Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма - Валентин Томберг

Ребенок не «действует» — он играет. Но как он серьезен— как сосредоточен! Его внимание еще целостно и не разделено, тогда как тот, кто достигает Царствия Божия, вновь обретает его целостным и нераздельным. «Маг» — это Аркан интеллектуальной гениальности{16} — видение единства в многообразии тварной вселенной через мгновенное постижение пронизывающих это многообразие соотношений, — через сознание, сосредоточенное без усилий. Христос не требовал впадать в детство; Он хотел, чтобы мы достигли «гениальности» и ума, и сердца, — того состояния, которое аналогично — но не идентично — состоянию ребенка, у которого «бремя легко и иго благо».

«Маг» представляет собой человека, который достиг гармонии и равновесия между спонтанностью бессознательного (по определению К. Г. Юнга) и осмысленной деятельностью сознательного (т. е., в данном случае, деятельностью «я», или самосознающего эго). Состояние его сознания характеризуется синтезом сознательного и бессознательного — творческой спонтанностью и осмысленной деятельностью. В основанной Юнгом школе аналитической психологии это состояние сознания называется «индивидуацией», или «синтезом сознательных и бессознательных элементов личности», или «синтезом самости» (75: р. 115). Благодаря указанному синтезу становится возможным самопроизвольное сосредоточение и спонтанное интеллектуальное видение, которые являются практическим и теоретическим аспектами любого творчества и условиями его плодотворности — в сферах деятельности как практической, так и интеллектуальной.

Вероятно, в том состоянии сознания, о котором говорит этот Аркан, был Фридрих Шиллер, когда пришел к выводу, что интеллектуальное сознание, налагающее тяжкое бремя закона и долга, и инстинктивная природа человека синтезируются в «Spieltrieb» («понуждении к игре»). По мнению Шиллера, «подлинное» и «желаемое» завершаются синтезом в «прекрасном», ибо только в прекрасном бремя «подлинного», или «справедливого», становится благодаря «Spieltrieb» легким и в то же время возвышает мрак инстинктивных сил до уровня света и сознательности (cf. 122: pp. 331 —332, note). Иными словами, тот, кто видит красоту в том, что он признал настоящим, не может не почувствовать любовь к тому, что увидел, а в любви исчезает элемент понуждения — элемент долга, предписываемого подлинной волей, сообразуемой с настоящим: отныне долг — уже не долг, а наслаждение. Именно таким образом «действие» претворяется в «игру»; вот тогда-то и становится возможным сосредоточение без усилия.

Но первый Аркан, Аркан плодотворности в практической и теоретической деятельности, провозглашая эффективность игры всерьез (чем и является Таро в целом), вместе с тем предостерегает: есть Игра — и игра. Маг — и маг. Поэтому тот, кто путает с сосредоточением без усилия отсутствие сосредоточения вообще, а произвольные потоки ментальных ассоциаций — со спонтанным видением аналогических соответствий, неминуемо превратится в шарлатана.

Аркан «Маг» двойствен, у него два аспекта. Он призывает на путь гениальности и предостерегает от того пути, который ведет к шарлатанству. Следует добавить, что достаточно часто — увы, слишком часто! — учителя оккультизма следуют одновременно обоим путям, и в том, чего они достигают, элементы гениальности смешаны с элементами шарлатанства. Пусть же Первый Аркан Таро всегда предстает нашему взору как «страж порога», приглашающий переступить порог труда и усилий, чтобы влиться в деятельность без труда и познание без усилий, и в то же время предупреждающий, что чем глубже мы продвинемся по ту сторону порога, тем больше труда, усилий и опыта потребуется по эту сторону для достижения несомненной истины. Да скажет нам «Маг» и повторяет ежечасно:

«Понимать и знать, стремиться и сметь — не одно и то же. Как вверху, так и внизу встречаются миражи; с достоверностью ты можешь знать лишь то, что не противоречит всем формам совокупного опыта — чувственному, нравственному, физическому, коллективному опыту других искателей истины, а главное — опыту тех, чьи познания облекли их саном мудрых, а труды увенчаны ореолом святости. Методические и нравственные критерии самосовершенствования указаны и Церковью, и Академией. Сверяйся с ними неукоснительно до и после каждого восхищения за пределы земного — туда, где нет труда и усилий. Исполнив это, ты станешь мудрецом и Магом; иначе — ты будешь всего лишь шарлатаном».

Письмо II. Верховная Жрица{17}

Дорогой неизвестный друг!

Как было сказано в предыдущем письме, Маг — это аркан интеллектуальной открытости и непосредственности, аркан спонтанной адекватности и плодотворности в духовном плане. Его основное содержание — концентрация без усилия и постижение соответствий согласно закону аналогии. Это аркан чистого акта мышления. Однако такого рода «чистый акт» подобен порывам огня или ветра: он появляется и исчезает, — исчерпав себя, он уступает место следующему.

«Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа».

«Чистый акт» сам по себе неуловим; лишь в отражении он становится ощутимым, сопоставимым и доступным пониманию; иными словами, мы осознаем его лишь посредством отражения. Это отражение, в свою очередь, создает внутреннее представление, запечатлеваемое в памяти; память становится источником общения с помощью речи; и, наконец, изреченное слово — та или иная вербализация — фиксируется посредством письма, в результате чего появляется «книга».

Второй Аркан, Верховная Жрица, — это Аркан отражения «чистого акта», о котором учит Первый Аркан, вплоть до того момента, когда он становится «книгой». Второй Аркан показывает, как Огонь и Ветер становятся Наукой и Книгой, — или, иначе говоря, как «Премудрость строит свой дом».

Если, как уже было сказано, осознание чисто интеллектуального акта возможно лишь посредством его отражения, то, значит, для того чтобы осознать этот «чистый акт» — чтобы узнать, «откуда он приходит и куда уходит», — нам требуется некое внутреннее зеркало. «Дыхание Духа» (или чистый акт мышления) — это, безусловно, событие, но само по себе оно еще не гарантирует его осознания. Сознание (со-весть) есть результат взаимодействия двух начал: активного, формирующего, — и пассивного, отражающего. Чтобы знать, «откуда приходит и куда уходит» дыхание Духа, нужна Вода, в которой оно отразится. Вот почему в беседе Христа с Никодимом, на которую мы ссылались, точно указано важнейшее условие для осуществления сознательного опыта Божественного Духа — Царствия Божия:

«Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от Воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3:5).

«Истинно, истинно». — В этой мантрической (т. е. магической) формуле реальности со-знания Христос дважды апеллирует к «истине», — т. е. тем самым утверждает, что полное сознание истины есть результат преломления «вдохновенной» истины истиной отраженной. Вновь обретшее целостность сознание, которое и есть Царствие Божие, предполагает двойное обновление (по значению сравнимое с рождением) в двух изначальных его составляющих — в активном Духе и отражающей Воде. Дух должен стать Божественным Дыханием вместо произвольной, личной активности, а Вода должна стать идеальным зеркалом этого Дыхания — вместо той зыби, которую вечно порождают волнения страстей, необузданных фантазий и эгоистических устремлений. Обновленное сознание должно родиться от Воды и Духа после того, как Вода вновь станет Девственной, а Дух вновь станет божественным Дыханием, или Святым Духом. Следовательно, обновленное, восстановленное в его целостности сознание рождается в человеческой душе в известном смысле аналогично рождению, или историческому воплощению СЛОВА:

«Et incarnatus est de Spiritus Sancto ex Maria Virgine». — «И воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы»{18}.

Возрождение от Воды и Духа, на которое Христос указывает Никодиму, есть восстановление того состояния сознания, которое предшествовало Грехопадению, когда Дух был божественным Дыханием, отраженным в девственной Природе. Это — христианская Йога. Ее цель — не «радикальное освобождение» (мукти), т. е. состояние сознания без дыхания и без отражения, а скорее «крещение Водой и Духом», которое являет собой полный и совершенный ответ божественному действию. Эти два вида крещения ведут к воссоединению обеих составляющих сознания — активной и пассивной, без которых сознание отсутствует, а подавление этой двойственности с помощью какого-либо практического метода (например, того, который предполагается идеалом единства, или не-двойственности — адвайта) неминуемо приведет к угасанию не бытия, но самого сознания, причем это будет не новым его рождением, а всего лишь возвращением в дородовое, эмбриональное космическое состояние.