Они знали - annyloveSS

Северус сдержал свое обещание, убив Дамблдора. Драко потом признавался, что сам никогда не решился бы этого сделать. От радости, что мой мальчик избавлен от необходимости стать убийцей или быть убитым, я уже не думала ни о чем другом. Темный Лорд остался доволен выполнением своего приказа, но это не помешало ему наказать обоих. Когда он пытал их обоих Круциатусом, я упала бы в обморок прямо в гостиной, если б кто-то из Пожирателей Смерти - кажется Трэверс - вовремя не подхватил меня. К великому моему счастью Драко досталось намного меньше… И все равно его крики будут звучать у меня в ушах до самой смерти. Что же до Северуса, то он всегда отличался невероятной почти сверхъестественной способностью переносить боль молча. Это была одна из причин, по которой Темный Лорд уважал его больше других. Многие терялись в догадках, как ему это удается. Теперь же я поняла: что значат физические страдания для того, кто много лет терзается неизбывной душевной мукой? А Северус прекрасно умел скрывать свои душевные страдания - настолько хорошо, что никто так до самого конца ничего и не заподозрил. Человека подобной выдержки я не встречала ни разу и едва ли встречу еще когда-нибудь.

Неудивительно, что именно его назначение директором Хогвартса стало для меня гарантией благополучия моего сына. Если кто и мог, по моему мнению, взять там все под контроль, то только он один. И Северус сделал это, хотя и не так, как я думала… Впервые я отправляла Драко в школу с радостью - уж там-то для него было куда безопасней, чем в доме, который превратился в какой-то кошмарный притон и где обосновалась куча разного сброда вплоть до оборотней и сумасшедших… Я и вообразить себе не могла, что к концу года именно Хогвартс вдруг сделается ареной битвы между Темным Лордом и его противниками и что мне придется сражаться и с теми и с другими за счастье моей семьи.

После победы выяснилось, что Северус действительно всегда был на стороне Дамблдора, как и утверждала Белла. Лили Эванс. Снова Лили Эванс. Эта грязнокровка оказалась намного сильнее, чем я предполагала. Сильнее Темного Лорда. Сейчас, когда Северус мертв и мертва она, я думаю об этом чаще, чем прежде. У меня намного больше, чем у кого-либо оснований оплакивать его, и может быть я больше всех ему признательна. Надеюсь, что когда-нибудь Драко тоже поймет и оценит поступок Северуса. Только благодаря Северусу и Гарри Поттеру моя семья сейчас со мной, если, конечно, не считать Беллы, которая все же была моей сестрой, и я не могу не сожалеть о ее смерти, хоть она и принесла мне настоящее облегчение. С окончанием войны у меня появилось много времени и возможностей для размышлений о том, что такое любовь и была ли она в моей жизни. Но вместо этого я просто смотрю на тех, кого я люблю и испытываю странную боль, точно острые шипы впиваются мне в ладонь…

Глава 4

Леди Мэри Эдит Харгрейв-Уилссон (Мэри Макдональд).

Я никогда не ценила свои принципы слишком высоко. Даже в юности, когда училась в Хогвартсе на Гриффиндоре, носила фамилию Макдональд и была в числе подруг очаровательной Лили Эванс, любимицы всего факультета. Я находила принципы достаточно относительным понятием и пример Лили, постоянно находившийся у меня перед глазами не вызывал желания следовать ему. Принципиальность этой девушки, может быть, и служила для кого-то стимулом стать лучше, а вот мне совершенно не хотелось вступать «на путь истинный». Нет, я любила Лили не меньше, а может даже и больше других, но не считала совершенством, как большинство ее друзей и знакомых. Мне совершенно не хотелось молиться на нее. Напротив, многое в ней вызывало у меня настоящее раздражение, в том числе ее всегдашняя уверенность в собственной правоте, привычка поучать и советовать. С какой стати она бралась учить других, что правильно, а что нет?! Кто сказал, что она лучше другого человека знает, что ему нужно? Во всяком случае, тогда я смотрела на все это именно в таком ключе...

Будучи, как и Лили, маглорожденной, за время своей учебы в школе, да и после, я не раз испытывала пренебрежительное отношение к таким как мы со стороны чистокровных магов. Я заранее знала, что у некоторой части волшебников есть предрассудки и предубеждения, хотя и не представляла себе их масштабов. Особенно этим отличались ученики факультета Слизерин, которые, за редким исключением, являлись чистокровными практически поголовно. Многие из них даже не считали таких, как мы за людей и вели себя так, словно мы в чем-то ниже их. А некоторые относились к нам, как к развлечению, игрушкам, которыми можно было пользоваться, пока не надоест. Лили всегда решительно восставала против этого, говоря, что достоинство человека не должно допускать подобного отношения к себе. В какой-то мере она была права…

Поэтому когда Эдвин Блетчли со Слизерина вдруг стал проявлять ко мне интерес совершенно определенного толка, я не стала возмущаться этим или негодовать. Мне захотелось унизить наглого слизеринца, сбить с него спесь. И я просто подняла его на смех в Большом зале в присутствии половины школы и в том числе Дианы Мейсон - его официальной невесты. Как мне потом рассказали - Диана не опустилась до публичного скандала и даже не расторгла помолвку, а просто запустила в Эдвина в их гостиной все известные ей заклинания сразу, что стоило ему недели в больничном крыле.

Честно говоря, узнав об этом, я сильно пожалела о своем поступке - ведь Эдвин, что бы там ни говорила Лили, был весьма привлекательным парнем и пользовался влиянием в школе. Да, я с раннего детства была расчетлива, только притворяясь наивной простушкой. Из-за этого многие считали, будто я глуповата, но я находила, что в таком амплуа существовать намного легче и комфортнее. Например, мне часто это помогало в общении с преподавателями Хогвартса, которые относились ко мне снисходительнее, чем отнеслись бы к любому более «умному» студенту на моем месте. Лили же, хоть и считалась весьма рассудительной и разумной девушкой, на деле была, пожалуй, намного наивнее меня. И сильнее всего наивность ее проявлялась в выборе знакомств.

Большинство друзей и подруг Лили не одобряли ее дружбу с Северусом Снейпом. Они прожужжали ей все уши о том, что он неподходящее для нее общество. Ей внушали, что Снейп - такая же отвратительная бездушная мразь, как все остальные слизеринцы, что доверять человеку, имеющему репутацию самого лучшего знатока Темных Искусств во всей школе - просто-напросто идиотизм. Особенно усердствовала в этом компания знаменитого Джеймса Поттера - ловца нашей квиддичной команды, любимца преподавателей. Всем вокруг было ясно, что такая «забота» о благе Лили была продиктована ревностью. Джеймс с третьего курса положил на нее глаз. Женская же часть окружения Лили откровенно удивлялась, что могла найти такая необыкновенная девушка как она, в мрачном, непривлекательном, помешанном на учебе парне, вечно ходившем в обносках и с подержанными книгами, да к тому же еще служившем предметом непрекращающихся насмешек и издевательств наших «звезд» - Поттера и Блэка.

По правде сказать, я тоже принадлежала к числу тех, кто не одобрял этой дружбы. Нельзя сказать, что я относилась к Северусу Снейпу дурно - я ведь его почти не знала. Он был слишком нелюдим и никогда не подпускал к себе никого, кроме нее одной. Вечно сидел со своими книжками и огрызался, стоило кому-нибудь к нему обратиться. Учился он, правда, великолепно, даже его недоброжелатели признавали, что Снейп - один из лучших в школе студентов. Особенно хорошо успевал по зельям, заклинаниям и Защите от Темных Искусств.

Зелья были у Лили любимым предметом, поэтому они со Снейпом на этом уроке всегда работали вместе. В присутствии Лили он становился другим человеком - его холодные черные глаза начинали блестеть, голос наполнялся абсолютно несвойственной ему теплотой, некрасивое худое лицо точно озарялось внутренним светом. С ней он мог разговаривать часами напролет, но беда была в том, что их разговоры слишком часто перерастали в споры и даже ссоры. Мне и сейчас неловко оттого, что я стала косвенной причиной одной из таких ссор…

Дело в том, что пострадавший от рук своей невесты Блетчли решил отомстить мне за насмешку и привлек к этому своего приятеля Малсибера, который откопал где-то довольно мерзкое Темное проклятие с психотропным действием. Они с Блетчли подкараулили меня, когда я гуляла во дворе и напали из-за угла. Однако заколдовать меня Малсибер так и не успел, его остановил староста школы. Слизеринца наказали, хотя он и заявлял, что просто пошутил и на самом деле вовсе не собирался делать мне ничего плохого. Никто, кроме слизеринцев ему, конечно, не поверил, но прямых доказательств злого умысла не было. Вся эта история вызвала бурное негодование моих друзей, даже чересчур бурное на мой взгляд. Помню, как огорчило и разозлило Лили то, что Снейп принял сторону Малсибера. Я слышала собственными ушами, как она гневно обвиняла его за это, а он пытался оправдываться. Я не сочла тогда нужным объяснять причины моего конфликта с Блетчли. Да и вступаться за Снейпа мне не хотелось, ведь я не верила в его искренность. Не верила до того самого вечера на пятом курсе…