Эти странные шведы - Петер Берлин

К 70-м годам шведы несколько устали от этой синтаксической пытки и, пользуясь наступлением демократической эгалитарной волны, повсеместно начали обращаться друг к другу на «ты». Однако более пожилые люди так и не сумели приспособиться к подобному панибратству и относились к тем, кто «тыкал» всем подряд, с нескрываемым презрением. К 80-м годам, когда эгалитарная волна спала, «ni» как вежливое обращение с прежним своим значением стало возвращаться в языковой оборот. Время и уменьшение числа ДТП все-таки сделали свое, и уважительная форма обращения на «вы» была реабилитирована и восстановлена в правах.

ЕДА И НАПИТКИ

Спросите любого иностранца, что знает он о Швеции, и в ответ вы получите почти стандартный набор: теннисист Бьёрн Борг, автомобиль «Сааб», гипермаркет ИКЕА, часы и рыба. Однако Бьёрн Борг давно уже съехал в Монако, «Сааб» принадлежит американской корпорации "Дженерал Моторс". Штаб-квартира фирмы ИКЕА тоже переехала в Данию, а часы делаются вообще не в Швеции, а в Швейцарии. Так что в приведенном списке от Швеции остается только рыба.

Рыба появляется на столе в основном в виде маринованной балтийской селедки и представляет собой смысловой центр феномена, известного во всем мире как smorgasbord (смёргосборд) и знакомого нам как "шведский стол". В данном случае речь идет о подлинно шведском столе. Это настоящий гастрономический спектакль для гурманов, состоящий из бесчисленного количества салатов, блюд из морепродуктов, разнообразных мясных ассорти, сыров и так далее. Это великолепие дополняется и горячими блюдами вроде разного рода котлет и фрикаделек, а также традиционным кушаньем, которое представляет собой разрезанную пополам печеную картошку, фаршированную анчоусами. Называется это чудо национальной кулинарии Jansson!'s frestelse, то есть "Искушение Янссона".

Иностранцы в шведских гостиницах, подходя к "шведскому столу", чтобы выбрать блюдо на завтрак, нередко бывают шокированы, обнаружив рядом с кукурузными и другими злаковыми хлопьями миски с кусками пахучей маринованной сельди. Тех, кто даже и в легком завтраке старается избежать атаки углеводов и холестерина, вид плавающих в рассоле вверх брюхом селедочных филе просто повергает в полуобморочное состояние. Кое-кто думает, что если шведы бледнеют, увидев восточных людей, посыпающих солью дольки грейпфрута, или североамериканцев, поливающих сладким кленовым сиропом ломтики бекона, то они ни в коем случае не станут нюхать рыбу, тем более сырую.

Но шведы рыбу не нюхают, они ее едят. И есть даже особый рецепт приготовления рыбы, блюдо это называется sturstromming. Его аромат сбивает с ног даже достаточно крепкого иностранца, а для многих дело вообще может кончиться гибелью от удушья.

Однажды произошел такой случай. Шведское грузовое судно застряло на рейде Сан-Франциско, потому что американская часть команды, сойдя на берег, категорически отказалась возвращаться на корабль. Когда журналисты местных газет стали расспрашивать моряков, что стряслось, и почему они прерывают контракт, моряки стали жаловаться, что шведский кок постоянно кормит их "тухлой рыбой". Дух от нее, по их словам, исходил такой густой, что от него запотевали иллюминаторы, а со стен отваливалась краска. Неуважительный ярлык "тухлая рыба", который неискушенные иностранцы присвоили блюду под названием sturstromming, говорит о том, что у них еще не проснулся вкус к этому испытанному временем шведскому деликатесу.

Рецепт этого изысканного яства весьма прост. Свежие тушки селедки закатывают в небольшие консервные банки. В этих банках рыба проходит процесс брожения. Через какое-то время банки начинают вздуваться — это означает, что процесс пошел. Когда внутреннее давление распирает их до размеров мяча для американского футбола, банки вскрывают, используя технические приемы и устройства, предназначенные для обезвреживания бомб боевиков-террористов. Затем шведы берут освобожденные из банок куски селедочного филе и, стараясь держать их как можно дальше от себя, то есть на расстоянии вытянутой руки, заворачивают в ломти выпеченного из картофельной муки хлеба и отправляют в рот. Вдогонку деликатесу отправляется добрый глоток холодного аквавита (особой скандинавской водки, с которой мы уже встречались на этих страницах). Американские моряки, с которыми произошло досадное недоразумение, совершали только ту ошибку, что, вкушая сей деликатес, не задерживали дыхание минут на тридцать.

Что касается хлеба, то самый распространенный его сорт — это так называемый knakebrod, похожий на прямоугольные куски тонкой мореной фанеры, а вкусом напоминающий непереработанную целлюлозу. Нечто подобное можно встретить и за пределами Швеции, но это все клоны от шведского оригинала. За рубежом такой тип хлеба называют "хрустящие хлебцы", хотя правильнее было бы назвать их "хрупкие хлебцы": при попытках намазать их на тарелке маслом они легко рассыпаются на мелкие крошки, хотя шведы предназначают их именно для употребления с маслом.

Если кто-то задастся вопросом, что придает шведам энергию, то ответ долго искать не придется. Главный шведский энергоноситель — это кофе. Если будет введено эмбарго на импорт кофе в Швецию, то можно| быть уверенным, что жизнь в стране через несколько дней остановится. Утренний кофе — единственный побудительный мотив, чтобы покинуть уютную постель. А после решения каждой трудной задачи в течение рабочего дня чашка кофе — не просто удовольствие, но настоящая награда для каждого шведа. Обед, не завершающийся непременной чашкой кофе, — нечто просто немыслимое.

Кофейное застолье в Швеции — удивительно шумное мероприятие, сопровождающееся настоящим кондитерским безумием. Стол украшают всевозможные кексы и сладкие пироги, усыпанные зеленым марципаном или нарезанным миндалем ("миндальными ноготками"), ванильные булочки и слойки с земляничным джемом (почему-то называющиеся "бабушкин кашель"). Обмакивать печенье в кофе считается крайне неприличным, однако, извинившись перед присутствующими, все это делают. Кусочки печенья, попавшие при этом в кофе, тщательно вылавливают ложечкой.

Часто говорят, что шведы страдают чрезмерным пристрастием к алкоголю. Столь смелое обобщение основывается на некоторых наблюдениях: когда, например, шведов видят на улице держащимися за фонарные столбы, либо когда кого-либо из них во время групповой поездки или экскурсии выносят из транспортного средства на носилках. Однако такого рода свидетельства национальной склонности к пьянству вряд ли пройдут в суде. Они будут легко опровергнуты статистикой, согласно которой шведы потребляют меньше пива, вина и крепких напитков, чем население любой другой страны Европейского Союза.

Однако сколько алкоголя потребляет на самом деле средний швед, выяснить непросто, поскольку нелегальные производители выпивки поставляют на черный рынок все больше и больше своей продукции. Публикация книжек по домашнему производству алкоголя в сериях типа "Сделай сам" и им подобным в Швеции строго запрещена, однако найдется немало других изданий, из которых можно поэтапно вычленить основные моменты технологии винокурения.

Самым серьезным препятствием на пути к алкоголю является государственная монополия на его продажу. В своем отеческом убеждении, что они таким образом удерживают шведов от порока, власти весьма строго ограничивают торговлю алкогольными напитками. Они продаются только в специализированных магазинах, на витринах которых для маскировки выставлено все, что угодно, кроме бутылок с алкоголем. Магазинов этих очень мало, расположены они далеко друг от друга, открываются поздно, закрываются рано, а у посетителей обязательно спрашивают удостоверение личности. Счастливчику, которому повезет отыскать винную лавку, обольщаться не следует — за все напитки, которые крепче, чем обычное вино, ему придется выложить просто астрономическую сумму.

И даже после того, как Швеция вступила в Европейский Союз, шведам еще рано радоваться либеральным правилам торговли алкоголем, принятым в других странах сообщества. И сколько им придется ждать, пока неизвестно. Как заявил один высокопоставленный правительственный чиновник: "Что бы там ни решали суды Союза, мы не согласимся с положением, при котором шведы смогут свободно покупать алкогольные напитки в обычных продовольственных магазинах".

Огромные штрафы за управление автомобилем при наличии в крови водителя хотя бы одной молекулы алкоголя — еще один сдерживающий фактор в отношениях шведов со спиртным. Рассказывают, что как-то один сластена-автолюбитель встретился с дорожным патрулем сразу после того, как имел неосторожность съесть шоколадную конфету с ромом. После того, как полицейские его обнюхали и он им "подул в трубочку", его отвезли в лабораторию на экспертизу. Количество алкоголя в конфете, конечно, было смехотворным для могучего шведского организма, и анализ ничего криминального не показал. Водителя благополучно отпустили, но не так, чтобы совсем уж с миром: ему пришлось заплатить за экспертизу плюс штраф за то, что понапрасну отнял у полиции время,