Искусство французского убийства - Коллин Кембридж

– Я пойду с Матильдой, чтобы убедиться, что женщине не нужен врач. Она… она… внизу, возле мусорных баков. – Джулия указала на узкую темную лестницу, которая, по-видимому, вела вниз. Ее голубые глаза были широко распахнуты, а на смену бьющей через край энергии пришла сдержанность. Я не сомневалась, что выгляжу такой же потрясенной, как и она.

Мадам Перье поспешила в свою квартиру, чтобы позвонить, а мы с Джулией последовали за Матильдой вниз по темной узкой лестнице.

Потолок был до того низким, что Джулии пришлось пригнуться, зато я сумела быстро соскользнуть по ступенькам и спустилась первой.

Помещение было маленьким, темным и тесным и освещалось лишь одной тусклой лампой, висевшей над пятой ступенькой. Я оказалась на небольшой площадке, где, судя по всему, стояли мусорные баки и куда жильцы каждой из квартир, а скорее, их горничные по необходимости приносили мусор. Со второго этажа сюда спускалась лестница, и была еще одна дверь, которая вела на улицу: через нее забирали мусорные баки. У нас в доме имелось похожее помещение, хотя наша дверь для мусора была намного меньше, поскольку это был не многоквартирный дом, а дом для нас троих.

Первое, что я увидела – это ряд мусорных баков. Затем – чьи-то обутые ноги, повернутые как-то неестественно, и я поняла, что женщина вряд ли жива. Пальто и платье задрались почти до бёдер. Но мое внимание привлекли темные пятна: намокший перед лифа, брызги на ногах и руках, лужицы крови на полу. Матильда не преувеличила: кровь была повсюду.

Здесь, под землей, пахло сыростью, затхлостью и мусором… но теперь здесь отчетливо ощущался запах крови и смерти.

Лужи крови, темные и мутные, очевидно, появились задолго до нашего прихода. Женщину оставили за мусорными баками, прислонив к темной кирпичной стене, в углу, где ее не так легко заметить. Ее лицо частично закрывала прядь темно-русых волос, а руки были раскинуты в стороны, как будто ее бросили, как мешок с мукой.

– Какой ужас, – пробормотала стоявшая позади меня Джулия. Тусклая лампа за ее спиной отбрасывала длинную широкую тень, скрывая в темноте то немногое, что я могла разглядеть в жалкой фигуре.

Мне захотелось что-нибудь сделать, помочь бедной женщине принять более удобное положение или по крайней мере проявить уважение, прикрыть ее или поправить руки, чтобы ее поза не казалась такой неестественной. Но полиция предпочла бы, чтобы место преступления осталось нетронутым.

Так что мы с Джулией просто стояли, наше дыхание было хриплым и прерывистым. Сзади я слышала тихие всхлипывания и судорожные вздохи Матильды.

– Зачем кто-то так с ней поступил… просто бросил ее? – пробормотала Джулия.

– Не знаю, – пробурчала я. Других слов у меня не нашлось. – Кто мог такое сотворить?

Я прочитала множество детективных романов об убийствах, где было огромное число трупов, а ножи, пистолеты и яд встречались в повседневной жизни персонажей так же часто, как карандаши или кастрюли… Но столкнуться с подобным в реальной жизни было ужасно. Я ущипнула себя, чтобы убедиться, что мне не приснился кошмар.

Когда Джулия сдвинулась с места, ее тень переместилась, и я смогла лучше рассмотреть мертвую женщину. Я разглядела синий узор на задравшемся платье, узор на туфлях, и нахмурилась, глядя на то, как спадают на ее лицо спутанные светлые волосы.

У меня перехватило дыхание, и я невольно шагнула вперед. Теперь я видела ее еще четче. Мой желудок резко скрутило. О, небеса.

Мне стало нечем дышать. Не потому, что меня затошнило – по крайней мере я так не думала, а потому, что я ее узнала.

Мое внимание привлекли быстрые звуки приближающихся шагов. Матильда, которая до этого стояла как можно дальше, опустив плечи и закрыв лицо руками так, что на виду оставались одни широко распахнутые глаза, тихонько пискнула и встала прямо, словно вытянувшись по стойке смирно.

Мы обернулись и увидели, как с лестницы спускается серая фигура мадам Перье. За ней следовали еще двое человек, которых я не узнала, но они не были одеты в униформу и не несли медицинскую сумку.

Видимо, слухи уже разошлись.

Новоприбывшие уже достигли последней ступени, когда сверху донесся свист, от которого по кирпичной лестнице прокатилось резкое, оглушительное эхо.

– Отойди! – крикнул голос, и по ступеням загремели еще более тяжелые шаги.

Очевидно, прибыли полицейские.

– С дороги! – приказал полицейский и снова дунул в свисток. На этот раз он был совсем рядом, и все закрыли уши, защищаясь от пронзительного звука.

– Все на выход! – повторил полицейский и посветил фонариком в лица собравшихся. – Это место преступления, и вам следует уйти.

– Я… по-моему, я ее знаю, – пролепетала я. В ушах звенело от резкого свиста, эхом прокатившегося по маленькому помещению с каменными стенами, но в остальном я ощущала лишь пустоту и оцепенение.

– Что? – воскликнула Джулия, стоявшая прямо позади меня. – Ты ее знаешь?!

– По-моему, знаю, – повторила я, на этот раз громче, и второй полицейский обратил на меня внимание. – Ее зовут Тереза.

– Хорошо, мадемуазель, – сказал полицейский. – Подождите наверху, мы с вами поговорим.

Я на дрожащих ногах начала подниматься по ступеням. Я была рада выбраться из тесного пространства, уйти подальше от запаха крови… и от сцены насилия.

– Так ты ее знаешь? – громко и резко проговорила Джулия прямо над моим ухом.

– А ты разве нет? – спросила я через плечо.

Прежде чем она успела ответить, нам пришлось уступить дорогу еще одному мужчине. Он спускался по лестнице и был одет не в униформу, как полицейские; поскольку он выглядел солидно и ему никто не свистнул, я предположила, что он из police judiciaire[16].

На нем была фетровая шляпа, а его длинное шерстяное пальто развевалось и хлопнуло подолом по моему, когда он торопливо прошел мимо, даже не взглянув на нас. Я была не настолько француженка, чтобы обидеться на отсутствие bonjour[17] или pardonnez-moi[18]. К тому же, на мой взгляд, на время расследования убийства о светских приличиях можно и забыть.

В холле толпились люди, и я узнала среди них многих соседей. В вестибюле с высокими потолками был слышен гул, все говорили и охали одновременно. Матильда как «первооткрывательница», была в центре разговора и, ясное дело, притягивала к себе всеобщее внимание.

Джулия, казалось, знала всех. Она ко всем подходила, со всеми здоровалась, а я шагала за ней все еще в шоке от того, что знала жертву.

Хотя «знала» – не совсем подходящее слово. Это было минутное знакомство, и наше общение было недолгим. Тем не менее так ужасно видеть