Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - Кэти Мартон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Десять лет спустя, во время выступления на ещё одном собрании протестантских церквей, Меркель, говоря о собственной вере, упомянула, что дарить и принимать любовь может лишь тот, кто познал себя и уверен в себе. «Любить другого может лишь тот, кто полюбил себя, поверил в себя, познал себя. Только тогда удастся достучаться до чужого сердца… Любить может лишь тот, кто прекрасно осознаёт, кем является», — заявляла она. Именно понимание собственной сути позволит ей однажды признать: «Я — часть истории, мне свойственно ошибаться — и я буду ошибаться». Столь здравая самооценка во многом объясняет, как именно ей удаётся сохранять спокойствие даже под огромным давлением.
На веру Меркель во многом повлияло то, что в Вальдхофе она постоянно общалась с людьми с ограниченными возможностями здоровья. В том же обращении 2005 года Меркель процитировала книгу пророка Малахии, главу 2, стих 17, и добавила: «Малахия видит, как общество расправляется со слабыми, изгоями, как оно несправедливо к наёмным рабочим, вдовам и сиротам. Малахия считает это неприемлемым, противоречащим Божьим заповедям… Нельзя отыгрываться на слабых. Необходимо помогать им». Десятилетие спустя Меркель подкрепит свои слова делом: она пустит в Германию миллион «изгоев» — беженцев из стран Ближнего Востока, где ведутся ожесточённые военные действия. Людей, знакомых с личным представлением Меркель о вере, ни капли не удивило такое решение.
Она сразу поняла, что сможет достойно служить своему народу, только если обретёт необходимую власть. К слову, власти она никогда не чуралась. «Во власти как таковой ничего плохого нет. Без неё не обойтись. Власть подразумевает действие. Если я хочу что-то сделать, мне нужно выбрать верные инструменты, то есть получить поддержку людей. Получить власть — значит получить силу, достаточную для действий. Противоположность тому — бессилие. Зачем нужны хорошие мысли, если их нельзя воплотить в жизнь?» — говорила Меркель. Слышать, чтобы политик, неважно, мужчина или женщина, так открыто высказывал собственное мнение о власти и прямо заявлял о том, что в ней нуждается, по меньшей мере необычно.
Она рано начала проявлять свою власть. Друг детства Ульрих Шенайх говорил, что Ангела «была главной с самого начала. Нужно что-то организовать — она тут же берётся». Позднее она рассказывала, как, быстро выполнив свою домашнюю работу, помогала остальным. Ей было важно ко всему готовиться заранее. «До Рождества — два месяца, а я уже думаю, какие подарки купить. Мне было спокойнее, когда всё шло согласно плану и без происшествий» — рассказывала Ангела.
Уже в юности она демонстрировала осторожность и выражала потребность в контроле. Мало что свидетелствует об этом лучше, чем случай на трамплине для прыжков воду, о котором вспоминают друзья Ангелы. В третьем классе учитель под смех и улюлюканье одноклассников уговорил её взобраться на трёхметровую вышку. Девятилетняя Ангела поднялась и застыла на месте. Вода внезапно оказалась далеко внизу. Однако Ангела не отступила, вместо этого она сорок пять минут шагала туда-сюда по трамплину, будто решая, стоит или не стоит прыгать. Наконец прозвенел звонок с урока — и Ангела нырнула.
Стоит ли подстраиваться? Насколько явно нужно подыгрывать официальному режиму, чтобы выжить? Жизнь в Восточной Германии постоянно заставляла Ангелу задумываться над подобными вопросами. Ни в одной стране за пределами Советского Союза не присутствовало столько советских войск, сколько в Восточной Германии: согласно подсчётам, в 1991 году в стране находилось 380 тысяч солдат и 180 тысяч гражданских. Со временем советские солдаты, с которыми Ангела мирно беседовала на улицах Темплина, равно как и сотрудничавшие с ними немцы, стали источником нарастающего разочарования и даже ярости. Позднее Меркель рассказывала, что каждый раз, когда она возвращалась домой из школы, первым делом бежала к маме — выговориться. Со временем невидимые ограничения начали стеснять Ангелу значительно сильнее настоящей стены. «Тебе никогда не позволяли по-настоящему бросить себе вызов, посмотреть, как далеко ты можешь зайти», — вспоминала она. От того, из буржуазной ты семьи или пролетарской, буквально зависело твоё будущее[9]. Однако, невзирая на растущее негодование, Ангела поставила себе условие: «Я решила: если здесь станет совсем невыносимо, ни за что не позволю сломать себе жизнь и любой ценой переберусь на Запад»[10].
Поскольку было опасно привлекать внимание, она научилась оставаться невидимой. На школьных фотографиях класса Ангела, с ровной чёлкой, в бесформенном свитере, улыбается зрителю с заднего ряда. Однако именно Ангела первой в классе надела брюки, символизирующие загнивающий Запад, — джинсы, которые ей контрабандой отправили гамбургские родственники. Ангела скоро поняла, что в неприятности можно попасть буквально из-за пары штанов. Школьный директор время от времени отправлял детей, пришедших в джинсах, домой — переодеться «во что-нибудь подходящее для жителей рабоче-крестьянской страны».
Однако внимание окружающих привлекала отнюдь не внешность Ангелы Каснер, а её ум. «Я познакомилась с ней, когда она была ещё худощавой двенадцатилетней девочкой, — вспоминала Эрика Бенн, некогда преподававшая Меркель русский. — Сегодня её назвали бы „крайне одарённой“. Она очень охотно училась, никогда не ошибалась в русской грамматике и получила высший балл в региональной языковой олимпиаде, после чего одержала победу в национальном соревновании». Бенн, которая прежде состояла в коммунистической партии, заметила: был у её непревзойдённой ученицы один-единственный недостаток — она не обладала обаянием. «Она никогда не улыбалась! Не пыталась никого завоевать обаянием. „Смотри в глаза!“ — шептала я ей каждый раз, когда она опускала взгляд в пол» — вспоминала Эрика Бенн.
За победу в олимпиаде по русскому языку пятнадцатилетняя Ангела получила возможность совершить первое в жизни путешествие за границу — в Москву. Меркель отчётливее всего помнит то, как во время поездки ей купили первую западную пластинку. Хотя сейчас она уже не уверена, чьи именно там были песни — The Beatles или The Rolling Stones. (Из своих сателлитов Советский Союз строже и отчаяннее всех оберегал от «империалистского» — западного — культурного и политического влияния Восточную Германию.)
То, что дочь священнослужителя приняли в общеобразовательную среднюю школу, а не отправили в техническую, было крайне необычно. И хотя Меркель училась исключительно на отлично, преподаватели редко хвалили и поощряли её. По правде говоря, учительнице русского даже сделали выговор за то, что Ангела побеждает в олимпиадах. «Во время одного из школьных партсобраний, — вспоминала Бенн, — представитель партии ухмыльнулся: „Подумаешь, отлично выступила! Чего ещё ожидать от ребёнка буржуев? Нет
