Мышка - Алла Каргина

голос.

— В смысле?

— Охотиться на лис нельзя, но на своей земле вы хозяин. И если повадится одна такая курятники разорять — пристрелить ее ваше право. А вот будете вы ее сами убивать или друзей пригласите — вам решать.

Дама вновь противно засмеялась.

Питер, на полкорпуса отстающий от троицы, бросил незаметный взгляд на Кристину. Девушка уныло кивнула, соглашаясь. Судя по всему, обходить законы ей не нравилось. Или оболганную лису было жаль.

Настрой Кристины заметила и дама.

— А вы, дорогая? Каково вам без охоты?

— Мне?

Девушка удивленно посмотрела на собеседницу.

— Ну да. Нам, заядлым охотницам, все эти запреты так тяжело даются.

Дама кивнула на наряд Кристины. Та поежилась в седле, отвела взгляд от собеседницы, встретилась глазами с Питером и густо покраснела.

Что, черт побери, происходит?

— Кто заядлый охотник? Кристина?

Сопляк заржал так, что чуть не навернулся с коня.

— Да наша Крис и таракана не обидит!

Но дама упорно гнула свою линию:

— А вот тут, сэр Луи, вы неправы — наряд мисс Линли говорит о том, что она ОЧЕНЬ крутой, как теперь принято говорить, охотник. Хм… Только вот охоту запретили уже лет пятнадцать как, а вам, дорогая, наверняка не больше двадцати, верно? Когда же вы успели ТАК отличиться?

Черт! Конечно! Красный редингот! Где она его взяла? У матери? Неважно.

Плюнь на нее, милая! Просто пришпорь коня — и вперед! Не реагируй! И ПРЕКРАТИ КРАСНЕТЬ, ТЫ ВЫДАЕШЬ СЕБЯ!!!

Сопляк удивленно смотрел на Кристину, а тетка явно получала удовольствие, унижая девушку.

Сука.

Ей было мало зрителей, и она обернулась.

Оппа!

Завидев Девенпорта, дама пришла в ажиотаж — ее глаза хищно блеснули:

— Милорд! Какая неожиданность! И вы с нами!

— Простите, мадам, не имею чести…

«Мадам». Получи, змея!

Держаться дама умела. При обращении «мадам», подчеркнувшим ее возраст, ни один мускул не дрогнул на ее тщательно накрашенном лице.

— Миледи Дюррей. Вот и у вас, милорд, я смотрю, наряд тоже черный. А у нас с мисс Линли — красный.

Тетка подвинулась, чтобы дать ему место — теперь он ехал между ней и Кристиной.

— Это так важно?

— О, милорд! Это абсолютно таинственная история! Эдакий алгебраический детектив.

Вот надо же, чтобы у бабы был такой отвратительный смех!

А тетка продолжала заливаться над очень остроумной, по ее мнению, фразой.

— Ну, посудите сами. Охоту запретили много лет назад, а мисс Линли… Сколько, дорогая?

Кристина судорожно сжимала в руках поводья и молчала. Вмешался тупой сопляк:

— Крис восемнадцать.

— Ну вот. Значит, ей было… да, меньше пяти, когда она могла заработать право носить редингот красного цвета. Я уверена, милорд, это ошеломляющая история, и мы должны уговорить мисс Линли поведать ее нам.

Кристина ехала, опустив голову, и была надежда на то, что она промолчит, но…

— Я свой забыла дома, в Лондоне…

— Что-что? Говорите громче, дорогая.

Эта стерва наслаждалась унижением его девочки.

МОЛЧИ! НЕ ОТВЕЧАЙ ЕЙ!

— Я свой забыла…

Кристина хотела повторить придуманное ею объяснение, когда ее прервал Питер Девенпорт:

— Простите, мадам, но мне искренне наплевать, какого цвета у кого пиджак. Я, пожалуй, проеду вперед. Вы со мной?

Поняв, что баснословно богатый маркиз обращается лично к нему, Луи с радостью кивнул и, забыв обо всех пиджаках и прочих элементах одежды, рванул вслед за Питером глубоко в лес.

Сассекс, поместье Солсберри, 4 ноября, 09:23

Улыбка сползла с лица дамы. Она смотрела вслед удаляющимся мужчинам и молчала. Когда она повернулась к Кристине, та поняла, что экзекуция не окончена. Но сейчас единственного человека, не считая матери, чьим мнением она дорожила, рядом не было, и она могла поступить так, как ей давно хотелось.

— Я, пожалуй, тоже потороплюсь.

И, вонзив шпоры, Кристина понеслась в ту же сторону, куда ускакали Питер с Луи.

Она добралась до леса, когда заметила Роберта — сына доктора Митча, соседа дяди Ланса.

Двадцатилетний Робби представлял гомерическую картинку: в полной охотничьей экипировке и на коне он жадно высматривал что-то в смартфоне.

Кристина рассмеялась, Робби поднял голову:

— Привет, Крисси! И ты здесь?

— Привет! Тебе что, почитать больше негде?

— Я не читаю, я высчитываю степень риска.

— Для лисы?

Кристина вновь засмеялась.

— Милорд Солсберри к приезду гостей подготовил новую полосу препятствий. Говорят, она очень… интересная.

Робби замялся, но Кристина поняла, что полоса препятствий сложная.

— Ну, в общем, как собаки рвут лису, я смотреть не хочу. Я бы лучше попробовал…

Кристина приняла решение мгновенно:

— Отлично! Я с тобой! А ты знаешь, где она?

Радость осветила лицо Робби. Они приятельствовали с Кристиной столько лет, сколько знали друг друга — лет шестнадцать точно, и за все это время ни разу не поссорились.

— Да, сейчас прямо, а за опушкой направо.

— Вперед?

Кристина пришпорила застоявшуюся лошадку, и они понеслись в лес. Улыбающийся Робби поспешил следом.

Сассекс, поместье Солсберри, 4 ноября, 09:37

Питер почти доехал до места основного действа. Судя по радостному лаю собак, охота близилась к концу. Питер обернулся: ни Кристины, ни злой тетки не было. Он искренне надеялся, что «эта сука» не довела Кристину до слез и малышке не пришлось в одиночестве возвращаться в дом. Хотя… неизвестно, что лучше.

Сопляк терся поблизости. Он не понимал, зачем они так мчались, если, не доехав до самого интересного, тупо остановились на ничем не примечательной опушке. Питер молчал — отчитываться перед мальчишкой он точно не собирался.

Еще минут пять здесь постою и поеду обратно. Пусть пацан думает, что хочет. Заодно посмотрю, как там малышка. Хотя… «заодно»… Поеду — посмотрю, где она и как…

Додумать он не успел. Мимо него пронеслась красно-бежево-черная молния, и скорее сердце, нежели зрение подсказало ему, что это Кристина.

Она неслась в самую гущу. Туда, где уже обезумевшие от запаха и вкуса крови собаки рвали лису.

Не раздумывая Питер рванул за ней.

— Стойте! Мисс Линли! Остановитесь!

Черт! ЧЕРТ! ЧЕРТ!!!

Ее лошадь почуяла и поняла все раньше всадницы и, промчавшись мимо ошалевших охотников и своры, понесла. Питер несся следом. В пылу охоты на них никто не обратил внимания.

Как более опытный наездник, Питер успевал контролировать не только коня, но и окружающую обстановку. Увидев полосу препятствий, он понял, что лошадь несет Кристину именно туда, к череде треугольных барьеров разной высоты и частоты: не каждый всадник пройдет ее, тем более на незнакомой лошади, а уж лошадь, не подчиняющаяся всаднику… Без вариантов.

Он несся за ней молча. К чему кричать,