Тайна зеленой таблички. Исторический детектив - Ольга Трунова

– Видал, как смотрит? – усмехнулся Андрей, когда они миновали пост охраны и вышли через первую дверь в крошечный предбанник с массивной металлической дверью, ведущей на улицу.

– Раньше надо было смотреть, – проворчал было Лыков, но осекся.

Куда как удобно – свалить все на охрану. Всезнающая Верочка проболталась, что Виктор Васильевич в беседе со следователем настаивал на версии если не совершения кражи, то пособничества кого-то из охранников. Однако концы с концами не сходились. Любой из охранников, конечно, мог отключить сигнализацию и открыть кабинет заведующей фондом, но кода, открывающего доступ к ключам от дверей залов, никто из них не знал. Хотя, если на замке обнаружены царапины… Историк представил, как этот веснушчатый парень, мимо которого они только что прошли, вскрывает дверь отмычкой, входит в зал и начинает резать стекло витрины роликовым стеклорезом, заранее припрятанным в каморке за постом, где дежурящие по двадцать четыре часа охранники пьют чай и смотрят всю ночь телевизор или спят назло инструкции.

– Ты как думаешь?

– Что? – Сергей так увлекся своими мыслями, что не слышал ни слова из того, что говорил ему тем временем Андрей. – Извини, я задумался.

– Я говорю, скорее всего, кто-то из охранников замешан. Мы ведь по сути ничего не знаем о них.

– Думаю, вот и надо сначала выяснить, что это за люди, а потом предъявлять обвинения.

– Да я не предъявляю, а только говорю, что, раз повреждений оперативники не обнаружили, вор не мог залезть в окно. Получается, его впустил охранник. Как он иначе прошел? Ведь не невидимка же совершил кражу, верно? Значит, охрана причастна.

Лыков удивленно посмотрел на Андрея – притворяется он или действительно не понимает, что означает отсутствие повреждений на окнах и входной двери?

«Странно, ведь он умный парень. Зачем он мне это говорит?» – подумал историк.

А вслух сказал:

– Не знаю, по-моему, слишком очевидно. Ведь охранники напрямую отвечают за сохранность здания и всего, что в нем находится. Поэтому, совершая кражу, любой из них должен был понимать, что сам в первую очередь попадет под подозрение.

– Ну, это ты загнул. Преступники обычно уверены, что их никто не расшифрует.

– Я смотрю, ты специалист по психологии преступников, – усмехнулся Лыков и перевел разговор на другую тему. – Я слышал, музей-заповедник передает в твой отдел новый экспонат.

– Да не экспонат, просто в Москве вышло любопытное издание по исторической географии Северного Причерноморья. Кстати, книга роскошно оформлена, с цветными картами – сегодня утром доставили.

– И где она?

– Была у директора, а где сейчас – нужно спросить у Веры.

Они вернулись в здание и прошли в правое крыло, где находился кабинет Виктора Васильевича. Подходя к приемной, они услышал тихий голос Клары Миктатовны, которая спрашивала о чем-то Веру.

– Нет, он сейчас занят, – звонко ответила та. – А что вы хотели?

– Да нет, я потом… – неловко пробормотала уборщица, оглянувшись и смущенно взглянув на Андрея, который как раз входил в приемную.

Она поспешно вышла в коридор, чуть не столкнувшись в дверях с Сергеем.

– Вы не заболели, Клара Миктатовна? – спросил Лыков, всегда заботливо относившийся к пожилой женщине, которая была хорошей знакомой его умершей пять лет назад матери.

– Нет-нет, Сереженька, все слава Богу, это я так… – так же смущенно ответила она. – А вот ты лучше приехал бы к нам в выходные, набрал яблочков да персиков. Уж такой урожай в этом году! А куда нам с внучкой столько… Я как раз и лестницу купила…

– Спасибо, заеду как-нибудь, – машинально ответил Лыков, которого вдруг пронзил приступ головной боли.

Пока Андрей доставал с указанной Верой полки стоящего у стены шкафа красного дерева книгу, Сергей попросил у нее таблетку пенталгина.

Вера, у которой, как смеялись сотрудники, как в Греции, есть все, подошла к столу, где у нее в верхнем ящике хранились лекарства, и, проследив за ней взглядом, Лыков к своему удивлению заметил в дальнем углу комнаты за фикусом скромно сидящего в глубоком кресле Валеру.

«Кто же это у шефа? – подумал он. – Парень сидит ждет как миленький, что для него вообще-то нехарактерно».

Узнав от Веры, что директор разговаривает со следователем, и выпив спасительную таблетку, он взял у Андрея книгу и пошел в свой кабинет. Голова продолжала болеть, поэтому некоторое время он просто сидел с закрытыми глазами. Постепенно боль начала утихать, и Сергей совсем уже было принялся за просмотр московской новинки, как вдруг ему вспомнился смущенный, словно виноватый вид уборщицы.

«Нет, не может быть, – подумал Лыков, – она честный и добрый человек, никому не удастся заставить ее пойти на какой-то непорядочный шаг, тем более преступление…»

– Никому… – задумчиво повторил он вслух.

Он знал от матери трагедию этой женщины. Ее муж погиб в автокатастрофе, когда она была еще молодой, а единственный сын женился на девушке, оказавшейся наркоманкой. Через два года его жена сбежала с каким-то своим дружком, тоже наркоманом, бросив годовалую дочку, а он стал пить и превратил жизнь родных в кромешный ад. Попытки вылечить его от алкоголизма оканчивались неудачей – не проходило и месяца, как все начиналось сначала. Сергей тоже пытался помочь этому опустившемуся человеку, не столько ради него, сколько из жалости к его матери, но и в платной клинике ничего не смогли сделать. Наконец, три года назад тот в один прекрасный день просто исчез из города, прихватив из дома все наличные деньги. Лыков подозревал, что он был участником шайки квартирных воров, которую как раз тогда накрыла милиция.

«А что если этот тип вернулся, – снова расфантазировался историк, – и стал угрожать матери, требуя денег, чтобы уехать за границу? Хотя до какой границы патологический алкоголик может доехать? Ну, допустим. Допустим даже, что уборщица могла, наученная сыном, снять слепки с ключа от витрины, по которым сообщники сделали дубликаты, хотя на самом деле это малореально. Но вырезать стекло? И эта проклятая сигнализация, которая не сработала… Как у Конан Дойла в каком-то рассказе о Шерлоке Холмсе – странность, заключающаяся в том, что собака не залаяла. Кто же этот хозяин, которого узнала наша сигнализация?»

Он рывком поднялся, нашарил на верхней полке стенного шкафа фонарик и быстро вышел из кабинета. Хотя было уже четверть седьмого и рабочий день закончился, Мирра Георгиевна оказалась на месте. Лыков попросил ключ от третьего зала, сказав, что хочет уточнить формулировку в дешифровке текста одного из экспонатов. Завфондом скептически посмотрела на него поверх очков в черной оправе, но промолчала.

Войдя в зал, Сергей включил свет и полез с фонариком под витрину, ища место, где были протянуты провода сигнализации. Темно-коричневый провод, по цвету почти не отличающийся от цвета витрины, тянулся от самого низа стены к ножке стола и вверх до стекла, которое все еще не заменили. Провод по всей доступной глазу длине был абсолютно целым, как и было отмечено в отчете оперативной группы после осмотра.

«Ничего! – сказал себе Лыков. – Да, собственно, что я надеялся найти? Какое ребячество, что я, умнее специалистов?»

Досадуя на свой странный интуитивный порыв, он зачем-то провел пальцем по шнуру. Вдруг на сгибе плинтуса он почувствовал, что его пальцы касаются более гладкого и эластичного материала. Рефлексивно он потянул провод на себя и ощутил, как тот неожиданно легко отделился. Лоб Сергея покрылся испариной – он потрясенно смотрел на лежащий в его руке кусок тончайшего пластика, очень похожий на провод сигнализации. Только он был разрезан вдоль и внутри полый, что позволило этим муляжом, словно куполом, накрыть сигнализационный провод, который, как теперь отчетливо видел Лыков, в этом месте был перерезан.

– Что вы здесь делаете? – вдруг раздалось над головой историка, и он из-под витрины увидел ноги в серых брюках.

Лыков сконфуженно вылез наружу с фальшивым куском провода в руках и оказался перед Костиным.

– Что вы здесь делаете, Сергей Владимирович? – повторил следователь.

– Да вот, решил еще раз посмотреть сигнализацию… – промямлил Лыков.

Майор сразу понял, в чем дело:

– Значит вы сделали правильный вывод из моего сегодняшнего выступления насчет установки сейфа. Только в это время и могла быть повреждена сигнализация.

– А я думал, вы уехали, – задумчиво сказал историк.

– Я уехал, а потом вернулся.

– Зачем?

– Чтобы еще раз посмотреть сигнализацию, – насмешливо ответил Костин. – Вдруг вижу, чьи-то ноги торчат.

– И вы решили, что вор вернулся на место преступления?

– Как же, дождешься такого счастья! К сожалению, преступник всегда получает по заслугам только в современных детективах.