Шансон как необходимый компонент истории Франции - Барт Лоо

Певцы на Пон-Нёф создали новую форму шансона, за которым с 1630-х годов закрепилось имя pontsneufs. В этих новых, как правило коротких, песнях, исполнявшихся на всем известные мелодии, описываются злободневные или пикантные события. Они ничем не похожи на длинные средневековые баллады трубадуров.

Мелодия крайне важна, она помогает запомнить новую песенку и сразу подхватить ее. Люди не слишком долго остаются на мосту, и песенки быстро распространяются по городу. Чем короче песня, тем легче привлечь к ней внимание прохожих, наилучший размер – две-три минуты. Так родился предшественник сингла.

Благодаря Анри IV место это обрело почти символическое значение, ибо лучшие певцы исполняли свои шансоны у памятника королю. Впрочем, почти все они забыты, сохранились сведения лишь об одном: Philippot le Savoyard. Его называли «Орфеем Пон-Нёф». Подобно Мольеру, он появился неожиданно. Он был одноглаз, но в нем было что-то от Бреля. Он зажмуривался, когда пел, и буквально завораживал публику страстной, преувеличенно-театральной жестикуляцией – совсем как le grand Jacques – великий Жак. Этот пришелец из Савойи, скажем честно, и есть предтеча всех будущих шансонье.

Исполнив все свои веселые, дерзкие песни, певцы обходили с шапкой собравшихся на мосту слушателей. Иногда, за небольшие деньги, они продавали желающим свои тексты. Случалось, в песнях затрагивались опасные темы. Знатные господа, которых они осмеивали, тотчас же нанимали других певцов, чтобы высмеять своих противников. В наше время министры или лидеры политических партий, оказавшись в сложном положении, посылают на телевизионные дебаты кого-то из своих заместителей, а в ту пору знатные господа отправляли талантливых шансонье на мост.

Все мы считали, что песни протеста возникли в шестидесятые годы. Приводились и примеры: «Времена меняются» (The times they are a-changin, 1964) Дилана, или «Спите спокойно, господин президент» (Welterusten, mijnheer de president, 1966) Баудевайна де Гроота, или «Оппортунист» (L’opportuniste, 1968) Жака Дютронка.

Франсуаза Арди, кстати, приняла к сведению иронию Дютронка и благодаря ему порвала со своим богатым, но нелюбимым партнером.

Найдутся знатоки, которые вспомнят антивоенную песню Бориса Виана «Президент» (Le president, 1955), другие сошлются на блюзы.

Так вот: ничего подобного. Раздражающая сильных мира сего песня протеста родилась в XVII веке здесь, на Пон-Нёф.

Певцов с протестным репертуаром в наше время не перечесть. Миллиарды дисков по всему миру предают гласности творящиеся несправедливости. Лучший современный пример такого певца – Рено, начавший свою карьеру с выступлений на улице. Не здесь, на мосту, у памятника королю, но перед дверями парижского «Café de la Gare»[13].

Успешный комик Колюш выступает на сцене. Сотни зрителей ждут его выхода.

Рено старается изо всех сил, и вот уже он выступает перед программой Колюша, «разогревая» публику. Карьера Рено началась с нескольких протестных песен: от знаменитого «Шестиугольника» (Hexagone, 1975; так французы называют свою страну) до «Мисс Мэгги» (Miss Maggie, 1985), повествующей об ужасной трагедии во время футбольного матча в Брюсселе. Это песня о мужчинах-хулиганах, которых автор противопоставляет женщинам, всем женщинам, кроме Мэгги Тэтчер: «Нет женщин-хулиганок, тупых и кровожадных, их нет даже в Англии, хотя – Тэтчер, пожалуй, как раз такова».

Появившись за несколько дней до подписания договора о строительстве туннеля под Ла-Маншем, Miss Maggie вызвала всплеск вековой англо-французской вражды. Английский писатель и музыкант Джереми Николас написал ответную песню, обращенную к французскому народу. Защищая англичан, он использует мотив «Марсельезы». «Французам незнакомо чувство юмора, у них комплексы: ведь мы дважды помогли им победить в войне […]. Нам, англичанам, нет нужды оскорблять едоков лягушек. Поздоровайся с лягушатником, а потом скажи: Ватерлоо! И все».

Кажется, с XVII века ничего не поменялось. Словно на Пон-Нёф сцепились в споре два певца, защищая свои народы. Только Николас – шутит, а Рено – смертельно серьезен. Ну точно – Savoyard конца XX века…

«Под мостом Мирабо течет Сена»

Анри IV стоит, словно страж, на Пон-Нёф. Спиной к Сене, так что мне не удается взглянуть ему в глаза. Несколько веков глядит он на собор Парижской Богоматери – символ его непростительного, по мнению многих, перехода в католичество. Жаклин Франсуа поет в «Сене» (La Seine, 1948), что река «приветливо распахивает объятия улыбке короля Генриха». Его памятник рассекает поток на два рукава, которые сливаются за островом Сите. Сотни туристов и парижан ежедневно проходят мимо него, иногда кто-то останавливается и рассматривает памятник. Людской поток пересекает Сену, с неутомимым спокойствием текущую своей дорогой.

Я смотрю на волны, набегающие с той стороны, откуда течет река. За широкой излучиной виден мост Мирабо, который любят называть «самым поэтическим» во Франции – из-за посвященного ему стихотворения Аполлинера. Текст Аполлинера в 1953 году вдохновил Лео Ферре на сочинение шансона. Так началась удивительная карьера Ферре, а песня эта не забыта до сих пор.

Ферре не всегда поет свои шансоны, гораздо чаще он читает их под музыку, но эту песню он спел. Скрипка, небольшой орган и флейта – вот и вся музыка. Он первым понял, что это стихотворение просто обречено стать песней. Так стихи Аполлинера покорили мир, теперь их поют все.

Кора Вокер, явно намекая на Ферре, аккомпанирует себе на концертино; Софи Остер использует детский голос; One Ring Zero исполняют ее в темпе стаккато, идеальном для быстрого прохода по мосту; Жанна Мас поет с угрозой в голосе, повторяя строки по два раза, Demain les Chiens в открытую оформляет свой вариант в стиле Генсбура, ирландские парни из The Pogues выбрали на удивление умеренный вариант. И, наконец, несокрушимый Серж Реджани. Как бы хорош ни был Ферре, от исполнения Реджани и сейчас, через много лет, захватывает дух. Все эти версии, по крайней мере, перекликаются друг с другом. На том стоит французский шансон: на традиции переклички, повторов и намеков.

Эта классическая вещь завоевала в моем сердце особое место. Во время работы над Parijs retour[14] я тосковал из-за неразделенной любви, и преодолевал тоску, работая над книгой. Прогулки на du Vert-Galant нисколько не помогали, утешение дарила лишь песня Le Pont Mirabeau, которую лучше всего было слушать, стоя на одноименном мосту. Я собрал все версии, записал их на один диск. И однажды, вечером 2004 года, я прогуливался по мосту туда и обратно, пока диск не доиграл до конца; последний номер – авторское чтение знаменитого стихотворения. Аполлинер записал его в 1913 году в какой-то маленькой студии. Запись жутко шумит, но слова разобрать можно. Удивительно: один из самых крупных поэтов-модернистов, автор юмористических порноромансов, которого считают изобретателем слова «сюрреализм», новатор в литературе читает свое стихотворение совсем просто. Но вы понимаете, что слышите голос этого великого человека, и у вас дух захватывает:

Passent les jours et passent les semainesNi temps passéNi les amours reviennentSous le pont Mirabeau coule la Seine

Vienne la nuit sonne l’heureLes jours s’en vont je demeure

Проходят дни и проходят неделиНо ни прошлогоНи нашей любви не вернутьВдаль течет под мостом Мирабо Сена

Ночь наступает, бьют часыПроходят дни, я остаюсь

Начало песни Пала ван Остайена «Мелопее» есть некая интерпретация, или, лучше сказать – имитация первой строки Аполлинера. Только у него Sous le pont Mirabeau coule la Seine превращается в «под луной движется длинная река». Строка, как и оригинал, состоит из десяти слогов.

Все вроде похоже, вот только – много ли существует версий на песню «Мелопее»?

«Они сражаются, но уступают трон тем, кто окажется сильней»

В репертуаре каждого уважающего себя французского певца непременно присутствует какой-нибудь парижский мост. Взять хоть воспетый Эдит Пиаф в знаменитом шансоне «Под небом Парижа» (Sous le ciel de Paris, 1954) мост Берси, расположенный на окраине, где Сена, обнимавшая Город Света[15], сворачивает в сторону от него. Может, вам больше нравится хулиганская версия Ив Монтана? Или меланхолическое исполнение Жюльетт Греко?

Но ведь есть и другие мосты. Вон он, справа, недалеко от меня и от Пон-Нёф, первый железный мост города, мост Искусств, открывшийся в 1804 году и предназначенный только для пешеходов. Этот мост вдохновил другого француза, Сен-Жермена (St-Germain), создать посвященный ему шансон, сочетающий в себе, по мнению специалистов, acid jazz[16] и deep house[17] и обеспечивший всемирный успех его альбому «Турист» (Tourist, 2001).

Если вы выйдете из луврского Cour Carrée – закрытого двора, построенного еще Франциском I, то попадете прямо на этот мост, ведущий к Институту Франции, над которым горделиво полощется трехцветный флаг: там располагается Французская Академия, детище кардинала Ришельё.