Ничтожно маленькая Аэйровия - Ника Никулина

– Почему ты защищаешь этого ужасного человека, особенно после того, что он сделал?

– У него своя правда. Он думает, что поступил справедливо. Хотя это не так. А ты же знаешь девиз белого дома Алари: «От справедливости никто не уйдет.» Вот черный дом и не ушел. Кровная вражда нам всем только помешает. Особенно сейчас, когда наш дом – самый могучий из всех цветных. И вот тебе первый урок, как правителю. Забудь о своих чувствах. Они не имеют больше значения. Помни о долге.

– Как тебе удается толкать такие пафосные выраженьица? – слегка надулся черноволосый. – Я тоже так хочу.

– О, в этом нет ничего удивительного. Я просто говорю банальные вещи с умным видом, – пожал плечами Аллариан, и направился к столу, чтобы все же немного увлажнить горло, его брат увязался за ним.

К ним подошла весьма миловидная девушка в светлом пиджаке с золотистыми отворотами. Она улыбнулась и начала говорить:

– Прекрасная погода, не находите?

– Нгу, нихчего тагк, – растерянно ответил Арилэнке. – У нхас дхома кугда хогоднее.

– Я слышала, что у мужчин с крайнего севера невероятно горячие сердца, в которых кипит необузданная страсть, – томно она обвела взглядом обоих, и у черноволосого перехватило дыхание и он поперхнулся.

– Извините, леди, вы так ослепительны, что мужчины у ваших ног ложатся тотчас же, а мой брат даже устоять на ногах не может, – ответил самой лучезарной улыбкой рыжеволосый и отошел с братом в сторону.

– На что она намекала? – удивленно спросил Арилэнке. – Первый раз вижу, чтобы девушки так со мной общались.

– Привыкай, ты теперь не чернь. А самый что ни на есть король. И самое главное, мы с тобой свободны. Только вот мы не свободны выбирать, вот в чем проблема, – вздохнул Аллариан и взглянул в толпу. И он обомлел. На минуту показалось, что он увидел черноволосую девушку в антрацитовом плаще. Моргнул. И наваждение пропало.

– Аллар? Что с тобой.

– Просто призрак прошлого, ничего особенного, – грустно ответил рыжеволосый. – Так, я отвлекся. Я хочу сказать, что теперь многие хотят породниться с нашим домом. И в любом случае, Ари, это будет брак по расчету, и от этого никуда не деться. Я все же советую постараться полюбить будущую невесту, или по крайней мере не конфликтовать с ней. Проще будет жить.

– Мне все равно страшно, Аллар. Я не готов к такой ответственности. Я же раздолбай. Ну, какой из меня король?

– В кои-то веки Арилэнке говорит не чушь, – сурово сказал подошедший к сыновьям Сильверин. – А теперь оставь нас с Алларианом.

Черноволосый тут же поспешил ретироваться, и все свое внимание Сильверин решил сосредоточить на своем старшем сыне. По тому, как тряслись у него руки, можно было предположить, что он был в ярости, однако ни одна мышца не дрогнула на его лице, и он продолжал сохранять присущее ему самообладание. Они вдвоем отошли подальше в сторонку от веселящейся толпы.

Аллариан начал говорить, опережая отца:

– Не находишь эту свадьбу очень скучной? Знаешь, чего не хватает? Вооруженных солдат, взявших в заложники гостей, паники и парочку веревок. Ну, ты знаешь, которые можно будет повязать на деревья. А потом повесить невесту и всю ее родню на них. Мне кажется, так будет гораздо интереснее, тебе так не кажется? – Аллариан пытался скрыть за своей язвительной насмешкой горечь утраты, и у него это удавалось. Это заявление тут же сбило с мысли его отца, и он ответил с тенью сожаления:

– Понимаю, Аллар, у тебя есть право злиться, но я не мог поступить иначе. Мы с тобой уже неоднократно обсуждали это, но позволь тебе напомнить, – голос его стал холодным, – что Шейраз Дзынь обманул меня и сыпал угрозами о том, что я больше тебя не увижу и ты останешься в черном доме. Он нарушил договор. А это было несправедливо по отношению к нашему дому и к тебе, в частности. Получается, что тебя продали словно какую-то наложницу, и хотели с тобой поиграться как с дешевой…

– Я добровольно согласился облачиться в черное, чтобы скрепить союз между нашими домами, – рыжеволосый опять перебил своего отца. – И неоднократно слал тебе сообщения. Но, по-видимому, они не дошли. Эти люди, в отличие от тебя, хорошо ко мне относились и ценили меня, зачастую даже прислушивались к моим советам. А ты нет. Неадекватно в этом случае поступил только ты, перебив столько действительно хороших людей. Вот где несправедливость.

– Все было не так…

– Тебе не кажется, – раздраженно ответил Аллариан, – что наши версии расходятся? – и он тут же вздрогнул. Он почувствовал, как колеблются нити. И они опять издают непонятный звон. Который не на шутку испугал его.

– Опять твои безумные идеи о вмешательстве некой силы в наши разборки? – хмыкнул Сильверин. – Опять слушать эту чепуху я не собираюсь.

– Но ты просто подумай, – в голове Аллариана продолжало звенеть и это очень страшило его, но тщательно пытался скрыть накрывший его ужас и продолжал говорить наиболее ровным тоном. – Смотри. Раньше мы были никем. Белыми дикарями, отплясывающими под балалайку вместе с медведями посреди замороженной пустыни. И эти дикари уничтожают самую могущественную силу во всем Кристалье. А в этом им помогают крикке, которые никогда не вмешивались в политику, но, послушав твои бредовые речи о якобы несправедливости, тут же ринулись помогать. Не подозрительно разве?

– Ты просто тронулся от потери своей дорогой невестушки.

– Она была моей женой! Ты испортил нам свадьбу! – взвился рыжеволосый. Он уже не мог скрывать своего раздражения. И тихий звон мешал держать себя в руках.

– Еще скажи, что ты ждал от нее ребенка, чтобы я окончательно почувствовала себя монстром, – равнодушно сказал Сильверин, а его сын стал еще белее обычного. – Черный дом Дзынь нарушил обещание. И они поплатились за этом. И закончили на этом.

– Какой же ты просто… – Аллариан пытался найти сравнение, – айсберг. Холодный и никому не нужный, но создающий столько проблем и катастроф. И нет, она не была беременной. Но это обстоятельство не лишает тебя титула самого страшного чудовища во всем Кристалье. Ты вообще когда-нибудь оттаиваешь?

– Хватит, – повысил голос отец. – Заболтал меня. С Алейрэна мне так и не удалось поговорить с тобой серьезно.

– О, так ты бываешь НЕ серьезным? Мне казалось, ты всегда такой.

– Я лишь хочу узнать, что за клоунаду ты устроил на совете? Совсем крыша поехала? Решил отомстить мне таким способом?

– Если я бы хотел отомстить тебе, папа, – рыжеволосый особенно выделил последнее слово, а затем натянуто улыбнулся, – я бы отравил тебя. И ты даже не понял бы, как именно я это сделал. Но ты поразительно недальновиден. Сначала не замечаешь, что наши дома специально кто-то стравил, а потом не видишь моей ценности в качестве твоего советника.

– Это-то я как раз и понимаю, не держи меня за своего полоумного брата, которого ты с дуру на трон посадил.

– Ты еще более глуп, если считаешь, что Ари не достоин. Он отлично справится со своей ролью. А ты справляйся со своей. И советую тебе, все же прислушиваться ко мне. Я лучше знаю всех этих людей, – он показывает на присутствующих гостей, – чем ты.

– Ты такой же нахал, как и твоя мать, – зло ответил Сильверин. – Весь в нее. Если бы за нее не вступился пурпурный дом, я бы…

– Ты тоже приложил руку к моему созданию, и у нас больше похожего, чем ты думаешь. И если ты посмеешь тронуть маму, то тебе же воздатся с тройной силой. Тогда ты застал меня просто врасплох. Но не думай, что ты снова сможешь навредить мне, Ари или Асе. И ты явно что-то скрываешь. И я выясню это, – Аллариан почувствовал, что посторонний шум усилился, и он не может больше вести нормальный диалог, поэтому поспешил его закончить. – А я пока хочу повеселиться.

Аллариан резво сорвался с места и стал быстро удаляться от торжества. Он дошел до двери, которую ему распахнули двое слуг в белых плащах. С каждым шагом в его голове усиливался звон, который стал перекрывать другие звуки, и от которого начиналась раскалываться голова. Молодой человек быстро шел по коридору, практически ничего не замечая, выискивая место, где бы он смог уединиться, а в глазах его был страх. Наконец он нашел маленькую небольшую комнатку с замаскированной под рельеф стены дверью. Он тут стек по двери и весь сжался, спрятав голову под коленями и локтями, настолько этот посторонний шум стал невыносимым.

Этот же звон он отчетливо слышал три года назад, во время победы белого дома над черным. И сейчас. Тогда юноше показалось, что он сходит с ума и у него начинаются галлюцинации. И это заставляло его не просто содрогнуться, а испытать панический страх. Ведь для Аллариана было самым страшным потерять самообладание и стать безумным. Стать тем, кто не умеет контролировать себя и ведет как полный идиот. А этот непонятный звон лишь щедро откармливал этот потаенный страх.