Инспектор Вест в ужасе - Джон Кризи

Артур А. Энвилл

«Дейли Глоуб», Флит-стрит,

тел. ФЛЕ 19-061

Очевидно, он был тем, кем представлялся.

Мэг отступила в сторону, но пока он с любопытством разглядывал ее, не переступая порога, на улице раздались шаги. Мэг сразу же узнала Витци.

— Вот и он! — воскликнула она.

Репортер повернулся. Витци очень спешил, в его походке было что-то необычное. Видно было, как лихорадочно блестят его глаза, как сжимаются кулаки. Можно было подумать, что сейчас он набросится с кулаками на репортера.

Остановившись прямо перед ним, он потребовал:

— Чего вы хотите?

— Детектив Бирвитц? Я из «Глоуба». Не могли бы вы уделить мне…

— Убирайтесь! — крикнул Бирвитц.

Мэг не подозревала, что он может быть таким грубияном.

— Перестаньте беспокоить меня и мою жену!

— В ваших же интересах… — начал было Энвилл.

— Вы еще можете уйти сами, но через минуту я вас выброшу вон!

Судя по голосу Бирвитца, его больше устраивало последнее. Голос у него странно вибрировал, как будто его трясла лихорадка. Он шагнул в сторону, и Мэг страшно перепугалась, не скинет ли он репортера с крыльца.

Но он этого не сделал.

Энвилл сделал несколько шагов, теперь уже полностью повернувшись к Витци, и попытался снова заговорить, убедить, успокоить Бирвитца.

— Это же вам не поможет, Бирвитц. Наша газета придерживается того мнения, что до сих пор полиция слишком много прощала. Пора понять преступникам, что коли они начинают грубить, сопротивляться, проявлять силу при аресте, их за это по головке не погладят. Так что мы на вашей стороне!

Витци довольно долго молча смотрел на репортера. Мэг вышла на крыльцо, не обращая внимания на порывы холодного ветра, и встала возле мужа. Она не дотронулась до него, но ей просто было необходимо находиться рядом с ним.

Витци сказал:

— Я полицейский офицер, отстраненный от работы, а за меня вы или против, это не будет иметь значения, когда дело дойдет до расследования. А если я стану разговаривать с вами или с кем-то еще, мне и это поставят в вину.

Мэг подумала, что она ослышалась.

ОТСТРАНЕН ОТ РАБОТЫ?

Она была потрясена, тем более, что ровным счетом ничего не понимала. Когда это случилось? ЭТО ли его так угнетает?

— Ответьте мне только на один вопрос, — взмолился Энвилл. — Вы сами начали драку с этим Дибблом или же он первым напал?

— Он.

— Каким образом?

— Он пытался ме…

Витц замолчал на полуслове, быстро повернулся, наткнулся на Мэг и продолжал деревянным голосом:

— Вы же сказали, всего один вопрос… Я на него ответил. Спокойной ночи.

Последнее было сказано едва слышно. Он вошел в бунгало, а репортер, внимательно смотревший на него, внезапно схватил Мэг за руку и торопливо заговорил:

— Он действительно не имеет права говорить, но ведь на вас-то этот запрет не распространяется. Прошу вас, выманите у него всю историю, а я завтра буду у вас.

Отпустив ее, он зашагал к выходу из садика.

Витци дошел до кухни и тут замешкался, видимо не зная, что же делать дальше. Мэг заперла входную дверь.

Подойдя к мужу, она спросила:

— Витци, что случилось?

Он повернулся и загородил собою дверь. На минуту ей показалось, что он хочет ее ударить, такой яростью зажглись его глаза.

Она испугалась.

— Ничего не спрашивай, — сказал он хриплым голосом, — сначала ответь на мои вопросы. Ответь хотя бы на один. Где ты была во время ленча? С кем ты встречалась?

Когда она ничего не ответила, утратив от изумления дар речи, он подошел к ней и больно схватил за руки у самых плеч.

— Давай, говори правду! Кто это был? Как его зовут?

Глава 5

ПРИЧИНА

В Мэг вспыхнул гнев, когда он проорал свои вопросы. Гнев усилился чувством боли, таким нелепым проявлением ревности, тем фактом, что он осмелился ей не верить. А она-то с самого утра не находила себе места, волнуясь за него, ломая голову, что могло с ним случиться.

В первый момент ей захотелось закричать так же громко, как он, отплатить ему той же монетой, причинить боль. Но тут он, не дождавшись ответа, начал ее трясти, не сильно, а медленно, взад и вперед. Рот у него был плотно сжат, глаза сохранили прежний неестественный блеск, как будто у него был жар. Жар? ОН БОЛЕН?

И тут она окончательно поняла, что он был сам не свой, и, значит, произошло нечто такое, о чем она не знала, и что ему необходимо помочь. Если только она сейчас повысит голос, это приведет к ссоре, которая может стать бесконечной. Они ссорились всего дважды, и она теперь без боли не могла об этом вспоминать.

Он продолжал ее трясти медленно и настойчиво:

— Ну, кто же это был? Назови мне хотя бы его имя?

— Послушай, — Мэг сама удивилась, как ей удалось говорить таким естественным голосом, — я завтракала с Дороти Мэлсон… Если ты заглянешь ко мне в сумочку, ты в ней найдешь счет от Бентолла, на обратной стороне которого записан ее телефон. Я обещала ей позвонить. Можешь сделать это ты, если хочешь.

Витц не ослабил своей хватки, но перестал ее трясти. Он казался ошеломленным.

— Если ты объяснишь, почему ты решил, что я тебе солгала, это может тебе помочь, — сказала она.

Очень медленно он ее отпустил, блеск в его глазах погас. Он повернулся. Мэг подумала, что он ищет ее сумочку, а по неизвестной ей причине это было страшно неприятно, поскольку доказывало бы, насколько глубоки его подозрения, о которых она никогда не догадывалась.

А она-то всего какой-то час назад только что не плакала, решив, что у него есть другая женщина.

Господи, что же с ними обоими случилось?

Витци вошел в кухню, вытянул вперед руки, как будто он был слепой и ощупью угадывал свой путь. Дотронувшись пальцами до края стола, он на долгое время замер без движения.

Мэг прошла мимо него и встала спиной к кухонному столу, где на доске были приготовлены аккуратные куски рыбы.

Она смотрела на мужа, подмечая все: и стиснутые кулаки, и сжатые зубы, и опущенные веки.

Сейчас было не время говорить.

Она снова прошла мимо него в маленькую столовую, раскрыла буфет, достала бутылку виски и бутылку содовой и смешала два бокала, один весьма концентрированный, второй послабее. Потом она отнесла их на кухню. Витци стоял в прежней позе, но уже несколько расслабился.

— Мне думается, нам обоим это не помешает, — сказала она.

Он открыл глаза, увидел бокалы и пробормотал:

— Я знаю, что мне нужно…

Но протянутый бокал взял. Пил он медленно, как будто заранее решил, что не станет глотать спиртное залпом. Мэг чуть пригубила свое питье. У Витци на глазах проступили слезы, не от виски, а от нервного напряжения, но губы были уже не так сжаты.

Он выпил еще, поставил бокал на стол и сказал:

— Мэг, у нас страшные неприятности. И во всем виноват я один. Что ты хочешь узнать в первую очередь?

— Витци! — воскликнула она, но ей было трудно продолжать. — Витци, что это за разговоры о том, что тебя отстранили?

— Меня действительно временно отстранили от работы, но пока еще платят деньги.

— Но почему?

— Честно сознаться, я… сегодня утром чуть не до полусмерти избил одного человека.

Мэг никак не отреагировала, чувствуя себя слишком подавленной, он же продолжал:

— Вор по имени Диббл, который до этого сбил с ног одного из наших парней и пытался ударить меня по голове веслом. Я озверел. По-моему, им пришлось меня от него оттаскивать.

— Витци! — ахнула Мэг.

Это было все, больше ничего и не требовалось. Она хотела, чтобы он говорил, чтобы рассказал ей все. До сих пор он ронял разрозненные фразы, как будто ему хотелось еще больше усугубить свою вину, причинить себе боль. Но если только ей удастся заставить его говорить и дальше, он вскоре почувствует себя свободнее, и это ему поможет.

— Сейчас он находится в больнице, без сознания, — продолжал он. — Говорят, что он на волосок от смерти. Один репортер оказался очевидцем случившегося, а ты ведь знаешь, как болезненно наш «старик» относится ко всякой огласке. Короче говоря, меня вызвали к «старику» и временно отстранили от должности. Старик ждет крупных неприятностей. Диббл, возможно, найдет ловкого адвоката, который без труда из мухи сделает слона и…

— Но если он опасный преступник?

— Когда я накинулся на него, он уже таким не был. Я схватил его и протащил по воде, он больше всего походил на полуутонувшую крысу. Вся его агрессивность, к сожалению, испарилась… из него, а не из меня!

В голосе Витци слышалась явная издевка по собственному адресу, даже подобие ненависти.

— Мне кажется, тогда я хотел его прикончить. Понимаешь, в нем я увидел подставное лицо вместо того человека, с которым, как я считал, ты завтракала. Мэг, ответь мне честно… теперь я уже все перенесу. Обещаю тебя не тронуть ни мизинцем и не выкидывать никаких глупостей… Существует ли другой мужчина?