Зеркалисье - Нерон Фокси

Тишина и Пепел. Тут было тепло и сухо. Всё это было внутри. Никто не знал, хоть он не скрывал этого. So split. So splice. Solve. Coagula. Никто не слышал. Он привык. Время не пришло, а может и не нужно.

Рой был ему подотчётен. И хоть трон был пуст, его это забавляло. Никто из присутствующих так и не понял, зачем тут трон, и что за символами изрезан стол, о чём поют эти флейтисты. И вот однажды на очередной драке его толкнули в сторону трона. К слову, на этот трон никто не мог сесть. Ну то есть мог, но жуткий дискомфорт заставлять встать. Никто не сидел тут долго. Их это бесило, даже Логоса, хоть он вроде бы тут самый кроткий и смиренный, это разные вещи.

Так вот, нечаянно, во время очередной драки, он первый раз сел на трон. Не по своей воле. Судьба была против, магия хотела его уничтожить, удача давно покинула его, но дух… Все застыли в изумлении. Страх пронзил даже Левиафана, что по сути невозможно. Он был глубоко на дне Впадины и сторожил Врата Кракена. Они иногда общались, но не суть. Так вот, война прекратилась. Они вдруг осознали свою свободу, что трон не нужен, что они все короли и боги, если конечно ведут себя соответственно.

Глас упал на колени и выронил Золотую Корону, что держал в руках — Венец и Диадему. Они все склонились. Они не могли смотреть на то, что же сидело на троне. Огненный поток… Они уже и забыли, как он выглядит. Море из стекла. Вдруг гармония за миллиарды лет вернулась в разбитое сердце Врага. Он более не был врагом. Ему более не нужно было придумывать себе имена. Они не могли смотреть не потому что это было больно, не потому что боялись сидящего. Им было стыдно. При всём своем величии они осознавали свои недостатки. Каждый в нем видел себя, себя удачного и себя прекрасного. Они наконец увидели Святость. Они вспомнили кто они, и война прекратилась.

Они трепетали, и страх их был благороден. Принцы склонили головы и сложили мечи. Лорды вернулись из своих монструозных обличий в первоначальный вид, и им это впервые понравилось. Все они наконец почувствовали свободу рядом с ним. Они ощущали это… Бриз. Ветер. Дух Пустоты и отделенности. Они чувствуют себя чистыми, и им спокойно…

6. Осознание

Загрузка… Компьютеры в комнате заработали ровным гулом, попискивая, как стая мышек. Алекс понял, что он один, и всегда был один.

Комната была пепельного цвета. В серой штукатурке и необработанном бетоне. Провода кругом. Экраны, цифры, буквы, символы не похожие ни на что, повторяющиеся, но всё же разные. По деревянным полочкам, небрежно прибитым к рейкам, стояли разного рода идолы и божества.

Алекс не был верующим. Он не поклонялся этим существам, но он хотел помнить о них. Он на них охотился. Это была война — Война Бога и Человека.

Тут в рамках были отрывки из разного рода писаний: Коран арабик, Тора на иврите, Библия на латыни, книги по герметизму, гематрии и каббале. Как в той песне — на полке иконки и пентакли, на столе Кроули и открытка с котом. Нечто более древнее и опасное — Некрономикон. Конечно же, это был не он. В голове Алекса была каша. Всё спутанно, всё переплетено.

Он предпочитает не думать. Слушает музыку, постоянно занимает себя чужими мыслями и эмоциями. Его мысли его пугали. Они простирались очень далеко, дальше космоса. И то, что было снаружи, его страшило, но и притягивало. Он благоговел пред Пустотой. Она даже не серая — у неё нет цвета. Она беззащитна и неуязвима. Она смотрела прямо в его разум своими слепыми глазами, и всё же видела насквозь этого человека. Человек боялся её, но не Зверь. Зверь был бесстрашен. Он был чем-то настолько диким, что бросался на самое опасное: на богов, на чудовищ, на людей. И лишь Человек смог его приручить. Стадо баранов было им растерзано, и он становился тем, что пожирал.

Алекс снова врубил музыку на полную. Его мысли… Это было слишком заманчиво. Обычно это помогало. Тьма была очень острой и быстрой. Алекс сразу понял, что это. Свет вырубился по всему городу. Тени выползли из своих убежищ. Клоуны смеялись над такими вещами, что слёзы текли ручьем.

Он подошёл к окну. Дождь барабанил. Небо было расчерчено трещинами. Огонь снисходил так тихо, так молниеносно… Грома не было. Ручьи несли бумагу и мусор по улицам, и чистили мир от всякой грязи. Огонь и вода. Огонь рождает пепел — пепел чист, но вода убирает и эту серость.

Алекс видит своё отражение. Прямо во лбу сияющая звёздочкой точка. Что это? Стоит только сконцентрироваться, как лицо снова человеческое. Но это не его лицо. Джаретт. Метро. Изменение. Это не его квартира. Это не он. Разве он хакер? Он курьер. Он болен и должен принимать лекарства.

Рита… Её не было, как и Джаретта. Память словно бензин расплывается. Части сознания плавают в этой луже кусками зеркал, в которых его память, память разных людей и не только людей. Он разбит. Его сердце расколото, но оно едино. Он держится, как и всегда. Изменение ждало. Оно держало его слабым, чтобы все думали, что он дурачок. Он никогда не дрался, но люди боялись его, ведь когда он говорил правду им в лицо, они видели себя.

Трон. Шут не отпускает колкую шутку. Он не клоун. Он не говорит от имени Короля. Он не Враг. Он Кривое Зеркало. Он тень. И он протягивает руку. Пальцы вроде как из дыма или серого пластилина. Алекс знает, что это существо — Прототип. Он может быть всем, чем захочет, но он не хочет.

Тень не отсюда. На самом деле Тень неоткуда. Он лишь посланец Баланса. Приходит, когда требуют обстоятельства. После он снова растворяется в Пустоте. Он пришёл давным-давно, и, вроде как, только что его не было. И он Древнее Звёзд. Алекс видит. Его очи чисты. Он видит пламя. Шут даёт ему что-то. Это не дружелюбный жест, не знак войны, просто так надо.

Где-то далеко внутри он и она пьют чай. Они рисуют картины. Их древо всё так же нетронуто. «Какого цвета невинность?» — спрашивает она. И он отвечает рисунком, графикой. Она смеётся. Черные линии света рассеиваются вновь. Объятое пламенем сердце