Вероника из Тарлинга (СИ) - Грез Регина

— Что за глупости! Герцог такой же человек, как и остальные. Ну, почти…

— Ах, Вероника, послушай, как бьется мое сердце — словно птичка, которая вот-вот попадет в силки. Скоро жизнь наша переменится, я видела чудной сон, будто мы с тобой едем в золоченой карете, а вокруг играет музыка и порхают птицы. Вдруг раздается жуткий вопль — дверцы открываются и ледяной ветер уносит тебя вдаль. И всадник на черном коне с трудом пробирается сквозь метель… и свора голодных бродячих псов мчится следом. А я осталась одна, в руках у меня книга…

— Тереза, это всего лишь сон! Придвинься ближе, я расплету твои волосы и спою колыбельную. Все страхи сразу уйдут.

— Какое счастье, что ты у меня есть, ни за что не хочу с тобой расставаться. Пообещай, что никогда меня не оставишь!

Вероника только вздохнула.

— Обещаю! Когда ты станешь важной замужней дамой, я переберусь в ваш богатый дом и стану следить за хозяйством, нянчить ваших детей. Шить им нарядные платьица, и вязать чулки…

— Но ты выйдешь замуж раньше меня, Вероника! И самое главное, сможешь сама выбрать себе супруга. Уверена, он будет достойнейший человек: умный, красивый, богатый. Отец не станет тебе приказывать… я-то знаю.

— Нет-нет, моя дорогая, я совсем не спешу переходить во власть чужого мужчины! Большинство из них чрезмерно много о себе мнят. И теперь, когда открылось мое истинное происхождение, все видится в другом свете. Некоторые прежние друзья смотрят на меня с почтительной робостью, а люди вашего круга со снисходительным любопытством.

Для первых я вдруг стала недосягаема, а вторых больше интересует положение барона и мое вероятное приданое. Довольно грусти, Тереза, будь уверена, я смогу защитить и тебя от неугодного брака. По-крайней мере, постараюсь, чтобы ты была счастлива, сестричка.

Желая отвлечься от смутного беспокойства, Вероника поцеловала ее в горячий лоб и, привлекая к себе на грудь, принялась баюкать, тихо напевая:

Сорока вертится на суку -

Черна, бела, зелена.

Далекое различив "ку-ку",

О чем болтает она?

Она стрекочет: "Я так умна,

Не так уж правда мала,

Но из пустейшего пустяка

Судьба меня создала…

Тереза засмеялась, словно колокольчик зазвенел и последний куплет сестры продолжили вместе:

"А все же, братцы, и на меня

Пошло кой-какое добро -

Перчатка ночи, салфетка дня

И луковое перо". (с)

— Вы уже украсили дом еловыми ветками, остролистом и омелой? Помнишь, как мы собирали ягоды, а Розель заснула под тиссом и потом долго искала нас за деревьями, призывая на помощь Единого бога, а заодно и всех фей Маликории? Я так и не поняла, кто услышал ее раньше.

Вспоминая недавние забавы, Тереза жмурилась от удовольствия:

— Меня больше не пустят с тобой в зимний лес! Но было так жутко и весело в этом огромном дупле, хотя у меня скоро озябли ноги.

— А пирог на день Трех колосков? Ты положила кусочек под подушку, как мы условились?

— К сожалению, он так и не исчез…

На хорошеньком личике Терезы появилась едва ли притворная грусть.

— Во всем городе было столько морковных пирогов, что гном просто не добрался до твоей комнаты! — утешала Вероника.

В самый разгар их беседы в комнату неслышно вошла нянюшка Розель. Некоторое время она пристально смотрела на девушек, пытаясь сохранить строгий вид, а после уведомила Веронику, что с ней желает поговорить барон.

— Ах, верно! — спохватилась она. — Мне сказали, господин д, Эберви очень занят расчетами, потому я сразу прошла к сестре. Готовься ко сну, Тереза, я скоро вернусь пожелать тебе доброй ночи.

Посещая дом барона, Вероника изредка оставалась до утра и тогда Розель исправно готовила для нее гостевую комнату, но утром сестры почему-то все равно оказывались под одним одеялом. А на столике рядом с оплывшей свечой лежала раскрытая книга с цветными картинками. Хорошо, что нянюшка Розель не слишком ловко умела читать, а описания любовных признаний обычно таились ближе к концу…

Глава 5. Утром в городе

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Зябко кутаясь в плащ, Вероника выскользнула из садовой калитки в ограде особняка д, Эберви и быстрым шагом направилась вверх по заснеженной улице. Над городом только-только вставало багровое декабрьское солнце, но из пекарни семейства Ловерни уже доносился дразнящий аромат свежей выпечки, а пожилой седельщик тащил сани со своим немудрящим товаром до рыночной площади, где также размещались лавки бондарей, кожевников и колесных дел мастеров.

Вероника ласково улыбнулась и кивнула знакомой ученице златошвейки, спешившей с раннего утра к строгой наставнице. В другое время она с радостью перекинулась бы с юной Амели парой слов, но сейчас на душе было неспокойно, ночью Веронике едва удалось заснуть.

Город оживал, принимаясь за обыденные дела — скрипели ставни домов, открывались ворота, бранились дворники. Из мясной лавки слышались позвякивания ножей и скрежет точильного колеса. Главный фонарь рядом с собором уже погас до следующего вечера. Как тут не вспомнить прелестные стихи Кретьена де Труа:

Ремесленников много тут;

Торопится рабочий люд:

Ружейники куют мечи,

Там — сукновалы, здесь — ткачи,

А ювелиры — мастера

Из золота и серебра

Чеканят чаши, кубки. Дале

Лежат изделья из эмали…

Добежав до родного квартала, Вероника замедлила шаг и отняла от лица варежку, которая тотчас покрылась ниточками ажурного инея. Опустив голову, Вероника с тоской вспоминала поздний разговор с отцом.

«Если де Маликор выберет тебя, ты уедешь с ним в Гальсбург и возьмешь с собой сестру. Вас представят при дворе, где Тереза сразу понравится принцу. Это прекрасная возможность показать себя наследнику. Хозяйка Незамерзающего ручья солгать не могла — моя дочь обязательно станет королевой! Но и нам пора приложить старания, не стоит рассчитывать на одну лишь мощь древнего волшебства. Хорошо ли ты поняла меня, Вероника?».

«Нет… Вы хотите от меня невозможного…»

«Упрямая девочка! Сейчас решается судьба твоей младшей сестры. Со дня на день герцог войдет в наш дом. Ты оденешь лучшее платье и будешь любезна с ним. Конте все равно, говорят, он даже не смотрит на внешность женщин и выберет ту, что больше подходит его положению. Не спорь, Вероника, ты тоже д, Эберви! Ты красива и твоя репутация безупречна.

Ну, почти… если забыть тот случай, когда ты влезла на дерево якобы за рыжим котом, и Рауль кричал, что прилюдно отстегает тебя кнутом за порчу имущества герцога. Прошло три года, никому не придет в голову вспоминать постыдное происшествие. Вчера даже Бургомистр согласился со мной. Похоже, он не спешит предлагать свою племянницу де Маликору».

Вероника смахнула слезы с ресниц, вспоминая свой неловкий ответ:

«Ну, еще бы! Ведь герцога называют Бессердечным, к тому же Конта горбат и хром, у него нет двух пальцев на левой руке… здешние невесты такие трусихи!»

«Конта богат и обласкан монархом! Он первый военный советник Гальбо. Что нам до его внешности? Разве ты не хочешь стать герцогиней, Вероника? Все в городе знают — каждый большой праздник ты украшаешь алтарь в часовне Снегирей цветами или сосновыми ветками, часто молишь у Запрещенных богов удачи нашему господину. Кто, как не ты достойна стать его верной спутницей?»

«Имя Конты де Маликора звучит, словно легенда о доблести. Я легко отдала бы за него жизнь, но стать супругой… нет, нет — это невозможно даже представить! А вдруг он окажется совсем другим? Вдруг он изменился за долгие годы, и я не смогу его уважать, стоя так же близко, как к вам сейчас. Я не боюсь его вида, пусть даже он будет стар и уродлив, я полюбила бы его за доброе сердце, но если его поступки меня оттолкнут… Если его не зря прозвали Бесердечным… О, это было бы самое страшное!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нет, Ваша Милость, я не стану притворяться и жалобно щебетать, как птичка в когтистых лапах кота. И не верю, что для Терезы будет лучше в столице среди надменных вельмож. Ваше стремление сделать ее королевой порой граничит с безумием!».