Закон ракушки - Лариса Андреевна Романовская

— А сейчас ты кто?

— Бывший пресс-секретарь. Витькина мама. Твоя подруга… Не знаю… Москвичка в третьем поколении. Кто ещё, Аль?

— Ну вот, съездишь, узнаешь, кто ты на самом деле.

Мамы молчали. У них чайник кипел.

— Витя, а ты в покемонов играешь?

Витя повернулся от розетки. Он очень хотел сказать: «Отвали, а?» Но у него стакан из рук выпал и грохнулся, ахнул на осколки. Оля отскочила, громко топнула каблуками.

Из кухни никто не кричал, что случилось, не гнал их за веником и тряпкой. Витя и Оля смотрели друг на друга. Потом на осколки. Потом опять друг на друга — так, будто только что вот встретились, а не час назад.

Оля была в белых туфлях. Принесла с собой нарядную сменку. А Витя вот новую толстовку надел, с Дэдпулом. Такую в школу носить нельзя.

Тут нельзя. В Америке можно будет — в школе, в которую он пойдёт, формы нет, папа специально проверил. Они вчера про это по скайпу разговаривали.

— Витя, а ты знаешь, что у тебя рядом с домом сейчас есть очень редкий покемон?

— Ну и что? Сходи поймай, я тут при чём?

— Меня одну мама не пустит в чужой двор.

И Оля наступила каблуком на осколок стакана. Хорошо так им хрустнула. Витя сразу хрустнул другим осколком. В тапке вышло не очень громко. За стеной говорила мама:

— Если бы ему восемнадцать было, я бы его просто к отцу отправила и всё. А ему десять… И он тут дружит непонятно с кем.

Витя и Оля громко хрустели осколками стакана. Будто льдом в луже. Когда осколки кончились, Витя сказал:

— Ну ладно. Давай твоего покемона вместе ловить. Сиди здесь, я сам всё разрулю.

Витя пошёл на кухню. Олина мама ела кулич, а Витина мама смотрела в окно. Она сидела на табуретке у стены. Совсем рядом с розеткой.

— Можно мы гулять пойдём?

Витина мама молчала. Олина мама поперхнулась, ответила за двоих:

— Вы далеко? Надолго?

— В соседний двор. Мы будем с мобильниками! Мы на Зелёную площадку пойдём, там очень редкие покемоны. Мать, можно?

Витина мама смотрела на снег за окном:

— Там холодно. Не апрель, а февраль. Сплошной февраль, бесконечный. Всю жизнь.

Олина мама погладила её по руке:

— Ну вот уедете, и у вас другая весна будет, тёплая, настоящая.

— И другая Пасха. В другой день. Витюша, ты чего хотел?

Витина мама не повернулась к нему. Значит, она опять плакала. Но так, чтобы он не увидел. Витя спросил у Олиной:

— Аля, можно я с твоей Олей гулять пойду? Я за ней присмотрю и её не брошу. Реально. Слово пацана.

Чёрный список

За тумбочкой кошелька тоже не было. Только пыль, монетки и детали от лего. Витя детали забрал, а остальное не тронул. Молча придвинул тумбочку обратно. Мама даже не сказала, что он в пыли копается. Смотрела на детальки так, будто лего никогда в жизни не видела.

Тогда Витя заговорил сам:

— Ну ты точно его не брала? Не перекладывала?

Мама покачала головой.

На кухне звякнула микроволновка. Пицца разогрелась. Оказывается, всего пять минут прошло!

А казалось, что они с мамой включили эту микроволновку тысячу лет назад. В каменном веке! В прошлой жизни.

* * *

Когда они поставили пиццу подогреваться, Витя вспомнил, что завтра надо сдать деньги на экскурсию.

Мама сперва обрадовалась:

— Хорошо, что вообще не забыл!

Потом расстроилась:

— Витька, а у меня налички нет. Ты можешь из своих карманных сдать, а я тебе завтра вечером верну?

Получалось, будто мама просила у Вити в долг. Или просто денег. Будто в игре, где он — взрослый, а мама — маленькая.

Когда папа в Америке, такое бывает. А потом папа прилетает в отпуск, и мама опять становится мамой, а Витя — младшим в семье. Когда Витя с мамой переедут к папе в Америку, так станет навсегда. Наверное.

Но сейчас Витя с мамой жили вдвоём. Он — единственный мужчина в доме.

Витя вздохнул и сказал строго:

— Конечно, мать. Какие разговоры.

Он ещё хотел добавить «слово пацана», как Лёха всегда добавляет, но маме такое не нравится. Поэтому Витя просто напомнил, солидно и мужественно:

— Что бы ты вообще без меня делала?

— Я бы без тебя очень скучала.

И она попыталась Витю обнять. Хотя он просил, чтобы без этих ути-пути. Тогда мама пошла заваривать чай, а Витя — искать свой кошелёк.

Нет, Витя, конечно, понимал, что прямо вот сразу кошелёк не найдётся. После уборки-то! Но он уже поискал в шкафу, в столе, в рюкзаке, в двух куртках и в тумбочке. И просто на полу — тоже.

— Это всё твои гости, — рассердился Витя.

— Почему? Ты с ума сошёл?

— Из-за них уборку делать пришлось. А после неё ничего нигде не лежит нормально. Только по порядку.

— А, ты об этом… Отодвинь тумбочку, наверняка он там валяется.

И включила свет в коридоре, чтобы лучше искать.

Витя сказал: «Я тебе что, грузчик?» — и отодвинул. Но за тумбочкой кошелька тоже не было. Только пыль, монетки и детальки от лего.

* * *

Теперь Витя крутил детальки. Одна была простой жёлтой, вторая — голубой и прозрачной. Они от разных наборов, а всё равно складываются.

— Витюша… Витя, я пока к банкомату схожу…

Витя посмотрел на маму, а она — на детальки в его ладони.

— Может, сперва пиццу поедим?

— Нет, а то потом темно будет. Сам поужинай. И уроки…

— Да знаю я! Чего всё «уроки, уроки»!

Витя не хотел кричать на маму. На неё — нет! А вообще — очень хотел. Или сломать что-нибудь. Или чтобы мама ушла поскорее в банкомат, и ничего ему больше не говорила, и не смотрела так, будто Витя сам виноват.

А ещё сильнее он хотел снова открыть ящик тумбочки и увидеть там среди ключей, наушников, шнурков и перчаток свой кошелёк. Красно-чёрный, с Дэдпулом.

У Вити целый набор такой был: рюкзак, мешок для сменки, пенал, папка для тетрадей и кошелёк. Рисунок как на толстовке, только её отдельно покупали. Пенал ещё в октябре потерялся, а папка совсем недавно порвалась. А остальное такое потрёпанное, что в Америку брать не надо. Но это Витины личные вещи. И деньги!

* * *

Пицца опять остыла и на вкус стала как пластилин. Витя сунул её обратно в микроволновку. Включил на кухне свет, притащил рюкзак и планшет. На всякий случай вытряхнул всё из рюкзака прямо на пол.

Нашлось сегодняшнее яблоко, много фантиков,