Берег мечты - Гиррейру Виктория

Слово «оган» означает любимец Еманжи. Еманжа сама указывает на того, кого избирает в свои любимцы, и случается такое совсем не часто. Избранный в оганы сохраняет это звание до самой смерти. Человек этот пользуется особым уважением, к его советам все прислушиваются, а главное, он приносит удачу всем начинаниям, в которых принимает участие, поэтому ни одно важное дело в нижнем городе не обходится без огана. И вот теперь такой важной персоной должен был стать Гума, племянник Шику.

Еманжа, которую так чтили рыбаки, их жёны и дети, указала на него Рикардине и назначила срок. Посвящение должно было произойти в тот же самый день, когда префект устраивал свой праздник.

— Выходит, у нас будет два праздника в один день, — откликнулся Шику, которому было необыкновенно приятно, что его племянник станет оганом.

— Выходит так, — подтвердил Бабау.

— Может, тогда Еманжа нам поможет, и наши неприятности кончатся, — вновь помрачнев, предположил Шику.

— Да не думай ты о неприятностях! — тут же отозвался Бабау. Неприятностей для нас, знаешь, сколько припасено?! Одни кончатся, другие начнутся.

— Твоя, правда, — согласился Шику и снова опрокинул стакан. — Так будет всегда, пока верховодить на причале, будет Эриберту. Сказать, что моя рыба тухлая! Да я сам, своими собственными руками, из него тухлятину сделаю!

— Ну-ну, не горячись! — стал успокаивать приятеля Бабау, покачивая головой. — Есть и другие средства найти управу на Эриберту, который мнит себя царьком, и самоуправствует, как вздумается. Знаешь, что предлагает, например, наш врач Родригу?

Родригу не так давно поселился у них в городе, но успел заслужить большое уважение тем, что лечил бедняков бесплатно, при случае давал им деньги на лекарство или сами лекарства. Был он человеком суровым, неулыбчивым, но очень сердечным и участливым.

— Он что, не только болезни лечит, но и горе людское? — спросил Шику с невесёлой усмешкой.

— Представь себе, лечит, — отозвался Бабау. Он повернулся к приятелю, опёрся руками о стойку, посмотрел ему в глаза и торжествующе произнёс: — Он предлагает рыбакам создать свой кооператив!

— Не очень-то я понимаю, что это такое, — пожаловался Шику. — Объясни!

— Если вы все соберётесь и будете сами продавать свою рыбу, то это и будет кооператив, — объяснил Бабау.

— Это хорошо на словах, а на деле как? Тут её не продашь, а далеко везти…

— Нужен холодильник, — подхватил Бабау, — и не простой, а на колёсах. Рефрижератор, так они называются. Но ведь если всем вместе собраться, да вложить хоть понемногу, то большая сумма соберётся. Глядишь, и купите.

Идея Шику понравилась. Он даже засмеялся, когда представил себе, как они натянут нос Эриберту, весело катя на собственном грузовике.

— А Родригу молодец! — одобрил он.

— Молодец, да не очень, — тут же отрезал Бабау.

— Это ещё почему? — обиделся за доктора Шику.

— То ли трус, то ли самому лечиться надо, — подмигнул Бабау приятелю. — По нему такая женщина сохнет, а он, видите ли, дружбу с ней водит! Ты бы стал с такой красавицей дружить, если она от одного твоего взгляда млеет? Розан душистый, а не женщина. А умница, какая! Придумать наших ребятишек учить, да ещё бесплатно! Мы все ей по гроб жизни обязаны. Она самой верной любви заслуживает, а не только дружбы.

— Про любовь, это ты, верно, говоришь, — подхватил заплетающимся языком Шику, который, пока Бабау рассуждал про Родригу, успел опустошить ещё пару стаканов. – Я всегда был за любовь. И сейчас, если попадётся мне красотка, отказываться не стану, сразу скажу: пойди сюда!

Встав, он неверными шагами направился к женской фигуре, появившейся в проёме двери.

К счастью, это была Рита, которая уже обегала всё вокруг, ища своего Шику. Она подхватила мужа под руку и скомандовала дочери:

— Бери отца за руку с другой стороны, и пошли домой.

Луиза нехотя стала помогать матери. Ей было стыдно идти с пьяным отцом по улице. А Шику, как нарочно, то и дело спотыкался, едва не падал в грязь и всё что-то пытался объяснить заплетающимся языком про рыбу и негодяя Эриберту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мама, мне стыдно, — пожаловалась Луиза, — все знают меня как барышню, я в колледже учусь, а тут мы тащимся с такой образиной.

— Постыдилась бы! — гневно прикрикнула на дочь Рита. — Отцу не стыдно каждый день в робе на причал шагать, чтобы ты барышней ходила и белый хлеб ела? А тебе стыдно с ним рядом идти, когда у него беда случилась?

Луиза ничего не ответила и только насупилась. На глазах у неё выступили слёзы. Для неё худшей беды, чем идти с пьяным отцом, не было. Тут Шику в очередной раз поскользнулся и шлёпнулся прямо в рыбные очистки.

— Не могу, не могу я его держать, — всхлипнула Луиза, — меня от рыбного запаха стошнит!

И она бросилась через дорогу наперерез, лишь бы, быть подальше от родителей. Рита, поджав губы, потащила Шику дальше одна, но, услышав сзади взвизг тормозов, оглянулась. Посреди дороги лежала Луиза, возле неё стояла машина. Пока Рита, бросив мужа, бежала к дочери, вокруг Луизы уже столпились те, кто вылез из машины. Водителем оказался молоденький мальчик, племянник учительницы Дулсе, он был бледен как полотно. Дулсе тоже была тут, она хлопотала возле Луизы, послав за Родригу. Без врача трогать девушку боялись. Луиза открыла глаза и увидела над собой лицо Фреда.

«Это, наверное, ангел небесный, меня встречает», — подумала она.

Но, тут же, узнала доктора Родригу, который присел на корточки и принялся осматривать её руки и ноги.

— Отделалась лёгким испугом, несколько синяков, и всё, — вынес он медицинское заключение. — Давай я помогу тебе встать.

Отасилиу, отец Фреда, случайно оказавшийся на месте происшествия, побледнел не меньше Фреда. Он-то знал, что Фред несовершеннолетний и не имел права вести машину по шоссе. Если пострадавшая обратится в суд, Фреду не поздоровится. Он тут же достал свою визитную карточку, на которой значилось, что он личный адвокат префекта, и вместе с деньгами протянул её Рите.

— Прошу простить нас всех, и если с девочкой всё в порядке, то я думаю, что мы обойдёмся без суда.

— Моя дочь виновата больше вашего сына, неслась очертя голову, не глядя по сторонам! — в сердцах ответила Рита, прижимая к себе дочь. — Денег мне от вас не надо, и в суд я подавать тоже не собираюсь. Всего доброго!

Она потянула за собой перепуганную Луизу, направляясь к ковылявшему по дороге Шику.

Фред стоял и смотрел им вслед.

Глава 3

Августа Эвжения Проэнса де Ассунсон никогда не забывала, что она из старинного рода основателей города Порту-дус-Милагрес, что брат её деда, Тредомиру Проэнса был первым настоятелем церкви в этом городке. Она привыкла быть богатой, знатной, одним словом, первой дамой города, привыкла распоряжаться и людьми и средствами по своему разумению. Но разумения, очевидно, было маловато, потому что сначала иссякли средства, а потом и влияние. Теперь Августа Эвжения распоряжалась только своим мужем Освалду и несколькими юными святошами, которые смотрели на неё, раскрыв рот, когда она описывала им святость рода Проэнса и необходимость отремонтировать церковь. Желание отремонтировать церковь появилось у него после того, как у Августы Эвжении иссякли деньги и она поняла, что единственный способ их добыть — это заняться благотворительностью. Опора католической веры, Августа Проэнса больше всего доверяла астрологии и оккультизму. Она постоянно высчитывала, когда завершится неблагоприятное влияние звёзд и начнётся благоприятное, когда наступит улучшение её здоровья на эфирном, а затем и на физическом уровнях. И вот такой благоприятный период, кажется, настал, поскольку племянница Ливия, приехавшая в отпуск из Рио, необычайно порадовала Августу своей дружбой с сыном Феликса Геррейру — самого могущественного человека в Порту-дус-Милагрес.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Августа прекрасно помнила, с каким пренебрежением она отнеслась к этим выскочкам, когда они только появились в городе. Они вместе плыли на пароходе из Европы, и Августа даже заподозрила, что это парочка самых обыкновенных мошенников и авантюристов. Они вернули ей потерянные на пароходе изумруды, но доверия её не завоевали. Могли и украсть! На праздник, который они устроили в честь своего воцарения в Порту-дус-Милагрес после скоропостижной смерти брата Феликса, она послала свою кухарку… Но с тех пор много воды утекло. Феликс Геррейру не только удержался наверху, но и преумножил свои богатства. А сеньора Августа хоть и не потеряла своей родовитости, но обеднела. Бедность приводит к сговорчивости. Раньше она и знакомиться с Феликсом не хотела, а теперь рада была с ним породниться.