Твой выход, детка! (СИ) - Перова Вера

— Извини, я все уберу. Здесь прохладно и никого нет, вот и сушу их здесь.

Спальня и гостиная оказались более уютными и обжитыми. Показывая мне комнаты, Валентина Ивановна говорила без умолку.

— Мы его уже продаем два года. Но желающих нет. Иногда приезжают на выходные или отпуск и просятся пожить. Я пускаю. Ну, а чего? Если люди хорошие, то, что не пустить? Хоть какая-то копеечка. Мы ж на него потратились, пока готовили к продаже, — она, оправдываясь, посмотрела на меня. — А так, дом хороший. Теплый. Есть АГВ. Туалет, ванная — все как в городе. Белье новое, — проходя мимо спальни, она махнула на двухспальную кровать, — я там маленькую подушечку положила с душистыми травками — будешь спать как королева. А вообще, у нас тихо. Комбинат закрыли лет десять назад. Работы нет. Народу в поселке осталось немного, все друг друга знают. Кто-то уехал, кто-то остался. Рыбалка, охота — лишь бы прокормить семьи. Одним словом — выживаем. Поэтому любопытных особенно нет, никто с расспросами не полезет, пока сама не захочешь поговорить.

Попутно она пыталась ознакомить меня с кабельными каналами.

— Спасибо, все хорошо. Я со всем разберусь.

— Извини за мою болтовню, но я так рада, что кто-то будет жить рядом. Мне тут иногда одиноко, особенно зимой. Егорыч на озеро уйдет, дети — в городе — приезжают не часто. Вот я одна и кукую, — она заторопилась к выходу. — Все-все, совсем заболтала тебя. Ухожу, тебе надо отдохнуть с дороги.

Я проводила ее до двери. Уже на крыльце она обернулась:

— Когда устроишься, заходи в гости. Я познакомлю тебя с мужем. Да и обсудить наши дальнейшие дела по оформлению документов на дом надо.

— Да, да, конечно.

В первую ночь я никак не могла уснуть, несмотря на усталость и на удивление удобную кровать. За стенами ветер завывал, дождь барабанил по стеклам, крыша трещала. Я лежала, закутавшись в одеяло, прокручивая в памяти снова и снова сегодняшний день. Уже под утро, когда я наконец уснула, мне приснился Ромка: он сидел напротив меня в электричке метро, слегка покачиваясь, лицо у него в дрожащем искусственном свете было спокойное. Ты что здесь делаешь? — спросил он. — Домой! Живо! Я тебя жду! Только голос был совсем не его. И я, дрожа, хватая ртом воздух, проснулась.

Натянув на себя джинсы и свитер, я вышла в гостиную, которая после выгрузки багажа, оказалась полностью завалена моими сумками. Собираясь с мыслями, куда раскладывать вещи, я вдруг осознала, что очень хочу есть. Ругая себя, что не побеспокоилась об этом вчера, я пошла на кухню, согреть хотя бы чай. На столе, накрытый полотенцем, стоял еще теплый, большой и румяный пирог. Похоже, с утра у меня уже побывали гости. В холодильнике было молоко, какие-то банки с соленьями. На полке стояли коробочки с кофе и чаем. А в корзине у плиты: картошка, лук. Мне стало неловко, хозяйка очень готовилась к моей встрече. Надо обязательно ее поблагодарить. Наверное, она рассчитывает на какие-то особые отношения, которые мне сейчас не по силам. Буду максимально оттягивать посещение, ведь я приехала не для того, чтобы общаться с пожилой парой, да и вообще — ни с кем близко сходиться я пока не намерена.

Каждый день лил дождь, который к концу месяца перешел в мокрый снег. Я продержалась почти неделю, не выходя из дома, на оставленных Валентиной Ивановной запасах и привезенных мной сигаретах. Несколько дней я потратила на то, чтобы разобрать вещи. Привыкать к мысли, что это мой дом, было трудно. Он совсем не знал моего прошлого. Уличные фонари не освещали комнату ночью, а шум города не убаюкивал перед сном. Стоило стихнуть ветру — и тишина становилась невыносимой.

Но время шло. И нужно было определяться.

Я твердо решила никому не звонить (хотя кроме Ромки и звонить то было не кому). Проспорив сама с собой неделю, я все же купила этот дом. Мой дом. От одной мысли волосы на руках вставали дыбом. А с ним я купила три березы и восемь сосен, заросли ежевики, пляж и потрясающий закат.

Хорошая сделка. Наверное, одна из лучших в моей жизни.

***

Магазин в поселке был один и, поэтому, в его небольшом помещении можно было найти все: начиная от лопат и кончая детским питанием. Я бродила между стеллажами и чувствовала на себе настороженные взгляды. Прислушиваться не было смысла — обсуждали меня. Особенно вежливые или любопытные подходили поздороваться. Я бурчала что-то в ответ, потому что отвыкла от общения, да и разговаривать с абсолютно незнакомыми людьми было странно. Их доброжелательность действовала мне на нервы. С чувством облегчения и большим пакетом продуктов я вышла на свежий воздух. Теперь я смогу продержаться в доме дней десять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но свое затворничество мне пришлось нарушить — в двери торчала записка от Валентины Ивановны с настойчивым приглашением зайти в гости.

В доме моих хозяев было хорошо. Я удобно устроилась на диване с чашкой зеленого душистого чая.

— Травы сама собираю, — щебетала Валентина Ивановна. — Если захочешь, в следующий раз могу тебя взять с собой. У нас здесь очень красиво. А грибов!

В комнату вошел довольно крупный мужчина с загорелым, обветренным лицом и совершенно белой бородой. Он не спеша прошел к креслу, которое стояло у окна и сел. От него веяло каким-то спокойствием, которое уравновешивало неуемную восторженность жены.

— Алексей Егорович, — кивнув на мое «здрасте», скупо представился он.

Я как могла, пыталась весело поддерживать беседу. Болтая о всякой ерунде, главным образом о погоде, а точнее, о дожде и о том, какой у меня прекрасный дом. Потом я начала уставать.

— Вы здесь родились? — спросила я в конце концов.

— Нет, но живем давным-давно.

— А чем вы занимались?

— Я работала учительницей в местной школе. А он, — она кивнула в сторону мужа, — врач, и очень хороший.

— Да ладно тебе, — смутился Алексей Егорович, — врач, как врач. Самый обыкновенный.

— Но лучше ты нам расскажи, чем занимаешься. Почему приехала сюда? Почему одна?

— Решила узнать ваши края получше. Может быть напишу книгу, — не понятно зачем соврала я.

— В одиночестве? Почему с такой красивой девушкой никто не приехал?

— Слишком долго объяснять. Ну, мне пора.

Я встала, подхватила куртку и направилась к выходу. Хозяева потянулись следом. Чувствовалась какая-то неловкость.

— Тебе нужны резиновые сапоги. Здесь без них никак, — глядя на мои кроссовки, заботливо проговорил Алексей Егорович, — мать, посмотри-ка в чулане. Какой у тебя размер?

— Да ну, что вы. Не надо, — я попятилась к двери, — завтра схожу в магазин и куплю. Это не проблема.

— А зачем покупать, деньги тратить, когда можно просто получить в подарок, — Валентина Ивановна протянула мне сапожки. И потом, пряча улыбку: — Когда еще ты книгу напишешь…

С улицы донесся шум подъезжающей машины.

— Вадим что ли? — Валентина Ивановна с удивлением посмотрела на Егорыча, — вроде не обещал. Это наш сын. Приемный. Живет тут, рядом. В третьем доме. Но не постоянно, а так, набегами, — коротко пояснила мне она.

Я была разочарована. Еще один сосед.

Мы все вышли на крыльцо. Заляпанный грязью внедорожник стоял перед домом. По тропинке к дому быстрым шагом, низко опустив голову и слегка наклонившись вперед, шел молодой мужчина. На голове бейсболка — лица не видно.

— Привет, — он кивнул Валентине Ивановне и пожав руку Егорычу, развернулся и так же быстро пошел к машине.

— Вадим, сынок, может покушаешь?

— Нет. Завтра зайду, — на ходу, не поворачивая головы, бросил он. Быстро сел в машину и резко развернувшись, так, что комья грязи полетели во все стороны, рванул к своему дому.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В мою сторону он даже не взглянул, как будто меня вообще здесь нет. «Неплохо» подумала я. «А главное — интеллигентно».

— Не обращай внимание. Он со всеми такой, — пытаясь сгладить ситуацию, сказал Валентина Ивановна. — Трудно сходится с людьми. Но он хороший.

«Кто бы сомневался».

С неприятным осадком на душе я отправилась к себе домой, успокаивая себя тем, что когда мне в следующий раз понадобится выйти из дома — этого мерзкого типа уже не будет. Как, кстати, его зовут? Вадим. Даже имя противное.