Patria o muerte - Герман Иванович Романов

эпохальной Трафальгарской победы. И тут же представился, замаскированно устраивая «выволочку» офицеру — без этого никак не обойтись, надо с первых минут показать «кто есть кто» — банально выражаясь на кого «куры записаны».

— Я капитан де фрегата, или коммандер по званию Королевского Флота Алехандро Мария Паулино Гарсия де Мартинес, можете ко мне обращаться вне службы дон Алехандро, лейтенант.

Офицер чуть ли не в ступор впал от такого представления, да и невозмутимые прежде солдаты разинули рты. Один «босоногий» даже весло отпустил, но вовремя спохватился. Но парень опомнился, и, почтительно кивнув, сам представился в свою очередь.

— Только я альферес Родриго Унгрия, сэр, лейтенант у нас дон Анисето Лопес, он командует нашим пароходом, сеньор капитан де фрегата. Мы немедленно доставим вас на «Хехуи», дон Алехандро.

— Тогда в путь, дон Родриго, не будем терять время, поверьте мне на слово — сейчас оно драгоценно.

Алехандро ступил в воду и ловко запрыгнул в лодку, которая сильно качнулась — но он уже уселся на банку. Оттолкнувшись багром, солдаты снова взялись за весла, и сильно загребая, мичман начал отсчет, направились к пароходу, благо до него было рукой подать.

Алехандро внимательно рассматривал «Хехуи» — он впервые в жизни видел столь допотопное судно, но как военный моментально оценил перспективы его задействования в бою как около нулевые, или как сказали бы русские хреновые. Стало ясно, что парагвайцы напрасно надеяться на эти импровизированные канонерские лодки, превращенные из обычных пассажирских пароходов, своего рода речных «трамвайчиков». Надстройки с каютами с него недавно демонтировали, и правильно сделали, так как в большую мишень быстрее попасть можно, и что скверно — намного чаще. А команда и на палубе проживет, не в океанском плавании, вдоль берега селений много, везде на якорь встать можно.

Артиллерийская «мощь», вернее немощь, совершенно не впечатляла, в виду крайней убогости. На баке одна единственная «толстая» пушка, которую установили на поворотном круге — он сейчас вовсю используется, и благодаря ему сектор огня на оба борта и вперед, что важно во время речного боя с противником, который часто проходит на встречных контркурсах. Еще парочка мелких пушек у надстройки, по бортам поштучно стоят. В ствол кулак не пролезет — мелковаты они калибром, несерьезные для морской баталии, пусть даже она на реке будет.

Особенно плохо то, что корабль деревянный, корпус собран из толстых досок. Пусть даже там с фут толщины, что вряд ли, но это преграда только для пуль и картечи. От попадания ядер будут проломы, а если применят разрывные бомбы, то наступит полная хана. Взрывами разнесет все «внутренности», в хлам превратится паровая машина, а в бортах будут такие пробоины, что эта лоханка на воде больше пяти минут не продержится. И хорошо, что Парана не Амазонка — мало приятного тонуть в реке, где кишат пираньи и частенько встречаются всевозможные крокодилы. Впрочем, и здесь есть кайманы, и не так и мало — но эти рептилии не такие агрессивные, как те, с которыми можно встретится на Карибах. Там тонуть категорически противопоказано, а здесь вполне можно — сожрут только совсем уж неумелых пловцов, так что шансы имеются, и большие.

Алехандро наморщился — он стал уже прикидывать развитие возможной ситуации, а это плохо. Не стоит торопить события, он еще не встретился с младшим Лопесом, тем самым, что неизбежно начнет войну в самое ближайшее время, если уже не начал. Ответ мичмана расставил точки над «и» — он нисколько не удивился, и переспросил насчет «генерала». А таковой в Парагвае только один, это сам президент, получивший этот чин от отца. Но нужно выяснить главное, и он как можно небрежнее спросил:

— Дон Родриго, а какой сейчас день?

— Десятое число ноября, сеньор.

Ответ был дан с нескрываемым удивлением, уж больно странный вопрос, похожий на безумие. Но мичман все же назвал и число, и месяц, и от этого все внутри похолодело в одночасье, хотя война была еще не объявлена. Алехандро понял, что не ошибся в своих расчетах, только времени исправить ситуацию у него не хватит, банально не успеет…

В речных баталиях той «парагвайской войны» таран тоже применялся, и достаточно часто…

Глава 4

— Дон Алехандро, в тесном союзе с аргентинцами мы обязательно победим бразильцев, они будут не в силах противостоять нашим объединенным армиям. Мы даже одни с ними вполне справимся — нашим солдатам им нечего противопоставить, сомнем в одночасье. А когда прибудут заказанные во Франции и Англии броненосцы, то…

— На это не надейтесь, дон Анисето, заказанные броненосцы Парагвай никогда не получит. Никогда, и думаю, их украсят бразильские полотнища, и эти корабли мы увидим на Паране.

Алехандро с кривой усмешкой посмотрел на разошедшегося капитана «Хехуи» лейтенанта Лопеса, кабальеро лет тридцати, выходца из самых что ни на есть низов, креола с доброй примесью крови гуарани. Таковыми были почти все парагвайцы — удивительной смесью потомков конкистадоров и местных индейцев. Во времена двадцатилетнего правления Хосе Родригесе де Франсия, которого до сих пор почтительно именовали «Доктором», все браки были смешанными, причем под таким жестким контролем государства, что говорить сейчас о «чистоте» испанской крови не приходилось, хотя прошла только четверть века с момента его смерти. Спорить с диктатором желающих не было, вернее, такие находились, и говорили ярко, вот только сама их жизнь была недолгой. Но зато общество стало консолидированным как никогда, и Парагвай единственная страна на континенте, где завоеватели и завоеванные представляли единое целое, и при этом не только формально, но и фактически было установлено равенство. И опорой служила всеобщая грамотность населения, которой сейчас не могла похвастаться ни одна страна в мире, даже германские земли, где учитель являлся главной персоной.

— Как не получим⁈ Да что вы такое говорите, сеньор — как нам могут не отдать корабли, за которые мы уплатили деньги вперед⁈

На лейтенанта было больно смотреть — лицо вначале побагровело, теперь побледнело, а руки заметно затряслись. Капитан «Хехуи» посмотрел как-то жалобно, видимо, надеялся, что Алехандро сейчас скажет, что это была невинная шутка, но тот только покачал головой. И негромко спросил, еще раз отрицательно качнув головой.

— За семь заказанных броненосцев внесен задаток, примерно треть суммы, дальнейшие платежи с началом войны будут прекращены. Англичане и Французы живо найдут покупателя, вернее, его нашли. Лондон уже выделил Рио-де-Жанейро займы в миллион фунтов на покупку наших кораблей. И