Сиделка - Джой Филдинг

тело опиралось на три туго набитые подушки за спиной. Еще по одной подушке было под руками. Два года назад, когда мамино состояние больше не позволило им с отцом спать вместе, он переехал в маленькую спальню по другую сторону коридора.

– Привет, мам, – сказала я и, подойдя к кровати, провела ладонью по редеющим седым волосам, когда-то густым и темным, которыми она так гордилась и ради которых шла на такие жертвы.

Мать медленно повернула голову в мою сторону.

– Здравствуй, милая, – произнесла она, оглядывая комнату. – Это Трейси там?

– Да, мам, это я, – сказала сестра от порога. – Как ты себя чувствуешь?

– Теперь лучше, раз ты здесь. Подойди поближе. Дай на тебя поглядеть. – Одна рука поднялась и схватила Трейси за пальцы. – Какое красивое платье.

– От Виктории Бэкхем, – сообщила Трейси, решив на этот раз не крутиться. – Ну, что думаешь об Элиз Вудли?

– Кажется, она милая, – прошептала мама, с трудом произнося каждое слово; ее застывшее лицо не показывало никаких эмоций.

– Мы опросили многих женщин, – продолжила Трейси. – Она оказалась намного лучше остальных.

– Как мило, что ты проявила такую заботу.

Если Трейси и было стыдно присваивать себе мои заслуги, то она это прекрасно скрывала. Задержавшись еще на несколько минут, она извинилась и ушла.

– Я заеду к тебе на выходных, – пообещала она, чмокнув маму в лоб.

– Если хочешь, могу немного задержаться, – предложила я, усаживаясь на край кровати.

Мне хочется думать, что в ответ мама улыбнулась.

Глава 6

– Она прямым текстом сказала, будто мы вместе побеседовали со множеством женщин, – жаловалась я мужу за ужином. – А сама ни черта не сделала.

– И ты удивлена?

– Да еще и соврала маме, что приедет навестить ее на выходных, – продолжала я, не обращая внимания на вопрос Харрисона, который, как мне показалось, был риторическим, – хотя она едет только ради того, чтобы поплавать в бассейне.

– Хочу поплавать, – перебил меня Сэм.

– Я тоже! – крикнула Дафни. – Я тоже хочу поплавать!

– Конечно поплаваете. В субботу, – пообещала я, понимая, что делаю это не только ради детей, но и для того, чтобы позлить Трейси, терпимость которой к детям, даже к моим, была в лучшем случае ограниченной, и сразу ощутила приступ стыда из-за собственной мелочности. – Не хочешь с нами? – обратилась я к Харрисону.

– Нет, спасибо, – отказался он. – У меня курс начинается через пять недель, нужно подготовиться. Очень хорошо, что ты заберешь детей в субботу. Так будет проще.

– Кстати, о твоем курсе, – начала я. – Я тебе не говорила, что Трейси собирается записаться?

– Что?! – В мире не найдется слов, чтобы достаточно точно описать выражение ужаса на лице моего мужа.

– Если цитировать, то она, кажется, сказала: «Разве трудно написать роман?..»

– Черт!

Сэм разинул рот.

– Папа сказал плохое слово!

– Черт! – повторила Дафни.

– Черт! Черт! Черт! – со смехом затараторил Сэм.

– Так, все, дети, хватит! – рявкнул Харрисон. – Пожалуйста, отговори ее, – обратился он ко мне.

– Вряд ли это в моих силах.

– Она же твоя сестра!

– Моя старшая сестра, которая не слишком-то любит следовать моим советам, – напомнила я. – Если я назову черное черным, она скажет, что оно белое. Чем больше я буду отговаривать Трейси, тем вернее она будет считать идею отличной.

– Черт, – снова произнес муж.

– Черт! – повторил за ним Сэм.

– Черт! Черт! Черт! – принялась обезьянничать Дафни.

– Дети, я сказал – хватит!

– Но ты же сам так говоришь, – возразил Сэм.

– Да, – согласился Харрисон, – хотя не должен был. Прости, – извинился он, натужно улыбнувшись. – Прости, – повторил он, обращаясь теперь уже ко мне, а потом добавил, не обращаясь ни к кому: – Прости.

– Прости, – сказал он снова, уже в постели, аккуратно сдвигая мою руку со своего голого тела. – Сегодня вряд ли.

– Все в порядке? – Я постаралась не выдать разочарования.

Мы не занимались любовью уже больше недели, и я надеялась, что сегодня все будет по-другому. Я даже надела красное кружевное белье, которое так нравилось мужу, и того же цвета туфли на высоких каблуках.

Вспомнив замечание отца, я задумалась, не набрала ли и в самом деле пару фунтов. Хотя одежда сидела на мне как обычно, убеждала я себя, стараясь не принимать отказ Харрисона слишком близко к сердцу. Он просто устал и полон забот, как всегда бывает, когда он готовится к курсу, который ведет каждое лето. Я знала: его тревожит, что приходится учить других навыкам, которые сам он, похоже, утерял.

– Да ничего особенного, – ответил Харрисон. – Просто… не знаю…

– Тебя что-то беспокоит?

– Пожалуй. Меня слегка выбила из колеи новость, что твоя сестра собирается записаться на мой курс.

– Расслабься. Возможно, она так и не соберется.

– Завтра позвоню регистратору. Надеюсь, группа уже укомплектована.

Я кивнула, свесила ноги с кровати и сбросила туфли, а потом уютно устроилась рядом с мужем. Последние четыре года Харрисон преподавал писательское мастерство в Университете Торонто в рамках программы летнего дополнительного образования для взрослых. В числе прочих семинедельных курсов были занятия по написанию стихов, сценариев, мемуаров, научно-популярной литературы и романов – как серьезных, так и жанровых. В каждую группу набирали не больше двенадцати учеников, а программа пользовалась бешеной популярностью, поэтому вполне возможно, что Трейси уже опоздала с записью. Я на это очень надеялась, потому что иначе мужнина «загруженность» грозила затянуться на все лето.

– Хотя бы с сиделкой все устроилось, – утешил меня Харрисон.

– Точно, – согласилась я. – Она приступает с понедельника.

– Вот и отлично. Теперь наконец перестанешь срываться туда каждые пару секунд и будешь проводить больше времени дома…

– Я достаточно времени провожу дома.

– Речь не об этом.

– Тогда о чем?

– Просто ты слишком зашиваешься, а теперь, когда проблема с сиделкой решена, можно немного расслабиться, – ответил Харрисон и чмокнул меня в кончик носа, после чего перевернулся на правый бок.

Я так и лежала в красном белье, уставившись в мужнину голую спину, слушая тихий звук его дыхания, пока он погружался в сон, и все еще ощущая прикосновение его губ к коже.

Не успели мы расположиться на заднем дворе родительского дома, как у меня зазвонил телефон. Я покосилась на сестру, загоравшую в ярком оранжевом бикини в шезлонге на краю бассейна. Она бы точно не стала отвечать. Увы, я была сделана из другого теста.

– Здравствуйте, это Линда Фрэнсис, – раздался голос в трубке, стоило мне ответить. – Надеюсь, это не доставит вам неудобства, но я надеялась, что мы сможем перенести встречу с завтрашнего дня на сегодня.

– На сегодня? – переспросила я, глядя, как дети несутся к бассейну.

– И чем раньше, тем лучше.