Рай с привкусом тлена - Светлана Бернадская

красные, белые и желтые цветы, названий которых я не знала. Тут и там среди роскоши сада таились ажурные беседки с выкрашенными белой краской коваными сводами, сплошь заплетенные виноградными лозами. Вдоль тропинок я насчитала не меньше десятка рукотворных прудов с ярко-красными рыбками, снующими меж крупных листьев лотоса; каскад из фонтанчиков в виде широких чаш брал в истоках воду из горного ручья.

Очарованная невиданной красотой, я вдруг вздрогнула от резкого свистящего звука. Взглянув на Сай, заметила, как посерело смуглое личико.

— Что это? — спросила я.

Звук повторился.

— Это… это… ничего. Вам лучше пройти вон туда, там наверняка ожидает донна Изабель.

И снова неприятный звук рассек воздух, вместе с ним мне почудился сдавленный стон. Я вспомнила, где слышала нечто похожее: с таким звуком погонщики в дядюшкином поместье пытались привести в чувство взбесившегося быка, загоняя того хлыстом в стойло. Но стон явно принадлежал человеку.

— Нет уж, я должна знать, что происходит, — не обращая внимания на испуганную рабыню, я подобрала юбки и почти побежала по чисто выметенной дорожке к заднему двору, где располагались конюшни. Сай припустила за мной.

Предчувствия меня не обманули: мерзкий звук издавал хлыст, вот только опускался он не на бока строптивого животного, а на спину привязанного к столбу полуголого мужчины. Я с ужасом узнала в нем встречавшего меня раба Вуна. Его руки были скручены ремнями высоко над головой, а на смуглой обнаженной спине уже вздувались багровые полосы.

— Что вы делаете? — совершенно бездумно выкрикнула я, стремглав бросаясь к мучителю.

Этот высокий черноволосый человек был мне знаком: Хорхе. Он первым встретился мне в доме донны Изабель. Мне удалось перехватить его руку, занесенную для очередного удара.

— Остановитесь!

— И не подумаю, — узкие губы Хорхе под тонкими усиками насмешливо растянулись, когда он оглядел меня с ног до головы. — Ступайте, донна Вельдана. Здесь не место для благородных дам.

— Я не позволю вам бить этого человека! — гневно выкрикнула я.

Хорхе рывком высвободил руку, но я упрямо ухватилась за кончик хлыста.

— Это не человек, а раб, донна, — презрительно хмыкнул Хорхе. — И я имею полное право его наказывать: я управляю этим поместьем.

— В чем он провинился перед вами?

— Не передо мной, но какая разница? — управляющий с силой выдернул хлыст из моей руки, и ладонь обожгло, будто огнем.

Я вскрикнула и прижала руку к груди, а хлыст вновь со свистом опустился на плечи раба, выбив из него стон боли.

— Прекратите! — повторила я, снова пытаясь вцепиться в рукав Хорхе. — Я скажу донне Изабель!

— Скажите, сделайте милость, — он грубовато оттолкнул меня плечом. — Это она и велела выдрать его как следует.

— Не может быть! — ахнула я. — Это недоразумение! Остановитесь, прошу вас, хотя бы ненадолго! Я немедленно разыщу донну Изабель, и она отменит приказ!

— Что ж, дерзайте, — расхохотался Хорхе, но хлыст все же опустил.

Я ринулась обратно в прохладу тенистого сада так быстро, что Сай с трудом поспевала за мной. Но едва не упала, наступив на край юбки, когда услышала красноречивый свист хлыста: Хорхе обманул меня, он и не думал останавливаться. Подобрав юбки повыше, я быстрее понеслась в сад.

— Донна Изабель! — позабыв о приличиях, закричала я, едва заметив подол кружевного платья в уютной беседке. — Помогите!

— Что случилось, милая?! — будущая свекровь встревоженно вскочила с обложенной подушками широкой скамьи и торопливо вышла ко мне навстречу.

— Там… — мое дыхание сбивалось от непривычно быстрого бега. — Хорхе бьет Вуна! Прикажите остановить это злодеяние!

— Ах, Вельдана, как же ты меня напугала! — донна Изабель облегченно выдохнула и принялась обмахиваться веером. — А я уж думала, стряслось что. Вун наказан, так что бьют его за дело.

Я потрясенно уставилась на нее.

— Но… Он ведь ни в чем не виноват!

— Виноват, дорогая. Он посмел влезть в карету, предназначенную для господ.

— Но ведь это я попросила его! Я! Я хотела расспросить его… Я не знала, что правила этого не допускают!

— Зато он знал, — спокойно возразила донна, — и должен был объяснить тебе.

— Он пытался… — уже понимая, что ничего не добьюсь, всхлипнула я. — Но я почти силой затащила его к себе…

— В следующий раз будет пытаться лучше, — поджав губы, ответила донна Адальяро. — Забудь о нем, милая, для рабов кнут слаще пряника — наказание им только на пользу.

Я растерянно промолчала, до боли закусив губу. Вспомнились попытки разговорить Вуна и его испуганные протесты в ответ на мое приглашение сесть в карету. Похоже, этот мужчина не обладал красноречием, поэтому и не смог ничего возразить. А еще боялся перечить госпоже. И понимал, что будет наказан так или иначе: либо нарушив приказ донны Изабель, либо мой.

Какая ужасная несправедливость! А донна Изабель, эта красивая, улыбчивая и гостеприимная женщина, пальцем о палец не ударила, чтобы спасти несчастного раба!

Госпожа Адальяро растянула неестественно яркие губы в приветливой улыбке:

— Присядь, милая, и отдохни. Ты совсем запыхалась. Как тебе твои покои?

Покои? Как она может обсуждать такие глупости, когда с конюшни все еще доносятся удары хлыста и стоны невиновного?

Но ведь это моя будущая свекровь. Моя новая родня. Хозяйка дома, в котором мне придется провести остаток жизни. Ссориться с ней с первого дня, выказывая недовольство в ответ на гостеприимство, будет ужасно невежливым. Я попыталась взять себя в руки и натянуто улыбнулась:

— Они очень уютные, донна Изабель. Благодарю вас.

— Я велела поселить тебя в комнатах рядом с покоями моего сына. После свадьбы ты наверняка захочешь перебраться к нему, а пока пообвыкни здесь, освойся. Днем Диего занят в Сенате, но вечера принадлежат вам обоим. Гуляйте в саду или по набережной, секретничайте, воркуйте, узнавайте друг друга получше.

Я совершенно не знала ее сына, моего будущего жениха, поэтому предположение, что мне захочется с ним ворковать, казалось немного поспешным. Однако я выдавила из себя положенную улыбку и даже попыталась изобразить смущение.

— Надеюсь, я не покажусь вашему сыну слишком скучной.

— Ох, милая, — рассмеялась донна Изабель, — мой Диего развеселит кого угодно, даже каменную статую. Очень милый и остроумный мальчик. Фернандо, мой бедный первенец, пошел весь в отца: бывало, даже улыбки от него не дождешься. Всё работу ему подавай, эти заумные законопроекты и цифры были ему лучшими друзьями. А Диего среди наших напыщенных сенаторов словно райская птица среди пингвинов. Он слишком любит свободу, а приходится целыми днями пропадать в душных кабинетах. Да он скоро придет, сам расскажет, — Изабель изящно взмахнула веером.

Я не нашлась с ответом, чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся с конюшни: кажется, все