До последнего слова - Тамара Айленд Стоун

– Уверенность, – наконец отвечаю я.

Сью важно и многозначительно кивает, и я понимаю, что попала в цель.

– А вот мое новое задание. Отнеси фотографии в школу и приклей на дверцу своего шкафчика с внутренней стороны, – говорит она, постукивая по последнему снимку пальцем с идеальным маникюром. – Пусть он висит на уровне глаз. В течение дня то и дело поглядывай на него – он напомнит тебе о цели на этот год. А какая у тебя цель? – уточняет она.

– Сделать плавание своим главным приоритетом, чтобы получить стипендию и поступить в тот колледж, в какой мне захочется. Даже если он далеко отсюда.

После слов «далеко отсюда» я начинаю нервно и часто дышать. От мысли об отъезде из дома, о расставании с мамой и Сью, у меня кружится голова. Но я заставляю себя вновь взглянуть на снимок, на сильную и уверенную девушку, запечатленную на нем.

Стипендия за плавание. Соревнования на уровне колледжей. Шанс переосмыслить всю свою жизнь.

Кажется, что девушка на снимке без труда справится со всеми этими задачами.

– И не забывай, это никакая не Летняя Сэм, которая появляется в июне и исчезает с началом учебного года, это ты.

– Правда? – Я изумленно смотрю на фото. Оно сделано всего пару недель назад, но я уже чувствую себя совершенно другим человеком.

Сью кладет локти к себе на колени и ловит мой взгляд.

– Да. Она с тобой круглый год. Честное слово. Нужно только придумать, как вытащить ее наружу.

Я все время буду рядом

В четверг утром после первого звонка я задерживаюсь у шкафчика и жду Кэролайн, поглядывая на самый последний шкафчик в ряду, но ее все нет и нет. Мы не виделись с самого понедельника – с нашей встречи в театре. В итоге так и не дождавшись ее, убегаю в класс.

Последние дни даются мне нелегко: слова Кэролайн без конца вспыхивают в памяти, но я и представить себе не могу, что` же она хочет мне показать и как это изменит всю мою жизнь. А эта ее фраза – «если я в тебе не ошиблась…»?! Что это вообще значит?

Время до обеда тянется нестерпимо долго. Но как только заканчивается четвертый урок – история США – и звенит звонок, я вскакиваю, проношусь мимо одноклассников и выскальзываю в дверь. Все спешат в столовую и во двор, а я направляюсь совершенно в другую сторону.

Подойдя к двойным дверям театра, быстро оглядываюсь. Юркаю внутрь, подхожу к пианино, прячусь за кулисой – все в точности как велела Кэролайн.

Постоянно проверяю время на телефоне и уже начинаю думать, что меня разыграли, как вдруг слышу негромкие голоса, приближающиеся ко мне со стороны. Меня так и подмывает шагнуть вперед и хоть одним глазком глянуть на их обладателей, но я плотно прижимаюсь к ткани и замираю.

Голоса затихают вдали, и тут Кэролайн просовывает голову за кулису, манит меня к себе и шепчет:

– За мной!

– Куда мы идем? – спрашиваю я, и она подносит палец к губам, показывая мне знак замолчать. Мы углубляемся в пространство за сценой, и метров через пять я замечаю, что впереди закрывается какая-то дверь. Мы дожидаемся, пока она захлопнется, а потом тихонько идем к ней.

– Открывай, – велит Кэролайн, а потом добавляет: – Только тихо… – Руки она опустила на бедра, и мне теперь хорошо видна надпись на ее футболке – «Все меня ненавидят, потому что я параноик».

Как можно осторожнее поворачиваю ручку и вижу перед собой крутую, узкую лестницу. Мне тут же хочется захлопнуть дверь и вернуться туда, откуда мы пришли. Вопросительно смотрю на Кэролайн, а она жестом указывает на ступеньки.

– А теперь спускайся.

– Спускаться?

Кэролайн поднимает бровь.

– Ну а что еще? Ступеньки же ведут вниз, а не наверх, так?

Вот именно. Вниз, а не наверх.

– Ладно, я пойду первой, – говорит она. И не успеваю я и слова вставить, как она проносится мимо и смело устремляется вниз по лестнице. Мне в голову не приходит ничего лучше, чем закрыть дверь и поспешить следом.

Узкий коридор выкрашен в темно-серый, а свет, льющийся с потолка, на удивление мрачен и тускл. Мы поворачиваем и оказываемся в следующем коридоре и успеваем заметить, что в его глубине захлопывается еще одна дверь. Я спешу за Кэролайн, стараясь не отставать ни на шаг, и наконец мы оказываемся перед этой самой загадочной дверью.

Жутко, ничего не скажешь.

– Где мы?

Кэролайн не отвечает на мой вопрос, только кивает на ручку.

– Послушай, я все время буду рядом, но теперь пришел твой черед действовать. И говорить.

– Говорить? С кем? И что это еще за «мой черед действовать»? Что это значит?

– Скоро узнаешь.

Да не хочу я ничего узнавать. Хочу уйти отсюда. Поскорее.

– Кэролайн, это просто дикость какая-то. Там же никого нет. – Стараюсь не подавать вида, что мне ужасно страшно, но это действительно так. Даже представить себе не могу, что меня может ждать такого в этом жутком подвале школьного театра, что и впрямь изменит мою жизнь. В голове всколыхнулся бешеный рой мыслей, я чувствую, что у меня вот-вот начнется паническая атака.

И о чем я вообще думала? Мы ведь с ней толком не знакомы…

Разворачиваюсь и решительно шагаю назад – туда, откуда мы пришли.

– Сэм, – зовет Кэролайн, и я застываю на месте. Она хватает меня за руку и смотрит мне в глаза. – Хотя бы загляни туда. Пожалуйста.

Что-то в выражении ее лица заставляет меня ей довериться, словно мы знакомы всю жизнь. И хотя меня накрывает волна тревоги, мне вдруг становится ужасно интересно, что ждет меня внутри.

– Ладно, – говорю я и стискиваю зубы. А потом поворачиваю ручку.

За дверью оказывается маленькая комнатка, вся выкрашенная в черный. Черный потолок. Черный пол. Железные металлические стеллажи со всякими чистящими средствами стоят вдоль трех стен, а четвертая увешана швабрами и метлами.

Кэролайн указывает мне на несколько швабр, которые едва заметно покачиваются, словно к ним совсем недавно прикасались. Раздвигаю их и вижу шов, который тянется через всю стену почти до самого верха, а там встречается еще с одним. Это дверь! Петли тоже выкрашены в черный, как и замок, так что со стороны и не заметишь.

– Постучись, – командует Кэролайн откуда-то сзади. Я безропотно, не задавая никаких вопросов, делаю, как она велит.

Раздается щелчок, дверь дергается, и в узкой щели появляются чьи-то глаза.

– Ты кто такая? – шепотом спрашивает какая-то девушка.

Смотрю на Кэролайн, но в ее взгляде читается лишь: «Скажи что-нибудь!», так что я опять поворачиваюсь к незнакомке, приоткрывшей дверь.

– Саманта, – говорю я и протягиваю руку. – Точнее, Сэм. – Почему бы и нет, раз уж я сама представляюсь. – Мне бы хотелось войти.

Девушка поднимает глаза на Кэролайн, и та шепчет:

– Она со мной.

Девушка хмурится, но все равно распахивает перед нами дверь и освобождает дорогу. Потом внимательно оглядывает чулан уборщика, будто проверяя, не увязался ли кто за нами, и я слышу, как позади снова защелкивается замок.

Я не успеваю толком осмотреться, как передо мной вдруг появляется незнакомый парень. Высокий, стройный, с широкими плечами и копной волос песочного цвета. Вид у него какой-то знакомый, и я судорожно пытаюсь вспомнить, где же я его видела, но тут он хмурится и спрашивает:

– Что ты здесь делаешь?

Снова смотрю на Кэролайн с мольбой о помощи, но она выразительно пробегает пальцами по губам, словно застегивая рот на замок, и в эту минуту мне хочется ее стукнуть.

– Я Сэм… – начинаю я, но он резко меня обрывает.

– Я знаю, кто ты такая, Саманта. – Я изучающее рассматриваю его лицо. Он знает, как меня зовут. А я вот его совсем не знаю.

– Извини. – Понятия не имею, почему я извиняюсь, но это кажется самым правильным шагом. Отступаю к двери, пытаюсь нащупать ручку, но тщетно.

Девушка, открывшая мне дверь, передает ему толстый плетеный кожаный шнур, и он набрасывает его на шею. Золотой ключ подпрыгивает на груди.

– Как ты отыскала эту комнату?

– Моя подруга… – начинаю я, жестом указывая на Кэролайн. Парень переводит на нее взгляд, и она кивает ему. Он вновь переключает все свое внимание на меня.

– Ну-ну, что там твоя подруга?

Кэролайн ясно дала понять, что не станет мне помогать, но это не значит, что я не могу воспользоваться ее же словами, чтобы пробиться дальше!

– Мне сказали, что это место способно изменить мою жизнь, и… Дело в том, что мне и впрямь не помешали бы перемены, так что я… – нерешительно замолкаю, глядя на моего собеседника, и жду, пока его лицо расслабится, станет спокойнее – но этого не происходит.

Он не сводит с меня глаз, наверное, целую минуту. Я упрямо смотрю на него, не желая проигрывать в этом поединке. Кэролайн, видимо, встревожена происходящим: она обхватывает мое предплечье обеими руками и подходит ближе, показывая, что она на моей стороне. Парень скрещивает руки на груди, не сводя с меня глаз.

– Что ж, так и быть, – говорит он. – Оставайся, но только сегодня. А после забудь об этом месте, ясно? Только сегодня, Саманта.