Берег мечты - Гиррейру Виктория

Между тем прошлое таило в себе множество тайн, о которых не ведал Феликс и которые, безусловно, могли повлиять на будущее.

Об этих тайнах куда больше знала Адма и делала всё, чтобы они так и остались тайнами, погребёнными в прошлом. Вполне возможно, Феликс о них тоже догадывался, но никогда не стремился открыть их. Ему приятнее и удобнее было считать происходящее благоволением судьбы, а себя её любимцем и баловнем.

Роль судьбы в жизни Феликса часто исполняла Адма. Она устраняла все препятствия на пути к успеху, потому что никогда бы не смирилась с поражением.

Неудач, бед, лишений было много в её жизни. Они с сестрой рано лишились отца, их мать снова вышла замуж. Потом умерла и мать. Адма была подростком, когда отчим сделал её своей любовницей. Она его отравила, и адвокат на суде доказал, что Адма сделала это из самозащиты. После суда она отправилась в исправительную колонию. Что ещё было в её жизни до встречи с Феликсом, знала только она одна. Своими тайнами она ни с кем не делилась. Феликс был главной её удачей, её любовью, опорой, защитой и надеждой. Она делала всё, чтобы они были вместе и вместе достигли вершины благополучия. Но, несмотря на все старания, приехав в Бразилию, они оказались в яме.

Увидев себя на кухне помощницей экономки и кухарки Бартоломеу по имени Ондина, Адма пришла в ярость. Она ненавидела Бартоломеу и желала ему только одного — смерти. Зато Ондина, очень привязанная к своему хозяину, постоянно заботилась о его здоровье и поила его травяными чаями. Адму эти горькие чаи навели на одну недурную мысль. Когда-то горький чаёк ей очень помог… Именно в привычке Бартоломеу к чаям она увидела благодетельный перст судьбы. А о благотворном действии крысиного яда ей было давно известно. Последствия его были точь-в-точь как сердечный приступ. Но полезный чаёк из рук Адмы не сразу попал к Бартоломеу, его несколько раз выпивал Феликс. Она не успевала его предупредить. Он хватал приготовленный для Бартоломеу чай и выпивал залпом. В первый раз доза оказалась слишком велика, и Феликса, к счастью, тут же вывернуло наизнанку. В другой раз слишком мала, и дело ограничилось плохим самочувствием. Адма пережила мучительнейшие минуты страха, но сумела и из них извлечь немалую пользу: случившееся помогло ей точно определить необходимую дозу.

Больше она не промахивалась, Бартоломеу скончался от сердечного приступа. Последние слова перед смертью, которые он успел сказать в присутствии Ондины, Феликса и Адмы, гласили: «Всё, что у меня есть, должно достаться моему сыну!» Завещание вызвало у Адмы новый приступ ярости. Неужели Бартоломеу был не последним препятствием на их пути к желанному благополучию? Неужели путь к счастью и довольству не свободен? И тогда где же он, этот сынок? Адма готова была поквитаться и с ним! Она попыталась выведать это у Ондины, но та не могла ответить ничего вразумительного. Она знала, что у хозяина есть любимая женщина, он к ней ездил, но больше ничего не знала. А если бы и знала, то вряд ли бы сказала Адме, которую сразу невзлюбила.

— Я буду ждать сына покойного сеньора, — заявила она, — я уверена, что он придёт за наследством, и тогда передам ему все ключи.

— Ключи?! — переспросила Адма. — Да ты вылетишь из этого дома в сию же секунду! И даже близко к нему не подойдёшь!

Услышав их перепалку, Феликс позвал жену и стал всячески её успокаивать. Зачем им заводить себе врага? Ондина может восстановить против них весь нижний город. Она — местная жительница, известна своей преданностью хозяину. К тому же она — вдова рыбака, оставшаяся с младенцем на руках. Её муж утонул в день крещения сына. Она вызывает сочувствие. Не только вредно, но и опасно делать экономку Бартоломеу своим врагом. Кто знает, какие сюрпризы их ждут впереди? Если её выгнать, она перебаламутит множество народу, возбудит против них общественное мнение. Наоборот, им нужно постараться сохранить эту женщину при себе и внимательно следить за ней. Так она причинит им куда меньше вреда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Адма вынуждена была согласиться с мужем. Она хмуро сообщила Ондине, что та может приступать к своим обязанностям на кухне, никто её выгонять не собирается. Ондина так же хмуро кивнула, подумав, что никогда бы и не ушла из этого дома, что она дождётся настоящего хозяина и увидит, как выкатываются за порог эти выскочки!

Между тем Феликс сделал всё возможное, чтобы как можно скорее пройти необходимые юридические процедуры, оформить документы и стать законным наследником брата. Ключи ключами, а бумаги бумагами.

Феликс не вникал во многое, на многое смотрел сквозь пальцы, оберегая своё душевное равновесие и хорошее настроение. Он рвался к власти, и его тогда занимал в первую очередь праздник, устраиваемый в честь нового префекта, которым, конечно же, стал он, Феликс Геррейру. Этот праздник, полагал Феликс, придётся народу по душе и станет, залогом его популярности. О своей популярности он заботился, и даже очень. Он был чужаком, его должны были узнать и полюбить. Поэтому и праздник он собирался устроить грандиозный. О женщине с ребёночком, которая в этот день пришла к ним в дом, Феликс и понятия не имел. Ею занялась Адма. Она прекрасно запомнила предсказание цыганки о наследнике и решила переиграть судьбу. Женщина назвалась возлюбленной сеньора Бартоломеу и сказала, что принесла его сына.

— Этот мальчик имеет право на имущество своего отца, — кротко, но твёрдо произнесла женщина.

— Подождите, милая, здесь, — нарочито любезно распорядилась Адма и ушла. Больше они друг друга не видели.

Едва взглянув на незнакомку, Адма поняла, что большого сопротивления дамочка не окажет. Она тут же вызвала Эриберту и распорядилась, чтобы тот разобрался и с женщиной, и с младенцем.

Эриберту был главным помощником Бартоломеу. Не стоило обольщаться: Бартоломеу достиг власти, действуя отнюдь не в белых перчатках. Эриберту был головорезом каких мало, с целой шайкой таких же подручных. Он наводил страх на всю округу и благодаря этому был незаменимым помощником для любого власть имущего. Едва взглянув на Адму, Эриберту понял, что она ему под стать. Оценил её по достоинству. Почувствовал, что имеет дело с таким же крупным и опасным хищником, как он сам. Женщин он презирал, Адма первая и единственная вызвала у него восхищение. Когда она взглянула на него ледяным взглядом и, едва разжимая губы, отдала распоряжение, он с готовностью кинулся его исполнять. Так он стал рабом, а она госпожой. У Эриберту были кое-какие мысли относительно смерти его бывшего хозяина. Он не сомневался, что дона Адма причастна к ней. Но осуждения это у него не вызвало. Ему казалось почётным принять смерть из рук такой женщины. Хотя сам он надеялся получить из этих рук жизнь. А до той поры он готов был оказывать Адме любые услуги, платные и неоплатные.

Адма тоже оценила Эриберту, почувствовала, что они прекрасно понимают друг друга, и она может рассчитывать на него в самых щекотливых делах. Дело с сыном Бартоломеу было более чем щекотливым, и Адма поручила его тому, кто готов был стать её надёжным помощником. Разумеется, за солидную мзду. Но ведь и за мзду не всякий отважится на такое дело.

Эриберту же охотно взялся выполнить поручение, выразив уверенность, что госпожа Адма не только оценит его преданность, но и оплатит услуги. В качестве платы он хотел получить на откуп всю контрабанду. Цена была не маленькой. Но и не чрезмерной по сравнению с тем, что Адма с Феликсом должны были получить в качестве наследства. Адма пообещала. Хотя толком ещё не знала, каким образом добьётся согласия мужа. Историю с женщиной и ребёнком она хотела сохранить в тайне. Ей и в голову не приходило, что и у этой женщины, и даже у ребёнка тоже были свои тайны, чреватые взрывоопасными последствиями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 2

Женщину, которая явилась в дом префекта в праздничные дни и принесла на руках младенца, сына Бартоломеу, звали Арлете, и у неё была своя совсем невесёлая история, которая стала ещё печальнее с нежданной смертью Бартоломеу.