Классный час (СИ) - Тамбовский Сергей

— Кто горит? Где горит? — это первой среагировала директорша.

— Кабинет Эн-Вэ-Пэ горит! — заорала учительница пения Лариса Степановна, — на третьем этаже всё в дыму!

— Спокойно, — начала распоряжаться директор, — без паники. Отсюда есть чёрный выход на спортплощадку, дети выходят через него.

— Ключ от него в учительской, — напомнил физрук Фирсов.

— Бегом в учительскую за ключом, — скомандовала она ему.

— И пожарных бы надо вызвать, — вставил своё слово я, — телефон в учительской и у вас есть.

— А Софья бегом в мой кабинет звонить 01, — крикнула она мне. — Остальные стоят на своих местах и не дёргаются.

— Тут парочка огнетушителей есть на каждом этаже, может, попробуем своими силами что-то сделать? — продолжил делать предложения я.

— Тоже верно… иди проверь, есть ли на третьем этаже кто-нибудь, если есть, немедленно спускай их сюда, а сам попробуй свою идею с огнетушителем.

— А можно я с ним пойду? — к нам сзади незаметно подкрался трудовик Антонов, всю беседу он поэтому хорошо слышал.

— Я не возражаю, — ответил я, — одна голова хорошо, а две лучше.

— Идите уже скорее, — махнула рукой она, и мы быстренько вымелись в коридор второго этажа.

— Проверяй все двери, — сказал я Антонову, звали его кстати Егор Кузьмич, — не спрятался ли кто там, а побегу искать огнетушитель.

Искать его пришлось недолго, пожарный щит красовался на самом видном месте напротив туалетов. Егор тем временем присоединился ко мне.

— Всё заперто, — шмыгнул он носом.

— Тогда на третий этаж пошли… стой, вот тебе платок, если там сильное задымление, дышать будешь через него.

— А если нет?

— Тогда можешь как обычно.

Коридор третьего этажа оказался не так, чтобы совсем в дыму, но пованивало конкретно. Горело, как и было сказано, за дверью с табличкой «Начальная военная подготовка».

— А что там вообще может гореть? — спросил я у напарника.

— Как что, — ответил он, — парты, доска, подоконники.

— Это понятно… а ничего взрывоопасного там не может быть, как считаешь?

— Там же всё учебное, всё просверленное и распиленное, — посмотрел на меня, как на несмышлёныша, трудовик.

— Ну тогда попробуем выбить дверь, она тут внутрь открывается…

Я вынес дверь с первой же попытки, замок очень хлипкий оказался — внутри было больше дыма, чем до этого, но видимость имелась.

— Вон оно чего горит! — заорал Егор, показывая на кучу ветоши между учительским столом и доской.

Я немедленно направил на источник огня огнетушитель и врубил его… попытался то есть врубить, течь из него ничего не хотело.

— Да не так, дай сюда, — отобрал у меня огнетушитель Егор и проделал какие-то манипуляции с запорным механизмом.

Это сразу помогло, струя была сильной, но недолгой… этого, правда вполне хватило. Куча зашипела и угасла…

— Надо пойти пожарников встретить, — заметил я, — на всякий случай.

— Иди, а я тут покараулю, — согласился трудовик, — стой… как думаешь, откуда тут эта куча взялась и кто её поджог?

— Не знаю, — пожал плечами я, — но она явно не сама сюда прибежала…

Забежал сначала в спортзал, увидел, что всех школьников эвакуировали на улицу и доложил по начальству о проведённой работе.

— Ой, молодец, Антоша, — перешла на более приземлённые тона директорша, — надо будет тебе премию выписать в квартал.

— А я не откажусь, — скромно ответил я, — выписывайте. Ну я иду встречать пожарников, они же всё равно когда-то должны до нас добраться.

Пожарники (они же пожарные, как любят указывать отдельные граждане) прибыли довольно споро, я их тут же проводил на третий этаж к кабинету НВП и показал место происшествия.

Методический день

Методический день

Разбирательства по поводу пожара продлились чуть ли не до ночи — по умению писать бумажки, прикрывающие задницу, пожарники стоят, наверно, впереди всех прочих служб и организаций. Хотели между делом и следователей подключить, но директорша отстояла честь мундира, ущерб небольшой, всё закончилось успешно, накажем виновных и наградим отличившихся мы сами в рабочем порядке.

А вот насчет виновных вопрос оказался интересным… военрука, как ответственного за кабинет, в коем произошло возгорание, в нашей школе не оказалось. Как класса, не было его, военного руководителя. Потому что предыдущий ушёл на заслуженный отдых в мае, а нового пока не нашли.

— Ну и на кого теперь этот дело списывать? — строго посмотрела на всех по очереди директорша.

Все мялись и пожимали плечами, и в самом деле, кто ж тут виноват, кроме высшего руководства, но ему вот так прямо в лицо этого не скажешь, себе дороже.

— А давайте на того, кто отвечает за пожарную безопасность всей школы, — предложил выход я.

Оксана порылась в стопке приказов и распоряжений, нашла нужный и оказалось, что этим крайним назначили в прошлом году меня, вот так новость…

— Что будем делать, Антон Палыч? — по-прежнему строго спросила она меня, глядя осуждающим взглядом из-под очков с диоптриями.

— Охохо, — только и смог ответить я, — объявите мне выговор с занесением что ли и на этом закроем тему. Я создал проблему, я её и устранил.

— Тогда премия отменяется, а выговор будет без занесения, — резюмировала директорша. — Да, и надо б разобраться, откуда в этом кабинете куча мусора образовалась, и кто её зажёг…

— Разберёмся в рабочем порядке, — опять-таки вылез с предложением я, потому что все остальные не мычали и не телились. — А теперь давайте уже расходиться по домам, надо к завтрашнему дню подготовиться, тем более, что у меня классный час намечен.

— Какой ещё классный час? — спросила Оксана, — у вас, Антон Палыч, завтра методический день и обучение в городском метод-кабинете.

Не может быть, мысленно воскликнул я, залезая в расписание… оказалось, что директорша кругом права — завтра четверг, а это методический день для всех учителей математики города. Вместо субботы, они же тут учебные сейчас, вот и сделали для каждого профильного учителя такие отдушины. Раз в месяц по этим четвергам обучение в городе, а в остальные дни просто выходной.

Для полного счастья не хватало только узнать, где и когда это методобучение состоится, но при всех я уж задавать такой вопрос не стал, отложил на потом. Вышли из школы вместе с англичанкой Софьей.

— Ты такой молодец, Антон, — немедленно начала она высказывать наболевшее, — так ловко с этим пожаром разобрался, я бы так не смогла.

— Угу, — промычал я, — и получил в итоге взыскание.

— Это ерунда, у нас у каждого по 2-3 штуки взысканий в году бывает, на итоговую премию они не влияют.

Тут мне надо бы было, наверно, уцепиться и вытащить из неё подробности этого итогового премирования, но голова у меня была занята другим.

— Слушай, Соня, у меня вот совсем из головы вылетело — где этот городской кабинет находится и ко скольки туда ехать?

— Провалами в памяти страдаешь? — участливо спросила она.

— Не так, что очень, но бывает иногда, — осторожно пояснил я.

— Переулок Обозный, пять, начало в девять, конец в час. Как доехать, рассказать?

— Если можно…

— Возле Дворца культуры садишься на тридцатку и едешь до конца. Там разберёшься, — коротко пояснила она. — А мы уже пришли, я вот здесь живу, — и она махнула рукой в сторону дома, для разнообразия это была не хрущоба, а двухэтажный барак из брёвен, такое добро у нас строили ещё до войны, но почти всё снесли.

— Мда, — сказал я, посмотрев на барак, — жильё малокомфортабельное… наверно и воды с газом тут нету.

— Газ есть, на кухне плита стоит, — ответила она, — а с водой плохо. С ведрами до колонки приходится бегать.

— И помыться можно только в субботу в бане… — полуутвердительно продолжил я.

— Угадал… но по средам тоже можно, у нас баня два раза в неделю работает.

— Так приходи ко мне, — нагло предложил я, — у меня ванна есть и горячая вода, если колонку зажечь.