Ховринка 3 - Эдуард Павлович Петрушко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Музыку унесло, ее сменили вопли и хор стонов, преисполненных отчаяния, где каждый будто пытался заглушить страдания других. Стоны постепенно перерастали в крик, больше напоминающий вопли плакальщиц у гроба. И к ужасу Петрунина, на вопли ответили. Крики громким эхом пронеслись по открытому пространству; они раздавались, будто со всех сторон сразу.
Павел бросил взгляд на превращающихся зверей. Они были полностью в шерсти с волчьими мордами. Туловище и ноги у них полностью заросли густой шерстью, плечи, были почти голые, лишь местами на них красовались черные клочья. Очень странно выглядела стопа – когтистая и ороговевшая, чем-то она походила на куриную лапу. Тошнотворны. Павел поймал себя на мысли, что не смог бы описать их на бумаге.
Скоро в коридорах больницы раздались крики, состоящие из сплошного ужаса, волкам вели двух жертв, пойманных несколько часов назад на мусорке. Павел не раз слышал предсмертные крики, который проглатывала Ховринка. Но тут был особый случай. Это были не крики, а стоны умирающих людей понимающих, что сейчас с ними будет.
К окончательно превращенным оборотням, три человека подвели жертв. Они были как тряпичные куклы и потеряли волю к сопротивлению. Два бомжа стояли напротив оборотней и громко скулили.
Тут один из хищников резко махнул когтистой лапой, и голова бомжа отлетела со скоростью мячика для пинпонга. Кровь брызнула во все стороны. Павел пялился на кровь. Свежая, красная и мокрая, она растеклась по полу такой широкой пленкой, что хоть греби на каноэ.
Второе чудовище ударило свою жертву в живот, и десятки парящих кишок свалился бомжу под ноги. Умирающий непонимающе долго смотрел вниз на свои внутренности, потом начал медленно опускаться, как если бы вдруг собрался сесть на несуществующий стул. Его тонкие обессилевшие руки упали вниз и повисли над полом.
Потом твари опустились на колени и начали есть человеческое мясо. Придерживая лапами тела, оборотни отрывали большие куски плоти и урчали, поднимая вверх морды, когда их глотали. От ужаса и отвращения, Петрунин обмяк, перед глазами все поплыло, он вот – вот потеряет сознание.
Тут неожиданно поднялась огромная волна белого тумана, заклубилась, забурлила и с невероятной скоростью двинулась по третьему этажу. Клубы вздымались, закручиваясь узлами, падали вниз расплескиваясь и растекаясь по полу. Все сопровождалось душераздирающим воем и гоготом, от которого кровь стыла в теле. От страха Паша зажмурил глаза и оцепенел, сквозь смеженные веки увидел, как тонкий стелющийся туман приблизился и подполз к его ногам, начал змеится кольцами вокруг, поднимаясь все выше, словно ощупывая, ища лица спрятавшихся людей…
Неожиданно из темноты и тумана выскочило жуткое, человекоподобное чудовище, в два раза больше превращенных людей, с длинными когтями, с обезьяньей, клыкастой мордой. Зверь дико заревел, так что его шерсть встала дыбом. Началась стычка.
А потом кровь, фонтаны крови.… И запах… Удар за ударом… Ошметки плоти летят в разные стороны.… Двое превращенных с разных сторон бросались на незваного гостя. Тот скалился и пытался схватить одного из нападавших. Последние проигрывали противнику в силе и скорости. Несмотря на свой вес, его движения были быстрее и мощнее. Более крупный оборотень сделал резкий прыжок и ударил своего оппонента лапой. Тот, скуля, отлетел и ударился об стену.
Петрунин наблюдал за разворачивающейся схваткой широко открытыми глазами, маятник его сердца разгонялся до бешеной скорости, страх и безысходность сделало тело ватным и неподатливым.
Жора дернул Пашу за рукав, который чуть не закричал от неожиданности. Георгий поднес указательный палец к губам и повел Петрунина обратно, зайдя в спасительную комнату, он задвинул перегородку.
– Это не наша война, они сейчас друг друга перегрызут и за нас примутся. У них злобы и смерти на всех хватит. Это особые виды, умирают не жалея ни себя не других. А этого крупного я вообще не ждал…
С другой стороны перегородки доносились звуки смертельной схватки хищников. Потом все стихло, юноши сидели тихо как изваяния, казалось, они перестали даже дышать. Сильный удар в импровизированную дверь вывел из стопора Георгия, он вскочил и поставил стол к стене.
– Давай за мной, в потолке дыра, они в нее не пролезут, – прошептал он Паше. Тут же раздался второй удар в дверь, от которого она затрещала, одновременно за стеной раздался раздраженный вой, который тут же смолк. Гоша исчез в проеме, Паша залез на стол и схватился за края дыры. От страха, словно гимнаст он подтянулся и оказался этажом выше. И не зря – внизу от сильнейшего удара разлеталась задвижка, и в комнату влетел оборотень, ребята отскочили от дырки.
Через секунду в отверстии показалась огромная голова волка, которая щелкала огромными как у крокодила клыкам. Картина была дикая – снизу зверя подсвечивал свет от углей, перевернутой буржуйки – казалось, сам Вельзевул пытается вырваться на свободу. Плечи зверя не пролазили в дырку, он неистово рычал и пытался протиснуться наверх.
Животный бесконтрольный ужас, народившись в Паше, раскатывается по внутренностям, сдавливал желудок и колотил сердце. Жора стоял, широко расставив ноги и светил фонарем прямо в морду хищника.
– Это он…, на него нет управы, – неестественным голосом сказал Георгий. Побежали! Тут же свет фонаря Жоры окинул стены и заметался по сторонам. Жора уже бежал, Паша похлопал себя по карманам и понял, что потерял фонарик или оставил его в спешке в комнате. Петрунин сорвался с места.
Они долго бежали, Паша от страха забыл все ориентиры и слепо следовал за Жорой, который резко остановился и Петрунин врезался в него. Георгий, тяжело дыша, заговорил:
– Тот, что за нами гонится, самый кровожадный и сильный. Он отдельно от всех. Он живет вне договоренностей. Он нас найдет и … сожрет. Нам надо в комнату отходов.
– Какую комнату отходов? – спросил Паша, у которого гулкие удары сердца, казалось, вот-вот разорвут барабанные перепонки.
– Где хранятся человеческие останки, после еды оборотней… Она на третьем этаже, но попасть можно с четвертого этажа, там тоже есть проем. Я только немного заблудился…. Паше казалось, что все происходит не с ним и это дурной сон.
– И что даст нам эта комната? – на удивление спокойно и рассудительно спросил Паша.
– Наши запахи там затеряются и оборотни не едят падаль, даже брезгуют к ней подходить.
Тут же раздался вой полный злобы и ненависти. Хищник
