Искусство французского убийства - Коллин Кембридж

ряду причин я сразу же почувствовала себя защитницей двух пожилых людей наверху и решила, что мы с инспектором проведем наш столь «необходимый» разговор здесь, в комнате для отдыха экономки возле кухни.

Но не успела я заговорить, как сверху донесся шум – резкий отрывистый лай Оскара Уайльда, означавший, что он заметил незнакомца. Его миниатюрная фигурка, на этот раз облаченная в элегантный черный пиджак с жилетом и галстуком, появилась на верхней ступеньке лестницы. У него были большие уши в форме крыльев бабочки – из-за этих великолепных ушей породу и называли папильонами, и он навострил их, глядя на нас с большим интересом. Он был в основном белым, если не считать пары пятен коричневого и черного. Длинные пряди каштановой шерсти с черными кончиками, которые мой дядя расчесывал ежедневно, шелковистыми водопадами ниспадали на лапы. Оскар снова залаял, на этот раз резче и громче, и нетерпеливо завилял длинным пушистым хвостом.

Лай мистера Уайльда звучал не как предупреждение или предостережение. Это было больше похоже на ожидание, ведь появление нового человека означало, что можно рассчитывать на угощение, ласку, восхищение своей внешностью или на все это сразу.

Это не значит, что мадам Икс меньше интересовалась гостями. Просто она не так явно демонстрировала свой энтузиазм и предвкушение.

Сквозь перила я видела только кончик ее подергивающегося черного хвостика. Она тоже покинула уютные колени хозяина, чтобы заняться расследованием, но, как и положено, милостиво позволила возбужденному мистеру Уайльду идти впереди.

– Кто там, Табита? – Следующим наверху лестницы появился дядя Раф, и я осознала, что мои надежды сохранить визит инспектора в тайне были обречены с самого начала.

– Я инспектор Этьен Мервель из police judiciaire, – ответил посетитель, прежде чем я успела увести его в гостиную.

– Ах. Вы расследуете смерть на противоположной стороне улицы? – уточнил Раф таким же безразличным тоном, как если бы говорил о свисающих с карниза сосульках. – Что ж, тогда пройдемте в гостиную, inspecteur, там гораздо удобнее, и у нас есть виски.

Мервель взглянул на меня, словно оценивая мою реакцию на это приглашение, но я ответила вежливой улыбкой и повела его вверх по лестнице.

Тем не менее, если бы я почувствовала хоть малейшую враждебность, снисходительность или отвращение со стороны детектива к моим любимым дедушкам, я бы немедленно выпроводила инспектора за дверь, и неважно, расследует он убийство или нет..

Как и следовало ожидать, всем понадобилось время, чтобы рассесться, и все это время я никак не могла подавить нервное щекотание в животе.

– Морис Сен-Леже? – повторил Мервель имя моего дедушки, удивленный и как будто даже потрясенный масштабом его личности. – Очень приятно с вами познакомиться, месье. – Он говорил искренне, но я заметила, насколько хрупкой и уязвимой выглядела ладонь деда в крепкой хватке инспектора, когда они обменивались рукопожатием. – А вы, месье?

– Рафаэль Фотрие. – Когда мой почтенный дядюшка назвал свое имя, я уловила в его голосе скрытый вызов – или, возможно, это была гордость.

Мервель ненадолго растерялся, но быстро овладел собой и пожал руку Рафу.

– Мне тоже очень приятно, – пробормотал инспектор.

Мадам Икс вернулась на свое место на коленях у дедушки. Она с презрением посмотрела на Оскара Уайльда, когда собачонка положила лапу на ногу Мервеля, с надеждой глядя на него и виляя пушистым хвостом.

– Merci[25], но нет, я вынужден отказаться, – ответил детектив. – Мне предстоят еще много часов работы, прежде чем я смогу себя побаловать.

– Отстань от человека, Оскар, звереныш, – сказал Раф, отвернувшись от столика и увидев, как его питомец танцует на задних лапах перед коленом инспектора.

Мадам Икс усмехнулась.

Я рассердилась.

Это был не светский прием, а мужчины вели себя так, как будто так оно и есть – по крайней мере мужчины постарше. Инспектор тем временем внимательно осматривал комнату с того места, которое он занял на диване рядом с моим помятым пальто. Мне это не нравилось. Мне не нравилось, что он озирается по сторонам и подмечает все детали.

– Тогда, может, горячего кофе, inspecteur? – спросил Раф.

– Было бы очень приятно, спасибо, – ответил Мервель, снял пальто и вместо того, чтобы бросить его на диван, как сделала я, повесил на вешалку у двери.

Я встала, чтобы приготовить горячий напиток – это заняло бы всего минуту, так как мы всегда держали в чайнике кипяток, и хотела, чтобы детектив последовал за мной. Мне было тревожно оставлять его наедине с моими дедушкой и дядюшкой.

Но, разумеется, он этого не сделал, и когда через несколько минут я вернулась с его кофе, то застала мужчин за непринужденной беседой.

Неужели они говорили о погоде? Или о плане Маршалла? Или даже о настойчивости Оскара Уайльда, который растянулся на полу и выглядел просто очаровательно. Он надеялся получить лакомство.

Нет. Они говорили обо мне.

– …переехала к нам после смерти бабушки, – объяснял дед. – Моей жены. В апреле. Не так ли, Раф?

– Да, – язвительно подхватила я. – Я переехала сюда как раз перед Пасхой.

– Меня поразил ваш превосходный французский, – похвалил меня Мервель, забирая у меня кофе.

– Мама и бабушка меня научили, – хладнокровно объяснила я.

Почему бы нам не перейти к делу?!

– Но вы же родились в Америке, – продолжал детектив так же настойчиво, как и Оскар Уайлд.

Теперь пушистый песик катался по полу перед инспектором, игриво болтая четырьмя лапками и извиваясь из стороны в сторону на спине.

– Избавь бедное животное от страданий, Раф! – Дедушка хрипло рассмеялся.

– А по-моему, он очень забавный, – заметил Мервель. – Интересно, что он будет делать дальше?

– Инспектор, о чем вы хотели со мной поговорить? – вмешалась я, пытаясь направить разговор в нужное русло.

Раф подхватил мистера Уайльда на руки и скормил маленькой собачке два печенья размером с ноготок, которые он хранил в банке рядом со своим креслом. Затем, вздохнув, он предложил одно угощение мадам Икс, которая понюхала его, как будто никогда прежде не видела ничего подобного – а она видела! – а затем соблаговолила взять.

– Ах да, мадемуазель Найт, – произнес детектив и вытащил из внутреннего кармана блокнот и карандаш. – Я хотел обсудить некоторые сведения, которые вы предоставили мне ранее. – Он пролистал исписанные страницы: должно быть, он сделал заметки после разговора со мной и Джулией.

– Хорошо, я готова. – Мой желудок сжался, и я вспомнила, что оставила виски на кухне, когда варила кофе.

– Вы и мадемуазель Тереза Лоньон вместе вышли из квартиры Чайлдов в… во сколько, вы сказали? – Он заглянул в свой блокнот.

– В два часа, – ответила я, пытаясь не обращать внимания на заинтересованные взгляды всех