Происхождение истины - Тим Леббон

"Гемма, пожалуйста, милая...", произнесла Люси-Энн и сказанное прозвучало так беспомощно, что на несколько мгновений все застыли.

Потом Гемма захныкала, несколько секунд плакала, и погрузилась в сон.

***

Разбудить ее им не удалось.

Дуг и Люси-Энн отказались отойти от нее, поэтому Питер заторопился прочь и намочил свою рубашку в ближайшем ручье. Он выжал ее на лицо Геммы, когда Дуг держал ее на руках. Вода пролилась на лицо, побежала по закрытым векам - веки дрожали, когда она за ними вращала глазами - немного воды они даже влили ей между губ.

Но Гемма не желала пробуждаться.

"Нам надо вернуться", сказала Люси-Энн. "Положим ее в постель, укроем потеплее." Голос задрожал и Дуг разглядел в ее глазах правду об их положении, даже если рот пытался опровергнуть ее.

"Ты ведь понимаешь, что это бессмысленно, дорогая", осторожно сказал он. "Мы вернемся в дом лишь к ленчу, а я сомневаюсь, что мы снова сумеем выбраться до... конца дня." Он поднял глаза на Питера, стоявшего на небольшом расстоянии, давая семье личное пространство, в котором, как он думал, они нуждались. "Что ж, Гемме также удобно будет там на горе, как и в какой-нибудь постели под крышей."

Люси-Энн плотно сжала рот, пытаясь сдержать слезы. "Мне хотелось, чтобы она не спала, когда мы умрем", тихо сказала она. "Я эгоистка, да?"

Дуг чувствовал, как лицо его горит и в носу щекотят закипающие слезы. Он думал точно так же. "Мы будем вместе", сказал он, "спит она или не спит."

"Что она говорила?", тихо спросил Питер. "О нанос? Она ведь говорила о нанос, не так ли? Наверное видела в программах телевидения, смотрела документальные фильмы, новости? Никогда их сам не смотрел, но мне кажется, для маленькой девочки вроде Гемму звучало весьма технично."

"Это говорила не она", ответил Дуг и тесно прижал ее к груди. Она была теплой и слегка дрожала. Чуть шевелились веки, когда под ними двигались глаза. Он посмотрел на Питера: "Мы можем идти дальше?"

Старик нахмурился и хотел еще что-то сказать, Дуг это видел. Однако, он кивнул и улыбнулся, жестом показывая вперед. "Понеси ее пока", сказал он Дугу, "когда устанешь, возьму я."

"А потом я", сказала Люси-Энн. Она держалась близко к Дугу, протягивая руку через каждые несколько шагов, чтобы погладить дочь по волосам или дотронуться до мужа.

Восхождение стало труднее, склон горы круче, когда они вышли из лесочка, однако пейзаж смягчал усталость, которую уже ощущал Дуг. Дочь такая маленькая, но сонная она весит втрое. Мертвые тяжелеют, вспомнил он где-то прочитанное, и от этой мысли стало холодно. Но затем он даже улыбнулся. Когда умрут они, то совсем ничего не будут весить.

"Отсюда хороший вид на дом и сады", сказал Питер, давая им отдохнуть и оглянуться на проделанный путь.

Дуг опустил дочь на землю. Она слегка застонала и что-то забормотала, но он не слишком прислушивался. Он боялся услышать такое, чего вовсе не желает знать.

Питер был прав. Лес покрывал склон горы вплоть до самого дна долины, а на краю стоял его дом, хозяйственные постройки и шла извилистая подъездная дорога, ведущая к шоссе. Счастливым образом чучела и гаргуйли с такого расстояния были не видны, поэтому сцена приобретала величие и невинность, не смущаемую параноидальными фобиями старика. Было заметно, насколько изолировано это место. Там и сям местность пересекали дороги, но кусочек поля с юга, которым Питер пользовался в более сельскохозяйственном смысле, был отсюда не виден. Земля полностью оставалась во владении дикой природы.

"Теперь мой черед", сказал Питер и нагнулся, беря Гемму на руки.

"Питер, не надо, ты уже не юнец." Дуг потянулся и попытался забрать Гемму из его рук, но старик взглянул с таким выражением, что он отступил и, сдаваясь, поднял руки. "Только не перетрудись", сказал Дуг. "Я не представляю, как мы с Люси-Энн понесем вас обоих."

Они продолжали подниматься, Дуг и Люси-Энн шли по бокам Питера, постоянно притрагиваясь к дочери, держа ее за руку, шепча что-то и пытаясь ее пробудить.

"Далеко еще?", спросила Люси-Энн через несколько минут.

"У нас нет определенного места назначения", ответил Питер. "Скажите, когда захотите остановиться, и мы остановимся."

Она кивнула. "По мне, я шла бы вечно. Если следующий шаг давал бы нам лишнюю секунду, я продолжала бы идти."

Дуг понимал, что она хочет сказать, но он также понимал, что это не всерьез. Они, конечно, могут побороться за несколько лишних секунд, но могут также сесть, поговорить, поесть в последний раз, выпить последний бокал вина.

Он никогда больше не будет заниматься любовью с женой, никогда не почувствует ее дыхание на своей щеке в тот миг, когда она замрет от счастья, никогда не станет любовно бороться с ней, пока Гемма нападает на обоих вместе со своими игрушечными медведями, никогда не позавтракает перед телевизором, никогда не поплывет с прокаленного солнцем пляжа на яхту, никогда не насладится хорошей картиной, завораживающей книгой, звучной музыкой... музыку он больше не услышит никогда...

Дуг жил ради музыки.

"Здесь", сказал он. "Мы остановимся здесь. Проживем здесь все, что осталось, нет смысла идти выше и дальше." Он обнял Люси-Энн и поцеловал ее в шею.

Питер опустил Гемму на землю, разогнулся и схватился за поясницу, постанывая и ругаясь. "Умная девочка, точно, но и тяжеленная тоже."

И, словно по сигналу, Гемма проснулась и снова начала говорить.

***

Она рассказывала о вироидах, о нитях нуклеиновых кислот без протеиновых оболочек, и о том, как они вызывают задержку роста у растений. Она разгласила тайны основ теории хаоса, особенно связанные с погодными явлениями и распространением инфекционных заболеваний. Потом, после паузы, она снова вернулась к нанотехнологии, как основанная на кремнии, за последние несколько лет она превратилась в технологию, базирующуюся на биологии. И как были созданы самореплицирущиеся наномашины, изобретенные человеком вирусы, у которых над из природными соперниками имелось одно главное преимущество: они прекрасно могли функционировать сами по себе. Они одинаково хорошо пожирали органические и неорганические материалы, разлагая их на части, перестраивая свои органы, создавая все больше таких же, как они сами. Для размножения они не нуждались в хозяине-носителе.

И поэтому они были неостановимы.

Питер откупорил бутылку вина и разлил по трем бокалам, но пил только он. Дуг и Люси-Энн пытались успокоить дочь, но Гемма только отмахивалась от них, говорила, что чувствует себя прекрасно, а потом продолжала причудливый монолог.

И, самое странное, ее глаза во время разговора сверкали, руки рисовали фигуры в воздухе, иллюстрирующие ее идеи и мысли, и она улыбалась, открывая им очередную сложную истину. Дуг понял: это говорит она. Это Гемма произносит жуткие, удивительные вещи, его дочь, его маленькая девочка. И все трое взрослых вскоре хорошо поняли то, что Дуг подозревал все время: ничего из этого Гемма прежде не знала.