Три правила войны - Яна Уайт

Она понимала, что у нее есть только один шанс привлечь внимание такого важного человека, и для этого отключила гены рязанского дедушки и включила польско-шляхетские гены бабушки, вот такая адская смесь бурлила в ее венах. Может быть, когда-нибудь, письмо Анны Левесону будут изучать в английских школах, а оригинал продадут в «Сотбис» за миллионы. Промучившись часа три, Анна наконец-то родила три страницы шедевра – она написала эссе, где с чисто английским юмором и кембриджскими запятыми сравнила пакости, творящиеся в родном Верховном суде, с сюжетами «Пиквикского клуба», намекая в качестве неутешительного вывода на полную коррупцию судебной системы ввиду ее полного компромата таким прохвостом, как Джилс.

Примерно через две недели с судебного Олимпа посыпались лещи – насколько Левесон проникся стилем или содержимым шедевра Анны, история умалчивает. А вот результат в очередной раз подтвердил, что в любой системе всегда надо заручиться поддержкой крупной и мохнатой лапы сверху. Анне вдруг ответили все организации, синхронно и по всем пунктам. В Верховном суде состоялось заседание, инициированное самим Левесоном, где в экспресс-порядке рассмотрели все дела Джилса на предмет присутствия в оных хоть капли здравого смысла. Так как никакой влаги не было обнаружено, был выдан категорический именной запрет для господина Джилса когда-либо приближаться к белому готическому зданию на Стрэнде с целью возбуждения судебного иска. Резко проснулась и Комиссия по благотворительным организациям, которая возбудила тщательное расследование деятельности организации, к коему присоединилась и налоговая. Начался массовый исход юристов, работающих на Джилса, которые моментально покинули бывшего работодателя – репутация дороже. Ночной кошмар Бобика и других жертв Джилса закончился, а сам обанкротившийся Кристиан, по слухам, в данный момент живет с какой-то толстой черной и постоянно обкуренной бабой в квартире, находящейся в одном из самых страшных муниципальных сламсов Лондона.

9: 46 утра. 24 июня 2016. Лондон. Канэри-Уорф

– И вот после этого y меня с легкой руки представителей местного населения появилась кличка Киллер, так как Джилса я разделала на атомы. Это ваше английское чувство юмора такое, – пояснила Анна.

Детектив Враттен покачал головой.

– Сделала ты его капитально, не спорю. Очень эффектно, но все-таки назвать Киллером, да еще женщину, некрасиво.

– Ну, это уже секреты вашего менталитета. Я не обижаюсь.

Детектив помолчал и сконцентрировался на дороге. Прошло уже полчаса после того, как они выехали из Орвингтона. Анна сразу указала направление на Канэри-Уорф – финансовый район Лондона. Продираясь сквозь утренние пробки, Враттен даже не пытался задать вопрос, с какой целью они туда потащились – с этой женщиной вести пустые разговоры бесполезно.

Чтобы развеять тишину, Враттен включил радио, которое весело защебетало: «А теперь новости. Сенсационный результат референдума по выходу Великобритании из Евросоюза. „За“ проголосовало почти 52 процента голосующих, 48, соответственно, „против“. Стоит отметить рекордно высокую явку на избирательные участки – 70 процентов. Премьер-министр страны, Дэвид Кэмерон, вопреки прежним обещаниям, заявил, что уходит с поста руководителя страны. Фунт обвалился до уровня тридцатилетней давности. „Радио Маджик“, оставайтесь с нами».

Диджей поставил «Мы чемпионы» Фредди Меркьюри.

– Ну да, – философски сказала Анна, – напортачили с опросами, создали политический кризис на ровном месте и обвалили валюту. Чемпионы, мля.

– А ты голосовала?

– Знаешь, милый, я верю в концепцию коллективного разума. Кстати, английская фишка. Автором идеи был некий Фрэнсис Гальтон, он же по образованию медик, он же просто умный чувак – внес вклад в метеорологию, открыл антициклоны, многое сделал для криминалистики, для генетики, психологии и антропологии, изобрел генератор ультразвука, разработал первые психологические тесты, новые методы математической статистики, путешествовал по Африке… Так вот, однажды занесло этого вундеркинда на местную ярмарку, где он наткнулся на толпу перед одним из павильонов. Посетителям предлагалась необычная игра: на лужайку выведут упитанного быка, и собравшиеся должны угадать вес мяса, который удастся от него получить. Самым точным угадчикам обещали призы. Желающих оказалось восемьсот человек, среди них были фермеры и мясники, но немало было и зевак, совершенно не разбирающихся в животноводстве и пришедших просто поглазеть. Когда состязание было окончено и призы розданы, Гальтон попросил устроителей отдать ему «бюллетени голосования». Он, как и многие интеллигенты его времени, был невысокого мнения об умственных качествах среднего человека и хотел с помощью необычного ярмарочного состязания доказать, что средний английский избиратель не может правильно оценить даже вес быка, а уж политические программы и государственных деятелей, голосуя «за» или «против», – тем более. Гальтон ожидал, что это значение окажется далеким от истины. Но он ошибся. Усредненное мнение толпы составило, скажем, 1197 фунтов, а реальное значение – 1198.

– Ну, и что это все значит?

– Засим, мой драгоценный любитель общения с замужними женщинами, я решила, что, несмотря на мое персональное мнение об умственных способностях английских аборигенов, они все-таки сумеют высказаться на тему развития собственной страны в их же собственных интересах. Я подумала – а, может быть, англичане и правы в том, чтобы потенциально создать проблемы на ровном месте? Может, королева права, что не вмешивается в безумие своих подданных? В течение ее долгой жизни она видела все ипостаси жизни англичан – победу в войне, крах империи, перестройку экономики, развал вековых социальных устоев. Англичане с истинно британским спокойствием находили новое место под солнцем и делали классический carry on.

– Так ты голосовала или нет? Я что-то не понял.

– Не-а, я как королева. Воздержалась. Я вообще не хочу вмешиваться, хватит. Отпуск у меня. Бессрочный.

– А я голосовал за выход, – закончил тираду Анны детектив Враттен.

– Причины?

– Ну, вся это бюрократия в Брюсселе, законы европейские. «Мы хотим наши законы обратно!» – с апломбом процитировал детектив один из слоганов кампании Leave.

– Господи, спаси и сохрани этих идиотов, – пробормотала Анна. – Да нет здесь законов, есть законность, а не законы, даже конституцию вы не удосужились написать черным по белому. Прецеденты одни, как результат периодического проблеска логики и разума. И то не всегда. Как были на феодальном уровне развития, так и остались.

– Ладно, не будем спорить. Куда нам сейчас?

– Да уже почти приехали. Останови вот здесь.

Анна указала на разметку для парковки для инвалидов перед небоскребом на Канада-сквер.

– Я не могу.

– Брось, детектив, не нервничай. Мы ненадолго. Кроме того, я же знаю, у тебя есть волшебная корочка.

Детектив Враттен вздохнул, припарковал машину на месте для инвалидов и вытащил из бардачка пластиковую карточку с гербом метрополитальной полиции, которую он вставил за стекло.

– Вот и ладушки, – ласково улыбнулась Анна. – Пойдем?

Детектив Враттен отстегнулся. Но прежде чем выйти из машины, он посмотрел на Анну и твердо произнес.

– Ты мне скажешь, откуда ты знаешь Питера Харрисона?

– Зая, ну ты определись с вопросами. То откуда Харрисон знает тебя, то наоборот.

– Анна, я не шучу.

Анна поморщилась.

– Хорошо. История моего знакомства с Питером настолько короткая, что мне хватит поездки в лифте, чтобы уложиться. Намного интереснее вопрос, откуда у Харрисона мой телефон и с какого перепугу он мне звонил. Пойдем, нам на четырнадцатый этаж.

Май 2012. Лондон. Орвингтон

Этот день у Тони изначально не задался. Вроде бы обычная муниципальная суета – последние поправки в отчет Комитета планирования, очередная жалоба сумасшедшей тетки, лично ему, лидеру, что собаковладельцы не убирают какашки за своими подопечными, очередной завал из ста тысяч имейлов. Но во всей этой суете что-то Тони Брауна раздражало сегодня больше обычного.

– Мегги, сделай мне, пожалуйста, кофе, – попросил Тони свою секретаршу. Кофе Тони мог хлестать галлонами.

«Что же так сверлит мозг сегодня? Анна. Ужас, а не женщина. „Наслаждение чресел моих“, – вдруг вспомнилось ему. – Откуда это? Да, неважно. Но выносит мозг капитально. Умная стервочка».

Тони невольно улыбнулся, вспомнив, как ловко Анна вчера осадила Рональда Тэтчера, лидера оппозиции и извечную головную боль Тони.

Майские выборы прошли спокойно, Борис остался на прежнем посту мэра города, а Стива Стивенсона переизбрали в Лондонскую Ассамблею10. В самом Орвингтоне тоже все осталось по-прежнему: консерваторы уверенно выиграли семнадцать мест из двадцати возможных в муниципалитете, что позволило Тони спокойненько сформировать кабинет.