Мышка - Алла Каргина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дорогая, но разве это плохо?
— Нет, мама, это хорошо! Для маленькой девочки. Скромной и неинтересной. С которой можно только дружить.
Алана поняла, что дочь сейчас заплачет.
— Крисси…
— А интересно, какой цветок означает «ты меня совсем не интересуешь, вот никак, вообще»?
Алана присела рядом с дочерью.
— Крисси, а ты уверена, что Питер в курсе того, что у цветов есть значения? Уверена, что понятие «язык цветов» ему хорошо знакомо?
Кристина с надеждой посмотрела на мать.
— А мы можем это узнать?
Алана задумалась:
— Ну, скажем так: мы можем попробовать.
Сассекс, поместье Солсберри, 6 ноября, 13:27
Питер зашел в спальню за дневным пиджаком. Увидев его, Дженни, валявшаяся в постели по обыкновению допоздна и голой, откинула одело и призывно посмотрела на него.
Надев пиджак, Питер направился к выходу.
— У меня сейчас видеоконференция будет, так что оденься.
В гостиной он сел за стол с ноутбуком, и тут же раздался звонок телефона. На экране высветилось «Нина».
— Привет.
— Привет. У нас форс-мажор: новая сеть полетела. Айтишники просят перенести совещание на час. Обещают разобраться и все починить.
Питер поморщился.
— Это второй раз за месяц. Скажи Полу, что третьего раза ему в компании не пережить.
— Уже.
— Отлично. Отбой.
Питер отложил телефон. Черт! Он настроился обсудить пару важных вопросов, а теперь… Что ему делать этот час? Да и кто сказал, что за час они управятся?.. Самым простым решением было присоединиться в постели к Дженни, но он перестал ее хотеть.
Потому что хотел другую, полную ее противоположность. Изящную, стройную шатенку с зелеными раскосыми глазами. Теперь, когда ей исполнилось восемнадцать, он мог позволить признаться хотя бы себе, что хочет ее. В этом чувстве не было никакой романтики — только жажда. Жажда мужчины в обладании женщиной, которую он никогда не сможет заполучить — их разделяет слишком много: она младше его на четырнадцать лет, а он ниже ее сантиметров где-то на 20.
Да, она из бедной, но родовитой семьи — идеальный для него вариант. И будь она чуть постарше, он бы решился на какие-то действия. Но не с ней, не с Кристиной.
Она должна быть счастлива. Не с этим сопляком Луи и не с сыном доктора — это понятно.
Тебя никто не устроит. Ты знаешь только одну идеально подходящую для нее кандидатуру.
Питер привычно отмахнулся от этих мыслей и потянулся к телефону. Пора было принимать ежедневный отчет о состоянии ее здоровья:
— Беннет, как она?
— Сегодня так же, как вчера, милорд.
— И что это значит?
— Прислуга особо о ней не говорит, значит, без изменений.
— Ясно.
— Когда я могу занести вам букет на подпись?
Питер, собравшийся отложить телефон, замер:
— Какой букет, Беннет?
— Для мисс Линли. Уже привезли. Такой же, как вчера, но белый.
Питер пребывал в недоумении:
— А разве я просил заказать еще один?
Теперь помолчали на той стороне:
— Простите, милорд, я виноват — сделал неверные выводы. Можете вычесть стоимость букета из моего жалованья.
Питер поморщился:
— Беннет, прекращайте читать викторианские романы. Доставили — отправьте. Два лучше одного.
— Благодарю, милорд. Подпишете?
— Да, сейчас спущусь.
Сассекс, поместье Солсберри, 6 ноября, 13:51
Вот уже второй час, как Алана гуляла по дому, пытаясь «случайно» столкнуться с Питером Девенпортом. Но его не было. Скорее всего, он сидел у себя в комнате и просидеть там мог до ужина, а удастся ли им поговорить за столом — неизвестно. Да и позже тоже. А Крисси ждала ответа. Ее девичье сердечко, переполненное любовью к этому странному типу…
Упс, а вот и герой ее романа!
Завидев Питера, направляющегося в библиотеку, Алана отправилась следом. Расчет был простым — столкнуться с ним, когда он пойдет обратно.
Когда пойдет? Не знаю. Когда-нибудь же пойдет! Не станет же он жить в библиотеке!
Первый же прогулочный круг принес результат: дверь библиотеки открылась, и оттуда вышли Девенпорт и слуга с букетом белых фиалок.
Алана с Питером столкнулись почти нос к носу.
— Милорд.
— Миледи.
Одновременно. Забавно.
Питер молчал, давая слово даме.
— Я хотела поблагодарить вас за цветы. Они очень милые.
Питер проследил за ее взглядом, направленным на букетик в руках слуги. Он резко выдернул его из рук камердинера и протянул Алане:
— Этот тоже передайте, будьте любезны.
Вручив букетик, Питер кивнул и в сопровождении слуги направился в сторону лестницы. Опешившая от такого поворота, Алана осталась смотреть ему вслед.
Позже, придя в себя, она нашла прикрепленную к букетику карточку, на которой уже знакомым ей почерком было выведено: «Надеюсь, вам уже лучше, — и ниже подпись: — П. Девенпорт».
Сассекс, поместье Солсберри, 6 ноября, 19:02
Алана вышла из ванной комнаты и направилась к зеркальному столику — пора было собираться на ужин. Она кинула взгляд в сторону дочери, вот уже который час сидевшей с букетиком белых фиалок:
— Ну и что, дорогая? Есть новости?
— Нет. Та же дружба, но только теперь с чистотой и детьми.
Потрясенное лицо матери смотрело на дочь из зеркала:
— С чьими… детьми?
Кристина потянулась к ноутбуку:
— Читаю: «Белые фиалки — символ чистоты и позитивного настроя, очищают пространство вокруг себя, заряжают его положительной энергетикой. Маленький, нежный букет из белых лесных или садовых фиалок принесет радость ребенку».
Алана не смогла сдержать улыбку:
— Крисси, ты же понимаешь…
— Да-да, «он это не специально»… Тогда почему фиалки? Верней, почему постоянно фиалки, мама?
— Ну о «постоянно» пока речи нет.
— У арабов есть поговорка: «Что случилось дважды — обязательно случится и в третий раз».
— Вот и посмотрим… завтра.
Алана весело подмигнула дочери.
Сассекс, поместье Солсберри, 7 ноября, 11:00
Питер вошел в кабинет Солсберри в точно оговоренное время. Сэр Ланселот уже ждал его. Он сделал приглашающий жест рукой. Питер сел. «ДядяЛанс» постучал пальцем по столу:
— Мои юристы ознакомились с твоими бумагами. Первый договор — да, там все правильно, придраться не к чему. А вот что касается второй бумаги…
Питер кивнул:
— Второй договор — наш с вами, личный, сейфовый.
— Сейфовый? Что это значит?
— Значит, что мы его подпишем и положим в сейф и, кроме нас с вами, его больше никто и никогда не увидит. Потому что если, не дай бог, увидит, то сядем мы оба.
