Что скрывают зеркала - Наталья Калинина

– Почему?

– Потому что нет такого слова – «победю».

– Но я все равно приснюсь! И всех монстров – пах-пах-пах! Бум! Бум! Тра-та-та-та!

Тихон с упоением, забыв о чае, принялся изображать, как взрывает и расстреливает монстров. Эля с улыбкой смотрела на сына – ее радость и единственную опору, и внутренний «монстр», прочно запутавшийся в воспоминаниях, немного притих. Страшно даже подумать, что сына у нее могло не быть. Тогда бы ее жизнь сложилась совсем по-другому, скорей всего, намного спокойней, без тех унижений, мучений и кошмаров, через которые ей пришлось пройти. Но была бы она полной? Вряд ли. Без тепла маленьких ладошек, гладящих ее по лицу после пробуждения, без звонких поцелуев перед сном, без детского запаха – смеси запахов карамели, молока и сливочного печенья, без улыбки с одним недостающим молочным зубом – ее жизнь не стала бы счастливой, даже если бы ей никогда больше не пришлось испытывать нужду. Постоянная нехватка денег, ночные бдения за компьютером из-за срочной работы, переезды, съемные квартиры и «монстры» в ее снах – это плата за счастье прижимать к себе сына, дышать в его светлый затылок, ловить губами непослушный вихор. Нет, если бы у нее была возможность на развилке опять выбирать дорогу, она бы все равно пошла по этой, даже зная, что ее ожидает впереди. Лишь бы в ее жизни был Тихон.

Сразу же после завтрака Эля проверила банковский счет, надеясь на поступление ожидаемого гонорара. Но на счету оставалась последняя сотня, а в электронном ящике оказалось письмо от заказчика с извинениями: обещанные деньги за работу ей выплатят в следующем месяце, и никак не раньше. Но не успела девушка отстучать кипевший праведным возмущением ответ, как получила другое сообщение – от второго клиента. Тот тоже сообщал, что переведет деньги только через две недели.

– Да вы что, сговорились?! Я без копейки! Мне ребенка кормить не на что! – крикнула под недоуменным взглядом сына Эля и в сердцах стукнула кулаком по столешнице.

Вчера она потратила последнюю пятисотку, отложенную на черный день, еще не зная, что следующий день и будет черным.

– И за жилье платить, – простонала Эля, уже представляя себе в красках телефонный разговор с хозяйкой квартиры – пожилой дамой, относящейся не к классу доброжелательных и безропотных бабулек-одуванчиков, пекущих пирожки и вяжущих носки, которых обидеть-то грех смертный, а к когорте именно стареющих дам со стервоточинкой в прищуренных глазах и с априори всем недовольно поджатыми губами. Одним из первых условий, на которых хозяйка ей сдала квартиру, было платить вовремя, ни днем позже. Эля как раз придумывала, как вывернуться из возникшей ситуации, как хозяйка, будто почуяв неладное, сама ей позвонила.

– Деточка, – начала она тем приторно-ласковым тоном, от которого уже начинаешь ожидать плохих вестей, – мне неприятно это сообщать, но вам придется освободить квартиру.

– Почему?! – воскликнула Эля, судорожно перебирая в памяти все возможные грехи, из-за которых их решили выставить вон. Они с Тихоном не шумят – соседям жаловаться не на что. Плата за квартиру до этого вносилась вовремя. Так в чем дело?! От этого известия у Эли будто из-под ног выдернули половичок, она даже покачнулась, словно на самом деле потеряла равновесие, и ухватилась рукой за стену.

– Моя дочь возвращается через три дня, ей понадобится жилье, – объяснила хозяйка.

Эле припомнилось, что о чем-то таком, вручая ключи, ей говорили. О том, что взрослая дочь хозяйки в настоящее время проживает за границей и квартиру, которая на самом деле принадлежит ей, сдает через мать, но на условиях, что, как только жилье понадобится, квартиранты должны освободить его. Эля все это выслушала тогда вполуха, не принимая на свой счет. Их с Тихоном остановки-передышки всегда были короткими, и она даже подумать не могла, что настоящая хозяйка квартиры вернется раньше, чем они решат опять сняться с места. В этот раз Эля надеялась задержаться дольше, даже устроила Тихона в детский сад, заплатив заведующей немыслимую для ее бюджета взятку.

– Но нам некуда идти! – предприняла девушка попытку разжалобить хозяйку.

– Ничем не могу помочь, – отрезала та. – Квартира мне нужна через три дня.

Вот и обернулось темной стороной то обстоятельство, которое Эля изначально посчитала за удачу: снять квартиру без посредников, без комиссионных и договора, только на одних честных обещаниях. Она переложила телефон в другую руку и бросила на Тихона встревоженный взгляд: сын прекратил строить из детского «Лего» башню и теперь внимательно прислушивался к разговору. Для своего возраста он понимал слишком много. К сожалению, некоторые жизненные уроки заставляют взрослеть стремительно. Эля чувствовала за собой вину перед сыном и всячески старалась продлить ему детство, покупая книжки с добрыми сказками, детские конструкторы и раскраски с мультяшными персонажами. Готовя завтрак, из продуктов составляла целые картины (идею она позаимствовала из Интернета). И когда у нее выдавалась свободная минутка, играла вместе с Тихоном: то они сооружали из стульев звездолет, то из одеял и подушек – замок. Зимой обязательно играли в снежки, строили крепость и лепили снеговиков. Летом ездили вдвоем на пикник в ближайший парк, захватив с собой из дома бутерброды и газировку. А осенью собирали гербарии из опавших листьев и делали из собранных шишек человечков. Она старалась создать видимость полной семьи. Но, несмотря на это, так и не была уверена, что в один день, когда Тихон, может, уже будет большой, какие-нибудь жизненные обстоятельства не сорвут печати с заархивированных воспоминаний и не пустят под откос благополучно идущие друг за другом вагоны дней. Как бы ей хотелось навсегда стереть пережитое из памяти сына!

– Эльвира? – окликнула ее хозяйка, обеспокоенная затянувшейся паузой. – Вы меня слышите?

Девушка поморщилась, услышав, что женщина ошибочно назвала ее другим именем, но поправлять не стала.

– Да. Да, я вас слышу. Мне потребуется время, чтобы найти жилье. За три дня это сделать невозможно. Вы что, способны выставить на улицу пятилетнего ребенка?

– Неделя, – после недолгой паузы смилостивилась хозяйка. – Неделя – и ни дня больше.

Этот разговор опустошил Элю так, будто мобильный всосал в себя все ее жизненные соки, оставив вместо нее пустую оболочку. Девушка бессильно опустилась на подлокотник кресла и свесила руки-плети меж колен, некрасиво ссутулив плечи. Поза обреченности. Только ей подумалось, что в их жизнь на какое-то время вошла иллюзия стабильности, как вновь поднялся ветер перемен и что есть силы дунул в обвисшие паруса – изорванные и истрепанные предыдущими ураганами. Ей не хочется никуда съезжать. Здесь им с Тихоном уютно и относительно спокойно. У нее уже просто нет сил вновь паковать вещи и переезжать на новый адрес. Сколько может занять поиск квартиры? И где ей взять деньги на комиссионные, если и на бутылку молока сейчас нет? Эля застонала и силой стукнула себя по колену, чтобы не заплакать на глазах у сына.