Твой выход, детка! (СИ) - Перова Вера

Зазвенел будильник, и я, как автомат, встала. Голова раскалывалась от назойливых мыслей, которые я старательно отгоняла от себя весь прошедший год: если бы он не погиб — мы бы развелись.

Через несколько часов я сяду в поезд, который увезет меня в мой новый дом. Я начну там новую главу своей жизни, а все прошлое я бережно сохраню в своей памяти и закрою в дальней комнате своей души, куда буду изредка приходить, чтобы вспомнить и, может быть, поплакать.

***

В ванной я сняла простыню с зеркала и увидела себя впервые за много месяцев. В последний раз вымыла голову шампунем мужа и оделась в свои вещи.

С чашкой кофе в руках выбрала наугад несколько фотографий и сунула в карман сумки.

Села на диван и стала ждать, нервно перебирая пальцы. Большой палец зацепил обручальное кольцо. Как же я упустила этот момент. Куда его деть? Оставить. Но на новом месте наверняка придется с кем-то общаться, они увидят его, и станут расспрашивать, где мой муж. Что я смогу ответить? Снять. А потом? Не бросать же в пустой квартире. Я сняла с шеи цепочку, продела ее в кольцо, снова застегнула и опустила под водолазку, подальше от чужих глаз.

Щелкнул дверной замок. Не говоря ни слова, вошел Ромка. Одежда на нем была мятая и висела мешком, как будто он спал не раздеваясь. От него разило алкоголем и табаком, глаза были красными и опухшими. Он молча взял мои сумки и понес в машину. Я обошла квартиру. Поворот замка — вот и все, обратной дороги не было.

Глава 3

Промучившись четыре с половиной часа в дороге, прокручивая все снова и снова в голове разные варианты предстоящих событий, я вконец растеряла остатки своего боевого настроя. Мысленно ругая себя, на чем свет стоит, за трусость, я все равно представляла картинки, одна страшней другой. Даже обратный билет не взяла на всякий случай. Дура!

В половине шестого поезд медленно подкатил к перрону. Я заранее вышла с сумками в коридор, ожидая остановки состава. «Подпорожье» прочитала я вывеску на здании вокзала, не замечая, что говорю вслух. Вагон дернулся и остановился.

В спину меня грубо толкнули сумкой.

— Ну и долго ты будешь сама с собой разговаривать? Он тут стоит две минуты. Давай, пошевеливайся! — сзади на меня напирала крупная тетка, таща в обеих руках огромные клетчатые сумки.

— О, коллега, — мелькнуло в голове. Связываться с такой — себе дороже.

— Извините, — прошептала я, подхватила свой багаж и, чуть ли не бегом поспешила к выходу. С того момента, как я вышла из поезда, мне никак не удавалось вздохнуть полной грудью. Я автоматически поплелась за редкими пассажирами по перрону к зданию вокзала. Яростные порывы ветра едва не сбивали меня с ног. Воздух был ледяным, неся с собой запах чего-то сырого и не знакомого. Вконец замерзшая, разбитая, измученная, я вдруг с ужасом поняла, что по собственной воле влипла не пойми во что. Мне отчаянно захотелось оказаться дома, но в старый дом возврата не было, а до нового еще ехать больше ста километров. Надо найти такси.

На парковке оказалось всего две машины. У одной, опершись на капот, стоял мужчина внушительных размеров (как он помещался за рулем было не понятно) и курил, вторая была без водителя.

— Не богато, — с отчаянием подумала я.

А вдруг он просто ждет кого-то. Как быть дальше в этом случае даже страшно подумать. Собрав весь свой оптимизм, я напряженно зашагала в его сторону.

— Прохладно у вас как-то для лета, — стараясь перекричать ветер, сказала я.

Он поежился и взглянул на небо.

— Вроде бы обещали, что к обеду распогодится.

Пронизывающий ветер начал действовать мне на нервы. Я достала сигарету и попыталась закурить. Прикуривая, я подпалила прядь волос. Мужчина улыбнулся.

— Далеко собралась? — не переставая улыбаться, спросил он.

Я назвала место. Какое-то время он молча рассматривал меня, явно прикидывая сколько с меня можно содрать по максимуму. Когда я согласилась с его ценой, очень похожей на питерскую, он кивнул и стал грузить мои вещи в багажник. Затем, распахнув настеж водительскую дверь, ловко влился в машину, заполнив собой половину салона. Я пристроилась рядом. Внутри пахло потом и застоявшимся сигаретным дымом, да и вообще, было не очень чисто, сиденья кое-где замотаны изолентой и почти не пружинили. Ремней безопасности не было. Супер!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да ни к чему это, — он был невозмутим.

Через несколько минут мы уже неслись по трассе, и я жалко цеплялась за подлокотник, ручки и собственные колени, когда на поворотах я то съезжала к водителю, то впечатывалась в дверь. Любой выступ на дороге — и зубы у меня стучали друг о друга. Проехав полдороги, я начала привыкать к манере вождения и местным дорогам. Напряжение понемногу отпускало. По пути не было никого и ничего, кроме серого и нудного дождя до самого горизонта. И ни одной пробки. Было что-то жизнеутверждающее в этом путешествии, в размытом от скорости пейзаже за окном, в дороге — пока еще просто к названию поселка.

Водитель не лез с разговорами, и я прокручивала в голове все снова и снова сцену прощания с Ромкой. До самого вокзала мы не произнесли ни единого слова. Он курил сигарету за сигаретой, не глядя на меня. И вот последняя минута. Мы стояли лицом к лицу, смотрели друг на друга, не зная, что сказать.

— Ну, все, — сказал он, глядя на свои ботинки. — Наконец-то я избавлюсь от тебя и заживу своей прежней, свободной жизнью.

— Да, а я — своей.

— Но у тебя еще есть шанс остаться, потому что твой раб готов и дальше прислуживать тебе, — шутить явно не получалось.

— Не начинай. Ладно — мне пора.

— Будем на связи?

— Конечно.

Я всегда ненавидела расставания. Сегодняшнее оказалось особенно трудным. Я прижалась к Ромке, и он порывисто обнял меня в ответ.

— Ну, все.

Развернувшись, он быстро пошел, не оглядываясь, по перрону к выходу. Я зашла в вагон.

***

Уже начало темнеть, когда мы въехали в поселок и медленно ползли, пытаясь отыскать нужный номер. Дома были раскиданы как попало вдоль крутой узкой улицы. Я безуспешно крутила головой в надежде на прохожего. На улице — ни души. Даже спросить не у кого. Настроение мое тихо поползло «в минус». Да, Яковлев был прав, ну и дыру же я выбрала!

Пришлось звонить риэлтору, чтобы он нас сориентировал. Дом оказался «спрятанным» в маленькой бухте на самой окраине поселка, что меня вполне устраивало. Рядом с моим, было еще два — значит, у меня будут соседи. Мы остановились у калитки. На шум мотора на крыльцо вышла не молодая миниатюрная женщина в халате и приветливо помахала мне рукой. Я выдавила улыбку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Здравствуй. Ты Лена? А я Валентина Ивановна. Хорошо доехала?

— Рада с вами познакомиться, — обозначая дистанцию, я шагнула к ней и протянула руку. Она бросила на нее ироничный взгляд и пожала ее.

— Послушай, ты свои столичные манеры забудь. Мы здесь люди простые, живем без затей и тебе придется, а иначе — не приживешься, — она добродушно смотрела на меня. — Пойдем, я провожу, — она поежилась на ветру, — только куртку накину.

Выйдя с ней на дорогу, мы свернули к дому, который был ближе всех к берегу. Ага, значит вот, где я буду жить. Пытаясь не упасть в темноте, я профессиональным взглядом окинула строение. Дом мало чем отличался от других домов в поселке, он был небольшим, одноэтажным и стоял на прочном фундаменте. Перед входной дверью — деревянная веранда. Я была приятно удивлена, потому что начальная цена была довольно низкой. Прямо скажу — цена последней надежды. И она совсем не соответствовала его реальной стоимости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Кажется, у него есть душа» почему то пришла в голову такая мысль. «Так, интересно, что меня ждет внутри», — я зашла следом за Валентиной Ивановной в открытую дверь.

В доме было прохладно. Я прошла в кухню, большую полупустую комнату с голыми деревянными половицами и большим сосновым столом, на котором на белой простыне были разложены какие-то травы. Приятный землистый запах сухих растений наполнял дом. Занавесок не было.