Наблюдая за мужчинами. Скрытые правила поведения - Андрей Ястребов

Владимир Маяковский о себе и о лирическом герое: «Иду красивый, двадцатидвухлетний».

В двадцатитрехлетнем возрасте Лев Толстой, иронизирует А. Евлахов, начинает писать «трехтомную автобиографию» – «пример единственный в мировой литературе!».

1890 год омрачил жизнь 22-летнего Константина Бальмонта печальным событием. Выход первого поэтического сборника «Собрание стихотворений» принес не чаемую славу, а огорчения.

Блаженный Августин и Декарт в возрасте 23 лет пережили сильный психологический кризис.

В «Неполной и окончательной истории классической музыки» Стивен Фрай размышляет о судьбе Джузеппе Верди: «Впрочем, в возрасте двадцати трех лет у Верди появились еще большие, быть может, основания поставить на музыке крест. Он отправился искать музыкального счастья в большой город, в Милан, и только затем, чтобы его бесцеремонно выставили оттуда, даже не позволив получить музыкальное образование: власти предержащие отказались принять его в консерваторию. «Отсутствие фортепианной техники», – сказал один умник; «Слишком стар», – сказал другой; «Недостаточно одарен», – сказал третий. В итоге Верди уполз назад, в родной Бусетто, и получил там место директора филармонического общества. Таковым он мог бы навсегда и остаться. Крупной, но не достигшей полного развития рыбой в мелком пруду. Однако не остался». Карьера композитора как раз только начиналась.

А. С. Пушкин – П. А. Вяземскому (от 2 января 1822 года): «…но каков Баратынской? Признайся, что он превзойдет и Парни и Батюшкова – если впредь зашагает, как шагал до сих пор, – ведь 23 года – щастливцу!»

Герои «Записок из мертвого дома» Ф. М. Достоевского и романа А. Мёрдок «Дитя слова» переживают свою первую жизненную катастрофу в возрасте 23–24 лет.

По свидетельству биографов И. В. Гёте, поэт начинает работать над «Фаустом» в возрасте 24 лет. Почти через 60 лет трагедия будет завершена.

В 24 года у Н. В. Гоголя случился первый приступ депрессии.

Признание Л. Н. Толстого: «Мне 24 года; а я еще ничего не сделал. Я чувствую, что недаром вот уже восемь лет, что я борюсь с сомнением и страстями. Но на что я назначен? Это откроет будущность» (Л. Н. Толстой. Дневники, XIX, 100– 101).

Скорбные даты

Английский поэт Томас Чаттертон (1752–1770) покончил с собой в возрасте 18 лет.

Дмитрий Владимирович Веневитинов ушел из жизни в 22 года.

Б. Л. Пастернак – О. М. Фрейденберг (от 23 июля 1910 года): «…один 22-летний композитор, из наших, которого я считал уравновешеннее других, умер от острого помешательства».

Ловушки возраста. О любви и женитьбе

Юноше или молодому человеку очень хочется поскорее повзрослеть. Его ровесники – литературные герои – не зря тратили свои молодые годы – влюблялись, страдали, погибали. Веселились, а больше страдали, как могли – во все тяжкие. Юноша готов подражать своим книжным ровесникам, однако мешают тысячи причин, среди которых главное – отсутствие свободы во всех ее грустных видах: экономическая сомнительность, семейная опека, социальные идеалы, карьерные мечты и т. д.

Самое страшное испытание, подстерегающее юношу, – влюбиться. Раньше девушки предпочитали литературных героев. И эта мечтательная любовь часто граничила с казусами: 1950-е годы, аспирантка Академии педнаук проводит урок литературы в женской школе. Тема четко очерчена методичкой: «Печорин как лишний человек». Начинающая учительница страстно обличает аморализм и жестокость «лишнего человека», а затем, чтобы закрепить знания учениц, вдохновенно вопрошает: «Девочки, неужели вы хотели бы встретить на своем честном жизненном пути такого негодяя, как Печорин?» В ответ дружный хор: «Да!»

Времена изменились. Проводники современной мифологии – телевидение и кинематограф – научили каждую девушку, как, с кем и где можно быть по-настоящему счастливой. Портрет современного идеального избранника четко мотивирован социальной мифологией и подобен сборному параду банкира, атлета и интеллектуала в одном лице.

Оставим в стороне приемы манипуляции девичьим сознанием. Обратимся к иной грани вопроса. Трудно нашему юноше соревноваться как с книжным Печориным, так и с длинноволосым, голубоглазым и трепетным олигархом, каким он выведен на киноэкране. Безусловно, не все девушки мечтают о кинематографическом принце, многим природа не отказала в здравом уме. Очевидно другое: все девушки мечтательны.

Юноша не менее девушки пуглив и доверчив к букве литературы. Эти качества воспитываются в нем школьным курсом русской словесности. Возрастные печали умножаются умением читать. Литературные герои становятся образцами для подражания, эталонами достоверности и целеосознанности. В этом смысле целесообразнее было бы обучать грамоте тех, кому за сорок, – их не так легко обаять литературными обманами.

Всякий зрелый человек, глядя на любовный титанизм саморазрушающихся романтических героев, обязан из сострадания обратиться к ним со словами: «Любите, страдайте, даже, если будет охота, женитесь, но только не размножайтесь, ибо если вас в этом мире будет много, то от мира вряд ли что-нибудь останется».

Хрестоматийным литературным персонажам было намного легче, чем юноше-читателю, копирующему их необузданную страсть все укротить идеологическими симпатиями авторов и критиков. Онегин только и знал, что постигал «науку страсти нежной», разочаровывался, посещал театры, от скуки или по делу наведывался в имение, развлекался книжками и сельхознововведениями, а потом и вовсе отправился в длительное путешествие по России. По меркам современности, такой стиль жизни по плечу лишь отечественному олигарху или Биллу Гейтсу. Нашему же юноше не до забав. Студентам еще можно урвать свободное время – лекции прогулять, а вот трудящейся молодежи такие эксперименты грозят прогнозируемыми последствиями.

Юноша нуждается в понимании и совете. Родители оказываются не лучшими помощниками. Они беспокоятся за будущее своего чада и сосредоточенно следят, чтобы дитятко не повторило их ошибок. Телевидение в этом вопросе совсем плохой советчик. Программы про «умников» доказывают преимущества обитания в библиотеке. Встречи с политиками рекламируют совершенно не подростковый тип активности, призывая окунуться в строительство партийной жизни. Истерические сюжеты из ночных клубов рассказывают о тех, кто уже позабыл, что можно жить и при дневном свете. Сериалы про мужскую дружбу неизменно воспевают преимущества криминального существования.

По всем статьям выходит, что реальность юноши, вынужденного честно трудиться или упорно учиться, на фоне рекламируемого телевидением стиля поведения смотрится полнейшим вздором. Все жизнетворное представлено постыдным. Приветствуется только то, что выходит из каждодневного, обыденного и окутано гламурным сумраком глянца.

По всем статьям мифического гамбургского счета юноша выходит каким-то лохматым шашлыком. Его жизненная реальность уличается в пошлости, сам он давно перессорился со своим эго и наговорил незаслуженных гадостей своему бессознательному. Не говоря уже о родителях. Быть похожим на девичий идеал у него нет возможностей. Оставаться таким, каков он есть в действительности, пресно, немодно. Ничего не остается делать, как впадать в цинизм или открывать в себе новые качества, взяв за образец экстракт из киногероев и литературных персонажей. На самом деле сам он, такой пестрый и жаркий, хотел бы быть просто счастливым. Но эталоны поведения вменяют ему обязанность скучать, бунтовать и шокировать.

Культура заигрывает с юношей, призывает к надрыву и эксперименту. Смысл реальности сводится к игре, правила в которой не названы, композиция не обозначена, но глянцевые цели персонифицированы. Жизнь, в конечном счете, подменяется репетицией в ожидании истинного существования, которое обязательно случится, только для этого надо очень постараться: выправить орфографию существования, поставить вместо каждой запятой восклицательный знак, а точки заменить вопросительными знаками. Мироздание, кажется, дается на пробу, и приветствуется любой экстремизм. Ведь юноша, настаивает культура, живет в первый раз, он все обязан испытать, все подвергнуть сомнению… И неизменно разочароваться. Без печали – какой же он юноша.

Юноша очень любит рассуждать об уникальности выпавшего на его долю чувства. Человек постарше, например Айрис Мёрдок, не преминет саркастически заметить: «А любит Б, а Б любит А. Это действительно редкость». Редкий молодой человек не думает о любви. А многие думают и о женитьбе.

Ключ к решению всех жизненных проблем молодого человека завалялся где-то между страницами «Анны Карениной» или «Острова сокровищ», а открыть эти книжки все руки не доходят.

Если тремя словами выразить то, что случится в скором времени, то вот, что случится: жизнь будет хороша, – а если чуть большим количеством слов, тогда придется процитировать Дэниела Хендлера: «Говорят, что любовь как автобус: если ее долго ждать, она непременно придет. Но только не в этом городе, где автобусы медлительны, а самые симпатичные жители – голубые».