из сумочки визитную карточку. – Прошу тебя, позвони, если… когда вспомнишь. Хорошо?

– Хорошо.

И вот тут Джерри в первый раз улыбнулся. Мне редко доводилось видеть такие приятные, такие искренние улыбки. Она преобразила его невыразительное лицо.

Не знаю, в материнских инстинктах тут дело или просто у меня с головой что-то не в порядке, но после этой улыбки я всем сердцем уверовала в невиновность Джерри Костелло. Даже если бы этот мальчик оказался в запертой комнате, у его ног лежало мертвое тело, а в руке дымился пистолет, я бы все равно до последнего отстаивала его невиновность.

Взяв с парнишки обещание как следует покопаться в памяти, я покинула магазинчик и через десять минут жала на кнопку домофона. Под кнопкой имелась надпись: « Ш. Клори, управляющий».

– Да?

Голос, доносившийся из динамика, напоминал нечто среднее между лаем и воем. Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы ответить:

– Мистер Клори? Я расследую убийство миссис Гаррити.

Управляющий впустил меня, но предварительно исторг несколько весьма витиеватых ругательств.

Квартира находилась на первом этаже. Я проследовала по грязному коридору и оказалась у открытого дверного проема, который перегораживал еще более грязный человек. Неопределенного возраста громила под два метра, с широченной грудью и безразмерным брюхом. У него были редкие неестественно желтые волосы и такого же цвета зубы.

Мы с первого взгляда возненавидели друг друга.

– Меня зовут Дезире Шапиро, – вежливо представилась я и даже протянула руку. Которую любезный джентльмен Ш. Клори и не подумал пожать. Ничего другого я не ожидала и с облегчением вздохнула, проворно спрятав руку за спину. – Я частный детект…

– Ах, частный! – рявкнул хозяин и попытался захлопнуть дверь перед моим носом. – Мне вам нечего сказать!

Я проворно сунула ногу в щель, с храбростью последней дурочки не подумав, что эта толстая свинья в два счета сделает меня инвалидом на всю оставшуюся жизнь.

– Над этим делом я работаю совместно с полицией. Мне не хотелось бы сообщить, что вы отказались сотрудничать. В полиции ведь могут решить, будто вам есть что скрывать.

– Скотина! – прорычал негодяй.

Так, похоже, пора переходить к плану номер два. Я элегантно взмахнула перед его носом двадцатидолларовой банкнотой, которую вытащила из кошелька, как только услыхала из динамика мелодичный голосок, и умоляюще чирикнула:

– Я всего лишь хочу задать вам несколько вопросов. Это не займет много времени…

Клори плотоядно облизал губы, пожирая глазами зеленую бумажку. О, я видела его насквозь. С одной стороны, ему мечталось заполучить двадцатник, а с другой – устроить мне веселую жизнь. В конце концов злоба взяла верх над жадностью.

– Засунь ее себе сама знаешь куда! – проорал радушный хозяин.

Ага, самое время для плана номер три!

– Наверное, вы слышали, что Джерри Костелло, мальчик-рассыльный, подозревается в убийстве.

Громила прищурил и без того маленькие глазки. Судя по всему, ничего нового я ему не сообщила.

– Знаете, дорогой друг, мне совсем не хочется рассказывать его предприимчивым братьям, что вы жаждете упрятать мальчика за решетку.

Признаюсь, больших надежд на план номер три я не возлагала. Но, как ни странно, сработал именно он. Дверь приотворилась.

– Послушайте, я ничего не имею против этого малого, поэтому не надо врать направо и налево. – Громила понизил голос и чуть ли не согнулся пополам, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Теперь я получила сомнительное удовольствие наслаждаться ароматами, исходившими от него. – Не надо впутывать этих бандюг Костелло. Эти парни связаны с мафией, – прошептал он. – Они же итальяшки!

Неотразимый аргумент, что и говорить.

– Да, я слышала, что юные Костелло верховодят в банде, – соврала я не моргнув глазом.

– У меня ж ребенок и жена! – испуганно прохрипел управляющий, лихорадочно оглядывая коридор. Просто бальзам на сердце – видеть эту гориллу насмерть перепуганным.

– Вам не о чем беспокоиться, если вы согласитесь помочь, – сообщила я официальным то­ном. – Мы можем поболтать в непринужденной дружеской обстановке?

Поскольку эту фразу только формально можно было считать вопросом, я не стала дожидаться ответа.

Пропихнув себя мимо хозяйского брюха, я проникла в мрачную, но на удивление чистую гостиную. И сразу же разглядела любимое кресло Клори – большое, мягкое, уютное. С победной улыбкой я метнулась к нему, опередив хозяина, так что ему пришлось довольствоваться жестким стулом.

– Так что вам известно о миссис Гаррити?

– Да я почти и не знал старую грымзу. Раз в месяц наведывался за деньгами. А еще как-то на четырнадцатом этаже потолок протек. Решили, что течет от нее. Но старуха меня даже не впустила. Впрочем, потом выяснилось, что течет в другом месте.

– Один из жильцов утверждает, что в день убийства видел вас на пятнадцатом этаже ранним утром! – выпалила я. – Речь идет об очень раннем утре, за несколько часов до того, как вы поднялись туда с Леви.

Все-таки не зря я смотрю по телевизору старые второсортные детективы. Лицо Клори приобрело приятный пурпурный оттенок.

– Наглое вранье!

Ну ладно, вранье так вранье, попробовать-то стоило.

– Но вы же знали, что миссис Гаррити держала деньги в морозильнике, правда?

– С какой такой радости я должен знать об этом? – От возмущения Клори даже привстал. Я на мгновение испугалась, что он собирается накинуться на меня с кулаками, но он тут же сел на место. – Говорю же вам, не входил я в эту чертову квартиру! Я и видел-то старушенцию пару секунд в месяц.

– А я думала, вы хотели нам помочь, – напомнила я невинным голоском.

– Послушайте, мадам, я ведь того… и помогаю. – На лбу Клори выступили бисеринки пота, он достал из кармана самый замызганный в мире, самый мерзкий на вид платок. – Я правду говорю! – промычал он, елозя гнусной тряпкой по лицу. – Не знал я ни хрена о чертовом морозильнике, и утром меня там точно не было. Пока не прискакал этот хренов Леви и не потащил меня к старухе.

– Хорошо-хорошо, забудем об этом, – великодушно согласилась я. – Наверное, произошло недоразумение. – Я огляделась. – Вы сказали, что существует и миссис Клори?

– И что с того?

– Я хотела бы поговорить с ней. Она дома?

– На работе. Придет в половине шестого.

Я глянула на часы. Почти пять.

– Прекрасно. А пока почему бы вам не рассказать во всех подробностях, что произошло в то утро, после убийства. Начните с того, как Леви пришел к вам.

– Ладно уж… Леви позвонил в дверь и…

– В котором часу?

– Без четверти восемь. Жена только-только смылась на работу.

Я поудобнее устроилась в кресле:

– Продолжайте, прошу вас.

– Ну так вот, Леви и говорит, мол, дверь старухина открыта, он ее звал-звал, а она молчок. Ясен перец, пришлось тащиться наверх, проверить-то надо. Да еще пешкодралом! Чертов лифт опять сломался. В общем, мы с Леви вошли в старухину квартиру. В гостиной и на кухне никого не было, поэтому мы заглянули в спальню. Сначала я увидел лишь башку седую, одеяло до носа натянуто было. Я даже не понял, что старуха окочурилась. Ну я поорал немного для порядка, стоя в дверях, позвал ее по имени. Но она хоть бы хны. Ну тогда пришлось войти и… Господи, что это был за ужас! Она лежала, и свет падал прямо на голову, так что вся эта кровища и…