Вне Системы. Книга 3 - Ник Тарасов

Наконец один из кочевников медленно поднялся из-за разбитого капота своего автомобиля. Мужик лет сорока, крепкого телосложения, в потрёпанной кожаной куртке с металлическими заклёпками. В руках он держал старый, но ухоженный АКМ. Мужик осторожно махнул в ответ — короткое, сдержанное движение, явно ещё не до конца веря, что битва действительно закончилась. Его взгляд метался между нами и телами нападавших, словно проверяя реальность происходящего.

— Ну всё, опознались, — пробормотал я себе под нос, чувствуя, как напряжение немного спадает, — хоть не стрельнут сгоряча.

Вика первой двинулась в мою сторону. Её походка была осторожной, но уверенной — каждый шаг рассчитан, оружие держала стволом вниз, но готовая в любой момент взлететь к плечу. На её лице виднелись тёмные полосы от пороховых газов, а волосы растрепались от ветра.

Со стороны кочевников тот самый мужик отделился от группы и тоже направился ко мне. Двигался он тяжеловато, слегка прихрамывая на левую ногу — видимо, старое ранение или просто усталость от долгого боя. Автомат он держал аккуратно, палец рядом с предохранителем, но не на спуске — жест опытного бойца. На поясе у него висел нож в самодельных кожаных ножнах.

Они подошли с Викой к месту, где валялись искорёженные остатки техники отморозков, которые затеяли эту кровавую бойню, примерно одновременно. Здесь пахло порохом, горелым маслом и чем-то ещё более неприятным — запахом смерти. Из одной из разбитых машин всё ещё поднимался тонкий дымок. На земле валялись стреляные гильзы разного калибра, осколки стекла противно хрустели под ногами.

Мужик остановился ровно в трёх шагах от меня — дистанция, достаточная для разговора, но позволяющая быстро среагировать в случае опасности. Он внимательно, пристально посмотрел на меня с явным прищуром, словно пытался что-то разглядеть в моём лице или прочитать мои намерения. Его глаза были уставшие, но острые — глаза человека, который видел слишком много смерти и научился читать людей с первого взгляда.

И вместо стандартного приветствия или благодарности он выпалил:

— Из списка, значит.

Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Констатация факта. Я уже стал привыкать к такой реакции.

Я посмотрел на него не агрессивно, но с некоторым вызовом:

— Это что-то меняет?

Эффект был почти мгновенным. Мужик словно сдулся — как будто бы стержень выдернули. Плечи его заметно опустились, лицо потеряло напряжённость и стало просто усталым. Он тяжело вздохнул, перевёл взгляд на разбитые машины нападавших, потом обратно на меня.

— Да нет, — сказал он, качая головой. — Для меня — нет. Да, в принципе, тоже нет.

Он помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, переводя взгляд с меня на Вику, которая стояла чуть в стороне, внимательно слушая наш разговор.

— Как-то ты странно говоришь на этот счёт, — заметил я, изучая его реакцию. — Обычно народ либо шарахается в стороны, либо сразу за стволы хватается. А ты…

— Да, у нас… — Мужик махнул рукой в сторону полукруга машин. — В нашей группе, когда она была еще группой, были те, кто рьяно ненавидел людей из списка. Прям как идею фикс имели. Даже за эти десять лет парочку подстрелили. — Он кивнул в сторону одной из разбитых машин, где виднелось тело в камуфляжной куртке. — Да только вот голову сегодня сложил, а мне…

Он посмотрел на поле боя, на мёртвых рейдеров, на то, что осталось.

— Да мне плевать, если честно, — продолжил мужик, и в его голосе слышалась искренность, которую встретишь нечасто. — Лично к тебе у меня только благодарность. Я жив. Моя женщина тоже. Да и Ваську тоже на ноги поставим, я надеюсь, так что… — Он выдержал небольшую паузу, глядя мне прямо в глаза. — Никто из нас на тебя косо не посмотрит, заверяю.

Что-то в его тоне убедило меня в том, что он говорит правду. Я шагнул к нему поближе и протянул руку:

— Глеб.

— Вижу, что Глеб, — мужик крепко пожал мою ладонь своей мозолистой рукой. — Я Дима.

Он махнул рукой в сторону своего бывшего лагеря:

— Там осталось ещё двое. Кира и Саня. Правда, Саня совсем плох — автоматная очередь прошила его насквозь. Еле дышит, кровь идёт.

Я переглянулся с Викой. В её взгляде читался тот же вопрос, что крутился у меня в голове: помочь бы, если сможем. У нас был небольшой запас медикаментов и кое-какие навыки полевой медицины. Это могло стоить человеку жизни.

— Разберёмся с этим, — ответил я решительно, кивая в сторону его лагеря. — Посмотрим, что можно сделать. У нас есть кое-что из медикаментов.

Потом повернулся к Диме и кивнул в сторону того мужика, который всё ещё лежал без сознания у колеса разбитого пикапа:

— Присмотри за ним. Свяжи покрепче, обезоружь, а потом допросим как следует. Может, выясним, кто заказал эту бойню и зачем им понадобилось уничтожать вас.

Дима кивнул понимающе, переложил автомат в левую руку и направился к пленному. На ходу он достал из кармана куртки пластиковые стяжки.

А мы с Викой развернулись и пошли в сторону машин кочевников.

Когда отходили от места боя, слышали, как Дмитрий что-то коротко сказал в рацию — видимо, своим передал, что всё хорошо, опасность миновала. Голос у него был спокойный, деловитый, без лишних эмоций. Я же на всякий случай перекинул руну щита вместо скорости.

С каждым шагом картина разрушений становилась всё отчётливее и страшнее. Половина автомобилей была буквально изрешечена пулями, превратившись в металлические решёта. У некоторых дымились пробитые радиаторы, капот одной машины торчал вертикально вверх, как надгробие. На земле валялись куски металла, пластиковые обломки, осколки стёкол, тряпьё.

Но самое ужасное — это были тела. Они лежали рядом с машинами, за импровизированными баррикадами, в небольших воронках, которые кочевники успели наскоро выкопать в ходе атаки. Мужчины, женщины… Даже дети.

— Сколько их было изначально? — тихо спросила Вика, аккуратно обходя лужу крови.

— Человек тридцать, не меньше, — ответил я, мысленно подсчитывая тела. — А нападавших было всего десятка полтора. Но зато они знали своё дело и имели преимущество внезапности.

— Засада? — предположила Вика.

— Скорее всего. Знали маршрут, знали время. Подготовились основательно — выбрали удобную позицию, дождались, когда караван окажется на открытой местности.

Мы с Викой неспешно подошли к их разбитым машинам. Зрелище было не из приятных — искорёженный металл, разбитые стёкла, тёмные пятна крови на