Дела любовные (СИ) - Никонова Елизавета

Он, как обычно, соткался из ничего — просто возник и все. Я не видела, как он подошел, но прекрасно разглядела, как отреагировали на его появления злобные огромные булли — заскулили, как жалкие дворняжки, поджали хвосты и поспешно ретировались, оставив свою хозяйку кричащей от досады и раздражения. Я по-королевски изящно съехала вниз и, горделиво приосанившись, направилась в Милиссе.

Нет, я не стала ее бить. Я не стала ругаться с ней, не стала обзывать, хотя в душе моей клокотала ярость. Я просто наклонилась к ее ушку и прошептала:

— Ты проиграла.

Эти слова подействовали на нее не хуже самого дикого вопля — ее приятное личико исказилось, губки дрогнули, и она, заливаясь ревом, бросилась прочь, зовя маму, папу, няню, тетю Китуру и весь многочисленный сброд, что выбежал к ней и, косясь на меня и махая кулаками, увел в дом — под надежную защиту и семь замков безопасности в придачу.

— Кровь этих смертных не годиться даже на помои для кормления свинодемонов. Отбросы. — Лео подошел ко мне и, положив руку на мое плечо, проговорил: — Запомни это, малышка. Никогда не будь такой. Твоя кровь должна быть чистой, благородной, достойной испития. Ты должна не забывать кто ты, не плыть в потоке простой гордости и надменности, а то рискуешь обратиться в хлам или стать для кого-нибудь несварением желудка. Будь благородной — будь собой.

— …Лео? — Я отошла от прошлого и ринулась в настоящее. — Что-нибудь нашел?

Вампир, задумчиво осматривающий прут, покачал головой:

— Все то же. Нет изменений. Сама эта тварь мыслить не умеет — нужна сильная воля управителя, того, кто бы смог активизировать ее способности и направить их в нужное русло. Раньше, только создавая этот вид демонов, я самолично контролировал из деятельность, лишь последующим этапом переложив управление на других. Не думал я, что эти твари еще сохранились…

— Ты создавал? — Задумчиво спросила я, обдумывая предыдущее заявление.

— Да. Несколько сотен лет назад. — В его устах это прозвучало, как само собой разумеющееся, как нечто вроде: «пересолила я картошку или нет?» Но, как было замечено заранее — если бы я удивлялась всему, что меня окружает…

— Ясно. — Кивнула я. — А у тебя нет мыслей — кому это надо? Кому надо подсылать ко мне демонов?

— К тебе… хм. Ты не припоминаешь, что случилось перед вашим столкновением? Может, что-то нарушилось, последовал какой-то знак?

Тут до меня дошло!

— Лео! Было! Был такой момент! Я увидела, как что-то передвигается в темноте! Свет чьих-то глаз! Это меня остановило!

— Вот! — Он поднял вверх тонкий палец. — Вот с этого и надо было начинать! Глаза… Это, наверное, и был тот самый управитель! Он следил за вами, а когда заметил, что обнаружен, решил напасть. Вопрос — почему же тогда он исчез и, после поражения своего творения, не остался вас добить? Если только… на кого была направлена агрессия? Кто стал первой жертвой нападения?

— Я! — Ответила я, не задумываясь, но как только раскусила смысл вопроса — похолодела. — Боже, Лео… Ведь вначале демон бросился на… Нека! Ой, нет! Ты хочешь сказать, что я и близко не стояла, как основная цель нападения?

— Ну… — Он сделал многозначительную паузу. Я едва не взвыла от нетерпения. — Тут есть два варианта: либо ты — всего лишь пешка, которую перешагнули и использовали как пушечное мясо — если съесть эту, станет легче подобраться к «…», либо — это был только пустой фарс. Показательное выступление. Я склоняюсь в сторону второго.

— А я волнуюсь за Нека! — Меня захлестнуло отчаяние — а вдруг с ним что случилось по пути домой? Эх, не надо было его оставлять тогда одного! — Он может быть в опасности! Надо его найти!

— Никого ты искать не будешь. — Строго произнес Лео. — Сейчас я отнесу тебя домой, где ты, моя королева, заберешься в постель и спокойно засопишь в две дырочки! Ясно тебе?

— Нет! — Гневно налетела на него я. — Ничего не ясно! Я уже не маленькая, чтобы уходить от опасности под твое крыло! Я и сама в состоянии позаботиться о себе и о жизни своего кавалера! И не смей мне приказывать! Я… — Внезапно я почувствовала себя совершенно развитой и опустошенной. Голова налилась свинцовой тяжестью, веки отяжелели, в рот закрался зевок. — Я… ах-ха…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мои ноги подкосились и я неловко упала в руки Лео. С трудом сфокусировав взгляд на его мутном и расплывающемся лице, я вдруг поняла, что же он делает: зачаровывает меня! Он никогда себе такого не позволял! Гнев захлестнул меня, но ужасающая усталость от этого только окрепла. Перед тем, как окончательно провалиться в беспамятство я успела шепнуть:

— Ты за это ответишь.

* * *

Я проснулась полной сил и прекрасно отдохнувшей. Сладко потянувшись, сбросила одеяло, села и оглядела комнату — в окно били яркие солнечные лучи, на небе было не облачка, падал легкий снежок. Замечательное утро! Я слетела с кровати, пританцовывая, оделась, и, мурлыкая под нос песенку Ирры Китор «Пусть завтра не наступит никогда!», выбежала из комнаты.

Мои мысли были подобны облачкам — мягкие, сладкие, беззаботные. Я, кружась в вальсе, вбежала в гостиную. Я так хотела разделить с Лео эти чудесные минуты редкого счастья, что была неприятно удивленна пустотой и тишиной. В мое сердце заползла тревога.

— Лео?

Квартира была пуста. Правда, я не помнила, как он уходил… Я покачала головой. Меня грызло странное чувство, что я что-то пропустила, что-то существенное, что-то очень важное. Я не могла вспомнить! Я отчетливо припоминала каждое мгновение ужина с Неком, нашу прогулку под луной, а вот дальше… пустота. Ощущение было такое, словно… Понимание пришло внезапно. Да мне же попросту прочистили память! Нагло, беспардонно влезли в мое святая святых и украли воспоминания! А сделать это могло только одно…

— ЛЕО-О-О-О!

Я, рыча от гнева, схватила со стола его любимую вазу из Ускоглазии и запулила ее в стену. Ваза брызнула осколками, доставив этим мне какое-то мрачное удивление. Вслед за вазой полетели — статуэтка того самого божка, что мы с Неком купили в первые минуты нашего знакомства, пепельница, инкрустированная алмазами, несколько книг в старинных переплетах, тарелки из Холодинии, бокалы, подаренные Лео каким-то трижды мертвым южином… Да много еще чего. Каждый удар я подкрепляла криками:

— Ну-ка… — Тарелка. — Иди… — Чашка. — Сюда… — Фолиант. — Мерзкий… — Какая-то картинка. — Упырь!

— Мия… — Я застыла с поднятой рукой. Очередная тарелка выпала из в миг ослабевших пальцев — мне стоило только один раз взглянуть на наставника, чтобы понять — для него ночка была очень тяжелой. Глаза потемнели от усталости, движения были вялыми, аура едва тлела…

Лео с трудом подошел ко мне, покачнулся.

— Ой, ой! — Я приобняла его за плечи и, почти взвалив на себя, доволокла до кресла. Он тяжело вдохнул и расслабился, откинувшись на мягкую спинку. Но позволить заснуть, не рассказав все, что он знает, я не могла и, собрав всю силу духа, потеребила его за плечо.

Он, прилагая титанические усилия, разлепил глаза и, заменив вздох смачным зевком, поежился:

— Веселое же дельце! Чтобы я — Великий и Ужасный Ночной Демон, был обманут так легко? Эт-то становиться интересным.

— Кто? Что? Как? — Не очень многозвучно распределила я происходящие в моей голове процессы.

Он вздохнул и, мотнув головой и отгоняя дремоту, одним плавучим движением вскочил на ноги. Промелькнул по комнате, как тигр, запертый в маленькой клетке.

— Лео… Может… присядешь? — Робко предложила я. Он послал мне уничтожающий взгляд и воскликнул:

— Как можно! В городе твориться черте знает что! — Если учесть, что это говорит вампир, положение катастрофическое. — Я смогу отдохнуть и потом, хотя ты и права — намотался я прилично. Эти низшие меня когда-нибудь доконают! — Он удрученно повесил голову и горестно умолк. Это как раз в тот момент, когда я уже настроилась на продолжение! Я начала медленно закипать:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Какие еще низшие?

— Да вампирчики же! Расплодились, как сорняки на грядке! Интересно, как им это удается? Для организации такого огромного выводка просто необходима хоть капля крови Прародителя, ведь способность самостоятельно размножаться к ним приходит всего через сто лет после обращения! Но этим-то нет и пятидесяти! Я, кажется, старею… — Опять замолчал. Я заскрипела зубами: