Барьер трёх минут - Яан Раннап

В этот день ученик седьмого класса Виллем Туви впервые тренировался по-настоящему. И впервые случилось с тренером городской сборной такое: опыт долгих лет своей работы он передавал одному-единственному баскетболисту, к тому же почти ребёнку. Тамбик разделся, снял туфли и долго бегал в носках из одного конца зала в другой, и чем сильнее потел его загривок, тем лучше становилось его настроение.

— Ну, — сказал наконец тренер. — С меня хватит. У меня кости старые, нестарые, кто их знает, как они себя поведут.

На самом-то деле совсем другое заставило его заспешить. Ему вдруг пришла в голову мысль, которую требовалось обмозговать в спокойном месте. Новый вариант комбинации для молниеносной атаки. Нечто столь простое и остроумное, что ему не верилось, как это он раньше не додумался до такого.

В дверях он обернулся. Худой, остроплечий мальчишка в линялой майке стоял посреди большого спортзала, и тренер сам удивился, почему он вдруг помахал ему рукой, как машут обычно ребёнку или очень близкому человеку.

— Будь здоров, мышонок!

Михкель почтительно проводил тренера до выхода. Старый сторож — «комендант», как он иногда любил себя называть, — был очень доволен успехом своего юного приятеля. Был он очень доволен и тренером Тамбиком. За долгие годы у Михкеля сложился собственный взгляд на шумного тренера. Он считал Тамбика чересчур жёстким, откровенно говоря, буквально злым человеком. Теперь Михкель пересмотрел свою точку зрения. Старику уже было известно, как поступили с Вилле на баскетбольной площадке улицы Роху, и он решил при случае рассказать об этом тренеру.

С этого дня Вилле с ещё большим нетерпением стал ждать конца уроков. Конечно, в этом он был не одинок. Для большинства мальчишек — учеников седьмого класса день начинался по-настоящему не со звонка будильника, а лишь со звонком, возвещавшим конец последнего урока. Но Вилле, без сомнения, был единственным, кто, думая о возвращении домой, прежде всего мечтал о возможности остаться наедине с баскетбольным мячом.

Благодаря советам тренера Тамбика, Вилле не зависел больше от того, когда опустеет спортзал. Оказалось, есть много способов тренироваться и дома, в тесноватой комнате. Ведь, чтобы стать хорошим баскетболистом, мало научиться лишь точно бросать по корзине. Столь же необходимо и владеть мячом вообще.

Под Новый год Вилле обнаружил висящий на дверной ручке квартиры баскетбольный мяч, к которому была прикреплена открытка с его именем и новогодними пожеланиями. Мяч был не новый, из тех, какие списывают при инвентаризации. Но Вилле, получившему этот мяч в подарок, и не требовалось, чтобы он был новёхонький, словно безделушка. Хотя мяч был далеко не нов, прыгал он отлично. А это и было для Вилле важнее всего.

Перекусив после школы, он расставлял по комнате табуреты, стулья, большой чемодан, где мать хранила одежду, из которой он уже вырос, и передвигался из комнаты в кухню и из кухни в комнату, ведя мяч мелким дриблингом и обводя все эти вещи, словно игроков противника. Постепенно он научился вести мяч поочерёдно то правой, то левой рукой. Затем научился ловить отскакивающий мяч одной рукой и тотчас же пасовать. Труднее всего было научиться не смотреть при этом на мяч. Потому что баскетболист всё время должен следить за своими и чужими игроками.

В маленькой однокомнатной квартире у Вилле было много союзников. Кафельная стенка печи без устали возвращала Вилле пасы, которые он ей посылал. Поцарапанное зеркало в углу показывало, как неумело он ловит мяч. И даже от заводной кошки на комоде была польза. Вилле хорошо запомнил, что сказал тренер Тамбик: «...хороший баскетболист должен видеть больше, чем обычные люди. Хороший баскетболист должен следить за тем, что происходит с мячом слева от него, на краю площадки, и в то же время видеть, что творится на правом краю». Поэтому Вилле раз двадцать на дню заводил игрушку. Следя уголком глаза за тем, что она выделывает, он в то же время старался видеть противоположную стену комнаты.

Ему было теперь жаль каждой минуты, которую он не мог использовать для тренировок с мячом. Ему не хотелось выпускать мяч из рук. Но вообще-то говоря, разве это было так уж необходимо? Чтобы учить заданное на дом, далеко не всегда требовались руки. Достаточно было следить глазами за строчками в книге. Руки могли в то же время отрабатывать ведение мяча. Из нескольких реек и куска фанеры он соорудил нечто вроде подставки для нот, которую можно установить посреди комнаты, и с тех пор устные уроки он учил под стук мяча.

Так прошла зима. Она не принесла почти никаких перемен во внешности Вилле. По-прежнему на уроках физкультуры он стоял в строю предпоследним. Пожалуй, он подрос на сантиметр-два, но его одноклассники росли быстрее, и соотношение в росте не менялось. По-прежнему у него выпирали ключицы, по-прежнему майка болталась на нём. Для соучеников он оставался всё тем же маленьким робким Свистком. После того, как его забраковали в команде «Викингов», в классе почти совсем перестали замечать его. Но если бы кто-нибудь догадался вечером заглянуть в окна опустевшего спортзала, он увидел бы совсем другого мальчишку. Носясь по баскетбольной площадке, Вилле как бы казался выше ростом. Его движения становились всё точнее и увереннее. И старику Михкелю не раз казалось, что мяч словно прирос к рукам мальчика.

Когда, как и откуда появилась способность чувствовать, попадёт ли в корзину брошенный мяч, Вилле и сам не понимал. Но в один прекрасный день он обнаружил, что безошибочно может определить: сейчас будет точное попадание. Не смог бы Вилле объяснить и то, как он открыл на площадке место, откуда почти каждый бросок попадал в цель. Как бы там ни было, но у него теперь было такое место — воображаемый круг диаметром примерно в полметра, где Вилле стоило только поднять мяч двумя руками на уровень глаз, и он уже безошибочно знал: попадёт. Это было настолько же очевидно, как, скажем, закрыв глаза, сунуть палец в собственный рот.

И вдруг наступила весна.

Едва только подсохла земля, со двора домоуправления на улице Роху опять стали слышны гул голосов, крики, восклицания и удары мяча. Разнёсся слух о большом баскетбольном турнире между мальчишескими командами. И когда однажды вечером по «уличному телеграфу» до Вилле долетело сообщение, что капитан «Викингов» решил вызвать команду Заречной улицы «Тервис» на матч открытия сезона, он понял, что пора действовать.

Матч двух давних соперников был назначен на воскресенье. Накануне матча возле усыпанной битым кирпичом площадки зареченцев появился невысокий остроплечий мальчишка. Он был в грязных кедах и сильно вылинявшем зелёном тренировочном костюме. В здешних краях это самая обычная одежда, да и мальчишка ничем особенным не выделялся. У какой открытой площадки нет зрителей, если там мелькает мяч и слышны крики: «Сюда!» «Пас!» «Я сам!», «Отдай мне!», «Сам!» и так далее. Основной состав «Тервиса» проводил последнюю перед соревнованиями тренировку. Чтобы зря не переутомиться, играли под одним щитом.

План Вилле был прост. Он не собирался навязывать себя зареченцам. Игроку такого класса, каким он стал теперь, в этом нет необходимости. Сами позовут его. Наверняка. Ему нужен только случай показать себя.

И этот случай подвернулся. Когда мальчишкам зареченской команды надоело бегать за мячом, они принялись играть в баскетбольное «очко», точно так же, как игроки сборной города. Мяч, отскочив от щита, подкатился к ногам Вилле, стоявшего рядом с тем волшебным местом, откуда он бросал по корзине без промаха. Вилле давно уже определил, где оно. И теперь, не успел ещё никто ничего сказать, как незваный гость оказался на своём огневом рубеже. Мяч так чисто прошёл в корзину, словно был выпущен из снайперского оружия.

При игре в баскетбольное очко есть твёрдое правило: тот, кто забросил мяч, имеет право бросить снова. И хотя Вилле самовольно включился в игру, зареченцы не стали нарушать правило. Мальчишка, стоявший под щитом, поймал мяч и бросил его обратно Вилле. И Вилле кинул снова. Потом ещё и ещё раз. Его излюбленная точка находилась в зоне пяти очков. Он набрал двадцать очков, двадцать пять, тридцать... Высокие сильные ребята — игроки «Тервиса» стояли вокруг маленького Вилле, раскрыв рот. Ничего подобного они до сих пор не видели. Это казалось им чудом. Когда седьмой подряд мяч чисто влетел в корзину, высокий рыжий капитан не выдержал. Он схватил маленького мальчишку в зелёном тренировочном костюме за локоть и чуть не волоком втащил в оставленный дорожными рабочими вагончик.

Расчёт Вилле, тайный план, придуманный им вдвоём с Михкелем, оказался точным. Зареченцы решили включить в свою команду для воскресного поединка с «Викингами» на одного игрока больше, чем собирались.

Милые, славные спортплощадки на задворках! Сколько мастеров начинало на них свой путь в спорте, и сколько начнёт ещё! Почти год не показывался Вилле во дворе домоуправления на улице Роху. За год возводят десятиэтажные дома, прокладывают новые, многокилометровые шоссе, но тут всё осталось по-старому. Как и прежде, маленькие мальчишки сидели на корточках вдоль забора. Как и прежде, из-за брандмауэра доносилось гудение компрессора. На стволе растрёпанной ракиты всё ещё болтался скворечник, сбитый с места мячом, когда Индрек Садул пустил «свечу». И обычай «Викингов» — собираться для последнего совещания у пожарной лестницы... Вилле пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы бывшие товарищи по команде не заметили его волнения.