Последние гиганты. Полная история Guns N’ Roses - Мик Уолл

Сама обстановка подпитывала творчество и рождала новые песни: как-то вся группа пришла в гости к Лиззи Грею, который жил на Палм-авеню – улице с дурной славой – между бульварами Сансет и Санта Моника (Слэш: «Там жили какие-то неопрятные телки и наркоманки…»), и Лиззи угостил их бутылкой дешевого крепленого вина под названием «Night Train»[3] – страшный самогон, который был известен тем, что очень быстро дает по мозгам тем, у кого нет денег ни на что другое. Они шли по Палм-авеню и начали выкрикивать слова «Я еду ночным поездом», а Аксель стал импровизировать. На следующее утро в адском доме были написаны слова и музыка к этой песне.

Одним из завсегдатаев адского дома был школьный приятель Слэша – Марк Кантер, который вспоминал, как группа работала над этим материалом: «Многие песни начинались с идей Иззи, например, «My Michelle», – зловещее вступление к этой песне придумал именно он, но без Слэша не было бы более жесткого риффа, который следует за вступлением. Аксель слышал эти незаконченные песни и сразу точно знал, что с ними делать дальше. Даффу и Стивену удавалось сделать так, чтобы песни по-настоящему цепляли, и воплотить в них свои лучшие идеи. Многие говорили, что вклад Акселя важнее всех, [но] если хоть одного из ребят исключить из формулы, это бы кардинально изменило все песни. У них была настоящая демократия, и в 1985–1986 годах они все были заодно».

Все стихи рождались из реальных ситуаций с реальными людьми. «My Michelle» названа в честь Мишель Янг, которая училась в одной школе со Слэшем и Стивеном и дружила с первой серьезной пассией Слэша – Мелиссой. У Мишель была кратковременная связь с Акселем, который увековечил ее юность в суровом куплете: «Твой папа работает в порно, / А мамы больше нет, / Она любила героин, / А теперь лежит в земле».

Что забавно, идея этой песни пришла в голову самой Мишель, которая однажды, когда они вместе слушали «Your Song» Элтона Джона, сказала Акселю, что было бы чудесно, если бы кто-то написал о ней песню. «Кажется, мы тогда ехали на концерт, – вспоминала она в 2014 году, – и заиграла «Your Song», и я воскликнула: «Ой, какая замечательная песня! Вот бы кто-нибудь написал такую же обо мне». И вот – «моя песня» появилась», – смеялась она.

Конечно, когда Мишель впервые услышала слова, как она сама признавалась, ей было совсем не смешно. «Я услышала ее, когда была дома у отца. Я была в своей спальне, когда позвонил Аксель. Он все время звонил, когда появлялось что-то свежее. Пел мне в трубку новую песню, как только ее сочинял, отстукивая ударную партию на коленке, и спрашивал, что я о ней думаю. – На этот раз она не знала, что сказать. – Тогда я была не в себе, все время была под кайфом, и, когда услышала слова, то ответила: «О, здорово, классно… делай что хочешь». – Она снова рассмеялась и добавила: – Честно говоря, тогда я не думала, что альбом станет настолько популярен и что эта песня вообще попадет в альбом».

По словам Слэша из его мемуаров: «Мишель понравилось, что песня привлекла к ней внимание. Тогда это было лучшее, что с ней когда-либо случалось. Но, как и многие наши друзья, вступившие в темный круг Guns N’ Roses, она вошла с одной стороны, а вышла с другой. Большинство из них оказались в тюрьме или реабилитационной клинике (или еще где похуже)». Однако, по словам Мишель, «выход песни стал не благословением, а проклятием».

Причины безнравственного поведения в адском доме были экономические. Арендная плата составляла 400 долларов в месяц. Учитывая, что из ребят только Дафф работал более или менее постоянно, они научились выживать, не имея ничего. «Нам обычно удавалось наскрести доллар на бутылку «Ночного поезда», от которой всех уносило – рассказывал Дафф. – За 5 долларов мы уходили в говно». Слэш где-то раздобыл переносной гриль, на котором они жарили котлеты. По субботам вместе с остальными голливудскими отбросами друзья выстраивались в очередь в бесплатную столовую миссии Армии спасения. Еще они обнаружили шведский стол «все, что вы сможете съесть за 1 доллар» в известном голливудском гей-клубе «Rage». «Мы пытались прожить на 3 доллара 75 центов в день, – рассказал мне Аксель в одном из первых интервью. – Этого хватало на подливку и печенье в столовой «Denny’s» за доллар с четвертью и бутылку «Ночного поезда» за доллар с четвертью или похожее пойло «Thunderbird». И все. Ты выжил».

По крайней мере пока… Как только стало известно, что аллея за адским домом пустеет по ночам и превращается в крошечную черную дыру в самом сердце Голливуда, на ней стал собираться народ после того, как клубы закрывались на ночь. «На аллее мы тусовались с другими музыкантами, и туда стали стекаться наркотики, выпивка и девочки. Часто приходили местные стриптизерши и приносили метаквалон, валиум, кокс и бухло на всех», – вспоминал Дафф. Скоро с позднего вечера и до рассвета там уже тусовались сотни людей. Наши музыканты, воспользовавшись преимуществом хозяев, начали покупать дешевое пиво и продавать его там дороже. Вскоре они зарабатывали достаточно, чтобы платить арендную плату за месяц.

Некоторых женщин безжалостно эксплуатировали. Если один из музыкантов занимался с девушкой сексом, то другой в это время крал у нее деньги. «Секс был повсюду, и в помещении, и на улице», – рассказывал Аксель. «Обычно я трахал девиц только для того, чтобы у них переночевать», – признавался Слэш. «Мы продавали девочек, – продолжал Иззи. – А если кто-то из ребят трахался в нашей ночлежке, то мы в это время опустошали сумочку этой девчонки. Как-то ухитрялись».

«Мы уговаривали девушек подняться к нам на чердак, – рассказывал Аксель. – И кто-нибудь ударял по выключателю и говорил: «Так! Всем раздеться или покинуть помещение…».

На сцену вышел героин, или «Mr Brownstone», который преподал Акселю один из важных уроков о том, как жить не надо, и вот-вот должен был привести к расколу группы. Иззи не только принимал его, но и открыто распространял, обеспечив себе еще один источник дохода. Он утверждал, что однажды к нему за дозой пришел Джо Перри, как раз перед тем, как завязал и у Aerosmith начался новый коммерческий подъем. Слэш заметил, что Стивен «выглядит как пьяный», когда приходит на репетиции, хотя он не пил. Оказалось, что девушка с Гарднер-стрит, с которой он спал, и ее соседка подсадили Стивена на героин, и как только Слэш начал встречаться с этой соседкой, то тоже подсел. Вдобавок к героину, всем таблеткам и пойлу в их жизни появился жуткий наркодилер по имени Филипп.

Жизнь превратилась в убожество. «В какой-то момент в этой комнате жила вся группа и еще четыре женщины, – рассказывал Аксель. – Ближайший туалет [общественный] заблевали. Я срал в коробку и выбрасывал ее в мусор, потому что мне было противно ходить в этот туалет». Моральное разложение продолжалось. На концертах они ужасно лажали. Однажды Слэша вырвало прямо за усилителем на концерте в «Raji’s». Аксель затеял драку с кем-то из зала. На какое-то время им запретили появляться в клубе «Rainbow» – небольшое достижение, – и музыканты стали считаться вечно пьяными уродами, которые пьют на халяву, устраивают драки и агрессивно попрошайничают на своих собственных концертах. Департаменту шерифа Западного Голливуда стало известно о сборищах на аллее у Гарднер-стрит, а еще до них дошли слухи о распространении наркотиков и другом антисоциальном поведении.

Затем, в декабре 1985 года, произошел серьезный мрачный инцидент, который ознаменовал конец эпохи адского дома. 15-летняя девочка по имени Мишель пришла туда, где ребята репетировали, и, согласно интервью, которое Аксель позднее дал «LA Weekly», «начала хватать инструменты». Произошла какая-то потасовка, и все кончилось тем, что девочка бежала голышом по бульвару Сансет. Ребята знали Мишель. Она иногда зависала в адском доме, как и многие другие девчонки, и просто оказалась не в том месте не в то время. По версии Акселя, эта «хиппи пришла и начала хватать инструменты, пытаясь что-нибудь сломать… И так получилось, что она побежала по бульвару Сансет голышом, вся грязная и не помня себя».

В своей автобиографии, которая вышла много лет спустя, Слэш рассказывал так: «Мои воспоминания об этих событиях туманны, но я помню, что они с Акселем занимались сексом в нашей конуре. К концу ночи, видимо, когда закончились наркотики и выпивка, девчонка сошла с ума и сильно взбесилась. Аксель велел ей уйти и попытался выгнать. Я попробовал решить ситуацию мирно и выставить девочку по-тихому, но мне не удалось».

Голая малолетка, убегающая от взрослых мужчин по одной из самых оживленных улиц Лос-Анджелеса, не осталась незамеченной, и через несколько часов городская полиция явилась в адский дом вместе с девочкой, чтобы опознать нападавших. На улицу вывели всех, кроме Акселя, который спрятался за оборудованием вместе с другой девушкой. «Пока копы пристают ко всем на улице со своими тупыми вопросами, мы с ней оказались за усилителем и начали трахаться, – позднее хвастался он. – Это был кайф! Мне все сошло с рук! Это было потрясающе».