Любовь садиста (СИ) - Ди Ариана

Но кое-что поведать придется, дабы закрыть тему прошлого.

— Мне было тяжело терять тебя.

— Не п*зди. Никого ты не теряла. Расстаться — твое решение.

— Я потеряла тебя в тот день, когда ТЫ решил обмануть меня, — повышаю голос, чтобы не смел перебивать. — Я думала, что смогу жить дальше. Не надеялась, не верила, не планировала, только думала. Ведь все проходит, верно? Особенно за пять лет.

— Как видишь, прошло два. И я здесь, — усмехается Руслан.

— Но изначально было пять, — говорю, чем загоняю себя в угол.

— То есть дело в сроке? И какой бы тебя устроил? Два нормально, а три? Уже много?

— За то, что ты сделал не дают ни два, ни три. И не надо зацикливаться только на этом, у нас была другая ситуация. Я сделала все для собственного спокойствия. Я не хотела тебя видеть, слышать, принимать совместные решения. Мне было плохо, я собиралась жить дальше. Не знала получится ли, но по-другому я бы сошла с ума.

— И что? Получилось? — иронично спрашивает Руслан, и я понимаю, что все бесполезно.

У него своя точка зрения и мои слова ничего не изменят.

Глава 8

Смотрю на Виолу и поражаюсь. Материнство отбило у нее все мозги? По-другому ее упрямство толковать не могу. Она заварила эту кашу, а я, получается, крайний! Нет, милая, не выйдет приплести ребенка к нашим разрушенным отношениям. Если захотела рожать, то будь добра известить об этом всех заинтересованных. И не строй мученицу, когда приходит время отвечать за свои поступки.

— Я справляюсь, — спустя продолжительное молчание отвечает Виола.

— Еще бы, свой вклад я внес, — не удерживаюсь от желания ткнуть ее носом в правду. — С родителями было бы сложнее жить.

— Женя бы помог обустроиться. Впрочем, это он и сделал.

— Не смеши, он был на мели.

— Из-за тебя!

— Он взрослый мальчик, знал, во что лез. Я потом отдал ему долг сполна. А ты уехала из Сочи на мои деньги, не получилось поиграть в гордую и независимую.

— Пусть будет так. Хочешь вернуть?

Вопрос повисает в воздухе, потому что звучит двусмысленно. Что именно я хочу вернуть? Деньги? Прошлую жизнь? Девушку?

Она все так же красива, знает меня и мои желания. Нам было нереально хорошо вместе, но есть одна неразрешимая проблема — Виола сделала выбор не в мою пользу. Безжалостно разорвала все связи. Ушла. И я с уважением отнесся к ее желанию, испытывая вину за случившиеся. И чем она отплатила? Обошлась как с мусором, человеком второго сорта, который недостоин собственного ребенка. И сейчас ведет себя словно оскорбленная принцесска. Не нравлюсь, значит, без статуса, бизнеса, связей…Все, довольно с меня самобичевания, пусть подавится. Будет ей прежний Руслан и она еще, ой, как пожалеет.

Не выдерживаю напряжения и хватаю девушку за талию. Усаживаю на стол, вклиниваясь между стройных ног. Уворачиваюсь от предсказуемых ударов, и ловлю ее руки. Стискиваю их до боли, так, чтобы остались синяки. Виола терпит, прожигая меня ненавидящим взглядом, но мы оба знаем — бесполезно. Ее упрямство мое не переплюнет. В конце концов она принимает поражение, сигнализируя тихим сдавленным стоном, и я тут же ослабляю хватку, потирая пострадавшее место.

— Приятно знать, что некоторые вещи неизменны, — говорю с едкой улыбкой.

— Да, ты все еще сильней меня, — язвит Виола и пытается отклонится назад.

Но я против, поэтому тяну ее за руки обратно.

— Признай, что скучала по этому…Сколько ты уже без секса? Бедная маленькая Ви…

— Нет, пусти. Обойдусь еще столько же! Лишь бы не с тобой, — гневно шипит она, а я внутренне торжествую. До сих пор моя. Не смогла перебороть себя и заинтересоваться другим мужиком.

Я пока не понимаю, чего хочу добиться, кроме как уложить ее в койку. Слишком много воды утекло, доверия больше нет, искренних чувств тоже. Если бы не Рустам мы бы и не встретились никогда.

Смешно, но Виола подтвердила мою давнюю теорию о том, что все женщины одинаково коварны. Теорию, которую когда-то сама и опровергла. Обидно, черт возьми. Я считал ее исключением. Моим личным неприкосновенным исключением.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты стала такой зажатой. Тебе явно не хватает встряски.

— Встряхивай кого-нибудь из шлюх, Руслан. Тем более ты наверняка уже сбросил стресс, поэтому не тронь меня.

— Не ревнуй. Мое воздержание по-прежнему идет.

Виола удивленно вскидывает брови, но потом недовольно хмурится.

— И не надейся. Между нами все кончено.

— Не зарекайся, милая. Пару дней назад я тоже так думал.

Мне порядком надоел этот глупый спор, лучше потом на деле докажу, как она неправа. Отпускаю девушку и перехожу к насущным вопросам.

— Тебе придется переехать — не хочу таскаться сюда. Подбери квартиру недалеко от моей. Завтра обмозгуем, как все быстро устроить.

Ви недовольно поджимает губы и, кажется, вот-вот разразится очередной гневной тирадой, но нет.

— Уже поздно, — только и говорит она.

В коридоре останавливаюсь и без разрешения захожу в спальню. Тихо подхожу к кроватке, в которой Рустам сладко спит в обнимку с плюшевым бегемотом. Позволяю себе на мгновение зависнуть.

Мой сын. Звучит непривычно…но правильно. Он очень похож на меня, и от Виолы что-то есть. Наш сын. Чего скрывать, только она могла стать матерью моему ребенку.

Злит, что надо уходить. Но ничего не поделаешь…Пока.

— Я теперь буду рядом, — говорю беззвучно и покидаю комнату.

На ходу обещаю Виоле завтра позвонить и заставляю себя без колебаний выйти за дверь.

***

Захожу в квартиру и тут же иду на аппетитные запахи, доносящиеся с кухни. Там Степа в розовом фартуке с сердечками колдует над поздним ужином. Он во всю лыбится, хотя рожа у него до сих пор в ссадинах.

— Здоров, Рус. Ты вовремя, — хлопочет он и от души накладывает мяса с рисом в две тарелки. — Могу поспорить Ви тебя не кормила.

За что люблю этого рыжего балбеса, так это за широту души и умение с легкостью перешагивать через жизненный п*здец.

— Дождешься от нее, — ворчу я, усаживаясь на мягкий диван. — Хороший ты друг, — говорю, вгрызаясь в сочный стейк, — и повар отличный. Вот возьму и останусь у тебя.

— Без проблем, главное баб приводи покрасивше и посговорчивей, — ржет он с набитым ртом, а потом бросает на меня свой фирменный хитрый взгляд. — Или встреча прошла успешно и ты опять на поводке?

— Не смеши. Я навечно свободен.

— Ой не зарекайся, брат. Кто знает, как быстро ты поменяешь холостой статус. Ты же вроде теперь папочка.

Стараюсь не обращать внимания на подколы, это ж Степка. Он всегда не умел фильтровать базар, за что и огребал частенько.

— Ребенок ничего не изменит в наших с Виолой отношениях. Нам, конечно, придется общаться, но не более.

— И ты даже на секундочку не задумался о том, чтобы ее вернуть? Да что с тобой такое?! Это ж Ви!

— И что?! — повышаю я голос. Не хватало мне еще одного мозго*бателя. — Наша с ней история закончена. Ни она, ни я не собираемся ничего возвращать.

— Да ладно! Не верю! Вы же идеально подходили друг другу, два шизанутых голубка.

— Это когда было, Степ? Молодо-зелено, Виоле хотелось острых ощущений, я их давал. Но, как видишь, далеко мы не уехали.

— Намекаешь, что она не любила тебя? Бред. Вы же вдвоем против самих себя, против Жени выстояли! Она сына Русом назвала!

— Ну ты и романтик, — усмехаюсь я, откидываясь на спинку дивана. После еды меня разморило и начало клонить в сон. — Честно, нет желания копаться в прошлом. Я сделал выводы, Виола тоже. Жаль тебя расстраивать, но наши пути разошлись навсегда.

— А как же пацан? Как растить собираешься?

— Обыкновенно. С мамашей улажу все важные моменты и заживу спокойно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мечтай. Дети они такие… а он небось копия твоя. Когда познакомишь?

— Скоро, не волнуйся. Успеешь понянчиться, дядя Степа.

— Да-а, воспитаем мужика, — в предвкушении потирает ладони друг. — Но ты, Рус, все равно дурак. А по правилам этого дома дураки моют посуду.