Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные - Макс Мах

через два года после удочерения, воспользовавшись своими связями, мэтр Аренберг сумел «доказать» в Судебной Палате, что Кьяра является его родной племянницей. В ходе судебных слушаний Большое Жюри пришло к выводу, что Кьяра Аренберг не какая-то неизвестно откуда приблудившаяся левая девочка, а та, на кого распространяется определение «Родная Кровь». В этом случае к девочке были применимы три из восьми пунктов закона об усыновлении, - хотя достаточно было бы и одного, - и это позволило признать ее родной дочерью супругов Аренберг, а значит наделило ее правом наследовать не только имущество приемных родителей, но и принадлежащий им титул. Речь шла ни много ни мало о баронстве, причем не новообретенном или формальном, а древнем, полученном предком Августа Аренберга еще в тринадцатом веке. А это уже настоящая аристократия, даже если фон Аренберги не сохранили ни замка, ни обширных вотчин, ни баронских регалий. И было бы в высшей степени неприятно, если бы кто-нибудь стал теперь копаться в родословной Кьяры Аренберг. Она уже давно привыкла к тому, что у нее есть любящая семья и греющий душу титул высшего дворянства. И, если всего этого мало, то существовало ведь и некое «во-вторых».

Кьяра хорошо помнила, что ее настоящее имя Зои Геннегау, и, разумеется, за прошедшие годы она выяснила, в какой семье она родилась. Чего она, однако, не знала, так это того, что за причина заставила ее бежать из замка своих предков. Голос предупредил ее тогда об убийце, пришедшем в замок Геннегау за ее жизнью. Целью убийства, таким образом, был не ее отчим и не его вторая жена, а маленькая девочка, которая, возможно, не позволяла принцу-консорту стать полноправным князем. История темная, поскольку мать Зои умерла за год до ее бегства, а про отца никто ничего не знал. В родословце же было указано только, что Зои была рождена дочерью князя Геннегау вне брака и узаконена путем удочерения своим же собственным дедом. Если учесть, что ее мать была единственным ребенком в семье, и других родственников, во всяком случае, достаточно близких у них не было, наследником титула и состояния стал в связи с предполагаемой смертью Зои именно ее отчим, а она сама, соответственно, считалась покойницей.

По той версии, которая появилась по горячим следам в столичной прессе, Зои Геннегау была убита неизвестным преступником, который, по всей видимости, выбросил тело девочки в реку. Зачем он это сделал, не уточнялось, но отмечалось, что вся спальня княжны была залита кровью, а окно, выходящее на реку, осталось открытым. Между тем, Кьяра прекрасно помнила, что никакой крови в ее комнате не было и в помине, и что единственное окно, которое открывалось в ту ночь, это узкое окошко в ванной комнате, но и его Зои захлопнула, оказавшись снаружи. Таким образом, вся эта история была похожа на инсценировку с элементами мистификации и дезинформации, и оттого выглядела в ее глазах еще более подозрительной.

Ведь, что получается. С одной стороны, она единственный легитимный носитель титула князей Геннегау, но, с другой стороны, ее отчим, официально носящий сейчас этот титул, является, - если верить информации из открытых источников, - личным другом императора. Бодаться с таким человеком, если вдруг откроется тайна ее происхождения, может оказаться весьма опасным аттракционом. Не убили тогда, вполне могут сделать это сейчас. И ведь она даже не знает, кого ей следует опасаться в первую очередь: отчима, императора или кого-нибудь еще. Тот мир, в котором они все существуют – это для нее нынешней настоящая Терра Инкогнита.

Ей неизвестны ни игроки, ни правила игры, ни то, что это, вообще, за игра. Собственно, поэтому Кьяра и не хотела демонстрировать свой дар. Но это не означает, что она его не развивала. Развивала, разумеется. Изучала, исследовала, проводила эксперименты, и постепенно овладевала все более серьезными умениями, постоянно расширяя свои знания в этой области и ассортимент доступных ей «колдовских фокусов». К счастью, она умела учиться и любила это дело, если предмет изучения был ей по-настоящему интересен. А магия представлялась ей темой интересной во всех отношениях. Однако, поскольку Кьяра не объявила о себе, как о маге, учиться ей приходилось по одним лишь книгам. Впрочем, их в университетской библиотеке было более, чем достаточно. Во всяком случае, их хватило для того, чтобы разобраться в первом приближении в теории магии, изучить соответствующее законодательство и понять, как на протяжении веков взаимодействовали между собой маги и те, кто был лишен этого Дара. Кьяра догадывалась, разумеется, что в библиотеке обычного университета нет и не может быть книг, описывающих методы тренировки магических способностей и содержащих точные формулировки заклятий, которых, как можно было понять из доступной литературы, существовало великое множество. На библиотечных полках не было вообще ничего, что было бы связано с обучением магическим искусствам или посвящено практическому применению специальных техник, и это было логично. Зачем обычным людям знать, как и что делают маги, применяя свой Дар для того, чтобы созидать или разрушать?

Отсутствие специальной литературы, разумеется, огорчало Кьяру, но это была вполне преодолимая преграда. Все-таки она много лет почти профессионально занималась спортом и, соответственно, могла себе представить, что надо делать, чтобы развить ту или иную способность. А опыт научных исследований вкупе с сильным интеллектом позволил ей «вычислить» то, о каких именно умениях и навыках «недоговаривают» в своих трудах теоретики. Зная же, о чем идет речь, уже можно было выстроить систему тренировок, нацеленную на овладение предполагаемыми умениями и навыками. Наверное, это происходило медленнее и менее эффективно, чем если бы кто-нибудь взялся ее учить, но Кьяра предпочитала довольствоваться малым, чтобы не залететь по-крупному. Однако продержалась она недолго: всего четыре года. И спалилась, к слову сказать, по чистой случайности…

Разговор №1: Мария и Конрад Геннегау (Зои исполнилось три года и пять месяцев)

Зои не собиралась подслушивать родителей. Она и не подслушивала на самом деле, потому что не испытывала к этому разговору ни малейшего интереса. И в Горностаевой гостиной она оказалась совершенно случайно. Пряталась от гувернантки и горничных и ужиком вползла в щелку не до конца закрытой двери. Вползла, спряталась за канапе, потом