Три правила войны - Яна Уайт

Пятнадцать минут спустя, завтрак был готов, и его запах распространился по дому. Анна услышала скрип перегородок и шум душа наверху, это означало, что встал Тони.

– Дарлинг, завтрак готов, – крикнула Анна. – Принеси мне мобильник, пожалуйста. Он на зарядке, около кровати.

– ОК.

Еще через десять минут на кухне появился Тони, среднестатистический представитель высших эшелонов среднего английского класса. На голову выше Анны, Тони был подтянут, в меру лыс и голубоглаз. Тяжелая свежевыбритая челюсть переходила в двойной подбородок. Одним словом, Тони был чрезвычайно привлекательным образцом англосакса в самом расцвете сил. Нельзя сказать, что Анна вышла за него в порыве великой страсти, но и о полном отсутствии к нему каких-либо эмоций тоже нельзя было сказать. Вообще, английские самцы намного привлекательнее самочек, это Анна поняла сразу же после иммиграции в Лондон. Брак с Тони Анну во всем устраивал, он ее чрезвычайно эффективно прикрывал во всех ее шалостях. После того как она, как медсестра во времена Великой Отечественной, несколько раз выносила Тони на собственном горбу из самого пекла и под шквальным огнем нападок во время многочисленных политических кризисов, ее отношение к нему углубилось в сторону развития глубочайшего чувства собственности – она просто не могла себе позволить, после стольких инвестиций, чтобы в их жизни происходили хоть малейшие неожиданности. Граница была на замке, и все внутренние телодвижения в жизни семьи – под жесточайшим контролем. Слово «сюрприз» совершенно отсутствовало в словарном запасе этой женщины.

С утра пораньше Тони очень напоминал зомби, который, волоча ноги и натыкаясь на мебель, направлялся к Анне, вытягивая перед собой грабли для утреннего хага – обнимашечки. Она покорно позволила себя обтискать и поцеловать в лобик, вдыхая свежий запах его геля для душа, усадила Тони за стол, подала тарелку с блинчиками, налила кофе, повторила операцию уже в обратном порядке для себя и, в конце концов, уселась сама за стол.

– Телефон?

– Ах, да, – спохватился Тони, вынимая телефон из кармана пижамных брюк, – вот. А кто это был вчера? Эта старая тетка, которая с тобой засиделась допоздна? Я ее где-то видел.

– Милый, это просто знакомая, которой нравится мое литературное творчество. А еще она пресс-атташе Китайского посольства, может, вы где и пересеклись в прошлом.

Тони неопределенно хмыкнул и передал телефон владелице.

Анна, кивнув в благодарность, отхлебнула глоток свежезаваренного кофе, включила айфон и открыла аппликацию Би-би-си ньюз7.

– Твою же ж мать! – Анна с трудом удержалась, чтобы не выплюнуть кофе на белоснежную скатерть.

Сделав с усилием глоток, она воскликнула:

– Господи, я что, проснулась в параллельной реальности?

– Что случилось, дарлинг? – забеспокоился Тони.

– Эта распрекрасная страна проголосовала за Брексит. Вот это да! Я же вчера ложилась спать под результаты Гибралтара, все было в порядке. И на тебе!

– Да ты что? – Тони вырвал телефон из руки Анны и начал жадно читать сообщение. Закончив, он передал телефон обратно жене и спокойно продолжал дожевывать начатый блинчик. Анна тоже молчала, мрачно поглощая кофе. Она уже прочитала, что Орвингтон был одним из трех лондонских округов, которые проголосовали за выход из Евросоюза. В последние три месяца Тони и другие консерваторы под предводительством местного члена парламента Энди Ньюмана бегали как ошпаренные, агитируя за выход из Европы. Энди был ярым и, скорее всего, даже искренним сторонником Брексита, так как считал, что у Англии есть неисчислимые возможности торговых отношений со странами Содружества – бывшими английскими колониями, где королева до сих пор является главой государства. Тот факт, что Энди также был главой бесчисленных, им же созданных парламентских комитетов по развитию отношений с этими многочисленными странами Содружества, был, несомненно, совпадением. А вот о его настоящей мотивации, чтобы под это дело выбивать финансирование на не менее многочисленные путешествия в страны Содружества третьего мира, такие как Шри-Ланка или Гана, знали немногие. Анна представила, как сегодня будет сиять тропическим загаром рожа Энди на полосах местных, а, может быть, даже и национальных газет, и, поморщившись, выпила еще глоток превосходного, хотя уже немного и остывшего кофе.

«Ну и ладно», – подумала она. Чему быть, того не миновать. Но жить в стране, в которой премьер-министр созывает референдум, и который он проигрывает вопреки всем прогнозам, становится немного неуютно… Все это Анна испытала на собственной шкуре неоднократно, и в России в начале девяностых, и в Польше в начале двухтысячных, стране ее первой иммиграции. Единственной чертой Англии, которая пока еще привлекала Анну, была политическая стабильность, про экономическую безопасность она иллюзий не питала, зная не понаслышке реальную картину. И вот нате, пожалуйста, засыпаешь с твердой уверенностью, что граница на замке, а просыпаешься с рукой во вселенской какашке…

– Вот увидишь, – мрачно буркнула она, – сейчас начнется политическая свистопляска.

– Все будет хорошо, – безмятежно отозвался Тони, еще не зная, что его обещанный безопасный округ для баллотирования в парламент канул в лету. В связи с Брекситом все политики – члены Европейского парламента – окажутся не у дел, но, естественно, потребуют продолжения банкета, то бишь дальнейшего развития досель успешной политической карьеры. Одному из них, Сайеду Камалю, делегату в Европейский парламент от Лондона, позиция которого в связи с выходом из Евросоюза, естественно, будет аннулирована, и будет отдан обещанный Тони округ. Но пока об этом ни Анна, ни Тони не знали и не догадывались, спокойно доедая завтрак.

– Ну, что я и говорила, Камерон убежал с корабля, – с мрачным удовлетворением прокомментировала Анна очередное сообщение Би-би-си.

– Дарлинг, давай спокойно поедим.

Анна кивнула. Надо контролировать эмоции. Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Она посмотрела в громадное стеклянное окно-дверь, ведущее в сад, его ухоженность и красота всегда поднимали ей настроение. В Англии такие окна-двери во всю стену называются французскими. Вообще, парадоксально, все красивое или хорошее в Англии имеет французское название или происхождение. «Mon Dieu and Mon Droit» написано на гербе королевы, который висит в каждом судебном зале страны. Мой Бог и Мое Право. Лев и Единорог. «Английские законы такие же реальные, как единороги», – подумала Анна. И тут ее философские размышления прервали.

Зазвонил айфон. Анна подняла трубку. Это звонила одна из клиенток, Марина. Хоть какие-то положительные эмоции этим утром.

Марина, типичная русская баба из Латвии, которая, как известно, все еще является страной входящей в состав Евросоюза, в сорок лет влюбилась в такого же типичного русского мужика, но из России, которая находится, так сказать, в противоположной области политической вселенной. Бурный роман закончился не менее громкой свадьбой, отгулянной и отплясанной на исторической родине жениха. Затем наступило перемещение в Ригу, где молодые прожили месяц. Стратегическим планом на жизнь был, конечно же, окончательный переезд на просторы Соединенного Королевства с его бескрайними бенефитными раздольями. Марине как гражданке Латвии во въезде в Англию никаких препятствий не чинили, свобода передвижения – это один из принципов Евросоюза, кстати, основной аргумент британцев в пользу Брексита. А вот Ивану королевская иммиграционная служба показала большой жирный кукиш и завернула обратно в солнечную Ригу. Аргументация была железобетонной и предсказуемой – фальшивый брак, работники Хоум-офис8 напрочь отказались поверить в правдивость брачных уз Марины и Ивана. Спустя два года, три прошения на въезд и, соответственно, три отказа в визе и десять тысяч фунтов, потраченных на иммиграционных юристов, кто-то из старых клиентов Анны шепнул про нее Марине. Выслушав ее, Анна дала совет, который обездоленной жене стоил всего двести фунтов. Слава богу, она тупо его исполнила, а не пустилась в собственное креативное исполнение, как это делали некоторые клиенты Анны, после чего приходилось разгребать вселенские помойки, уже за другие деньги. И вот теперь, четыре недели спустя после их разговора, советчица выслушивала радостную песнь Марины, которая взахлеб ее благодарила за прекрасный совет: Ивану дали визу, и он уже на самолете в Станстед9.

– Так что же ты ей посоветовала? – поинтересовался Тони.

– Дарлинг, ты же знаешь, по какому принципу я работаю.

– «Вы ставите мне задачу и не спрашиваете, как я ее исполнила», знаю. Но этот кейс ведь не кремлевская тайна?