Гагарин: дорога на Марс - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

сокровенные планы, конструктор словно сбросил лет двадцать и кипел энергией, лысина блестела, единственная рука размахивала портфелем, кажется — сейчас начнёт насвистывать. Осталось только направить его деятельность в нужное русло, что весьма и весьма непросто.

— Сам думал напрашиваться к вам на высочайшую аудиенцию, Юрий Алексеевич! Готов контракт «Прогресса» с Советом Министров на создание и развёртывание станции «Салют-14».

Он хлопнулся на стул с кожаной спинкой и принялся доставать из портфеля папку.

— Не торопитесь, Дмитрий Ильич. Сколько мы с вами знакомы?

— Да практически с самого шестьдесят первого… Скоро четверть века. Что-то случилось? — насторожился Козлов.

— Случилось. Лунная и марсианская программа накрываются медным тазом. «Салют-14» тем более, потому что Луна и Марс в приоритете.

Он рассказал о проблеме с защитой от радиации. Несмотря на далеко не юный возраст, конструктор сориентировался моментально.

— Проще всего с Луной. Главное, чтоб в посадочной ступени «сапсана» и американском набалдашнике к ней на момент открытия съезда находилась пара наших космонавтов. Года полтора защита держит?

— Надеюсь, если толщина слоёв не меньше, чем на «Салют-13».

— Вот! — Дмитрий Ильич вновь вернул себе приподнятое состояние духа. Именно его «Прогресс» собирал ту ступень и ставил поверх герметической обшивки слои свинца и обеднённого урана, но виноватым себя не чувствовал ничуть. Ему довели техусловия — он выполнил. — Будем продолжать лунную программу в том же направлении, но переориентируем, чтоб начать строительное бурение в будущем году. Киев подготовил компактный реактор?

— Обещают к концу следующего квартала. Нужно ещё одноразовое устройство мягкой посадки на Луну.

— Люберцы! — кивнул Козлов. — Им отдам. Не волнуйтесь, Юрий Алексеевич, все заказы на «Прогресс» не утяну, он не резиновый. Да и отсюда мне проще контролировать Москву и Подмосковье. Это устройство уже практически готово в чертежах — на несколько вариантов спускаемой на Луну полезной нагрузки.

В необходимости такого аппарата лишний раз убедились, когда американцы опустили на спутник Земли «Колумбию». Проще и дешевле цеплять к полезному грузу набор одноразовых ракетных двигателей с общей системой управления, чем потом поднимать с поверхности громадный грузовой корабль типа того же челнока. Когда начнётся выработка топлива из реголита или из воды на лунных ресурсах, эти двигатели можно снова поднять в космос для повторного использования.

Про «Салют-14» Гагарин не очень хотел говорить. В свете нынешних событий гигапроект выглядит неуместно. Зачем в космосе земная гравитация? Она и дома есть. Для биологических экспериментов нужна гравитация Марса — сколько в ней проживёт космонавт без фатальных последствий для здоровья. Тот же вопрос актуален касательно пребывания на Луне, но на него дешевле получить ответ именно там — пилотируемый полёт на южный полюс и обратно обойдётся куда дешевле, чем циклопическое строительство на низкой земной орбите.

Козлов, опытный не только в конструкторском деле, но и в аппаратных играх, догадался, что по поводу «Салют-14» лучше не заикаться. В итоге они оба сели рядком и принялись чёркать на импортной финской бумаге, предназначенной для идеологически важных документов. Космос, кстати, как убедился Гагарин, действительно здорово сработал на идеологию. Вкупе с экономическими реформами эта версия Советского Союза получилась гораздо крепче утраченной в прошлой жизни, и никаким Балаянам-Демирчянам не позволено страну расшатать.

— На пальцах я вам космический корабль не сочиню, Юрий Алексеевич. Давайте прикинем, на что будем ориентировать разработчиков и чем озадачим американов.

— Поскольку попасть туда надо быстро, проект секвестируем максимально.

— Давайте считать с конца. От Марса на Землю должно лететь что-то сравнительно лёгкое. Всё же «Аэлита» с центробежными вращающимися кабинами громоздка. Кроме того, корабль должен уйти с парковочной марсианской орбиты к Земле до противостояния, чтоб не играть в догонялки с нашей планетой, а опуститься к ней и быть захваченным её тяготением. Значит, старт должен произойти не через три года, а раньше! По приблизительным прикидкам — февраль-март восемьдесят восьмого. А основные элементы надо собрать в космосе уже во второй половине восемьдесят седьмого. Через два года.

— Дмитрий Ильич! От таких сроков инфаркт подхвачу!

— Да, времени нет, — согласился Козлов. — Значит, используем только хорошо известное. Пусть от Марса к Земле летит «сапсан», только значительно увеличим объём орбитального отсека, чтоб четверым хватило припасов на два месяца. Что там первая американская леди сказала? Отправим девушек, они легче.

— Может, детей и цирковых карликов? Не смешите меня, мне не весело. Двое мужчин и две женщины, Дмитрий Ильич, это уже согласовано.

— Хорошо… Тогда скинем с «Сапсана» термозащиту, облегчим. Пусть стыкуется с «Салют-12». С другой стороны, нужна защита от солнечной вспышки, она ещё тяжелее. Поскольку полетим быстро, и ионная тяга не поможет, прикидочно должен справиться один ускоритель, третья ступень от «Энергии»… Чёрт! Она не приспособлена для долгого пребывания в космосе. Много кислорода потеряет.

— Твердотопливный ускоритель шаттла?

Козлов призадумался.

— Есть идея, за которую меня проклянёт дух покойного Сергея Павловича. У нас ещё есть на хранении наследие Глушко — МБР на гептиле?

— В достатке.

— Во-от! И они по-военному надёжные. Поступимся принципами, Юрий Алексеевич. Пусть «сапсан» стартует с Марса на гидразиновом толкаче. МОК хоть у нас на керосине-кислороде, но там термоизоляция отработана. Полгода выдержит, сомнений нет.

На столе среди скомканных шариков писчей бумаги остался один лист с новой конфигурацией корабля — то, что придётся собирать на орбите. Главное, что в ней не было ничего принципиально нового. Американские ускорители с РДТТ отправят на Марс сцепку из тяжёлой межконтинентальной баллистической ракеты на гидразине, вместо боеголовки та понесёт «сапсан», козловскую карусель из двух вращающихся кабин и спускаемый аппарат. На подходе к Марсу модули разделятся, два космонавта в спускаемом аппарате пронесутся сравнительно близко к поверхности, снижая скорость трением, на следующем проходе включат ТДУ и «примарсятся» (слово ещё вошло в оборот) около ждущей их ракеты МОК. Основное сооружение «Аэлиты» пролетит несколько выше и выйдет на эллиптическую парковочную орбиту. Когда МОК, марсианский орбитальный корабль, взлетит с поверхности, «Аэлита» отделяет карусель, в распоряжении экипажа останется только тесная для четвёрки кабина «сапсана», где им придётся терпеть и коротать время примерно два месяца.

— Если у меня начнётся раздвоение личности, и положат в психушку имени Кащенко, не взыщите, Юрий Алексеевич. На вас укажу в качестве виновника.

Переводя в шутку, он тем самым включил паузу в мозговом штурме.

— Клевещете на меня как ведущий на Би-Би-Си?

— Ничуть. Не знаю, видели ли вы у Королёва, а я наблюдал тысячу раз: проектировщики выдумывают концепцию и