Благими намерениями - Эмиль

Тот протянул конверт. Мольх повертел его и продолжил:

- Видите: замусоленное и смятое письмо, да ещё и в надорванном конверте. Будто бы его хотели вынуть, да передумали. Всё сделано для того, чтобы негласно подчеркнуть, что этот клочок бумаги не заслуживает никакого внимания. Если вы вспомните кабинет владельца дома, то увидите, в каком порядке и чистоте он содержит своё рабочее место. Ни одного мятого листка, всё чётко, каждая вещь лежит на месте, и как это не вяжется с грязным клочком бумаги, наспех запиханным в кармашек для щепок. Всё это не может не вызвать подозрений у того, кто явился с намерением подозревать. Наш таможенник хитёр как лис, но мы оказались чуть хитрее и переиграли его.

- Разрази меня гром и молния! Вспомнил! Месяц назад я был тут с визитом по надуманному предлогу. Хотел разведать обстановку. Мы с Пиндаром играли в кости, пили вино, и он лазил в кармашек за щепками и кремнем, чтобы разжечь камин! Я даже припоминаю, как он бесцеремонно кинул его на пол.

- Тем самым ломая комедию, что там искать якобы нечего, - продолжил мысль сыскарь, - Всё на виду, а у тебя и в мыслях не было проверить эту сумочку. Профессор Адгар Пу, который вёл на третьем курсе искусство поиска спрятанных предметов, всегда учил нас этой простой истине. Теперь дай мне конверт, бумагу и письменные принадлежности, что ты взял с собой.

Усевшись за стол, Мольх написал на середине листка пару строк, сложил вчетверо. Далее смял и надорвал принесённый конверт, чтобы он напоминал первый, вложил в него письмо, убрал конверт в сумочку и повесил обратно на камин.

- Всё, господа, здесь нам находиться больше нет нужды. Как будешь дальше действовать, Лофар?

Тот, непонимающе наблюдая за всеми движениями сыщика, ответил:

- Верну герцогу письмо, и тогда этот таможенник пойдёт под суд!

- Я бы предложил другой вариант.

- Какой?

- Отдать письмо герцогу и плясать под дудку Пиндара, ведь он не знает, что письмо мы подменили. Пусть множит свои требования, Самусу больше нет нужды идти у него на поводу. Герцог может притворяться, делая вид, что согласен на условия, а когда Пиндар перегнёт палку окончательно... Его падение будет очень неприятным и болезненным, и вы покажете себя, не как тупая карающая сила, а как торжество закона. Этот плешивый, худосочный шантажист, у которого правая нога короче левой, сядет в тюрьму надолго.

Лофар, не в силах сдерживать эмоции, стукнул кулаком по столу и спросил:

- Гром и молния! Откуда ты это узнал?!

- Нет ничего проще. В спальне стоит сундук с его одеждой. Там два парика, рубаха, которую может носить только худой человек и обувь. На правом сапоге набойка примерно в дюйм. И ни одной расчёски на этом этаже. К тому же разберутся и с той женщиной. Я не испытываю никаких симпатий к аферистам, будь они трижды талантливы и умны.

- Я уже ничему не удивляюсь, Панкурт? - развёл руками Лофар, - Но ты ведь не читал письмо!

- Письмо не читал, но краем глаза заметить успел. В таких делах всегда замешаны женщины, - подмигнул Мольх, - Здесь догадаться совсем нетрудно. Почерк. Писала женщина. Собственно, её и хотел заполучить таможенник, шантажируя герцога.

- Невероятно, и так всё просто! А насчёт письма ты, пожалуй, прав. Анализ ситуации показывает, что таможенник голову потерял от любви к этой женщине и считал, что она недостойна Самуса.

- Благими намерениями оправдываются низкие деяния.

- А что ты написал в поддельном письме, Панкурт?

- "Хочешь поймать дичь - поставь себя на её место. П. М.". Старинная гардарийская пословица пришлась здесь как нельзя кстати.

- Граф, я в неоплатном долгу! - толстяк подскочил к Мольху и стал трясти его руку, - Половина от премии - это самое малое, что я могу тебе предложить.

- Не надо мне ни толлера, приятель. Но вот от твоего изумительного вина я бы не отказался. Да, кстати, а твоя кастелянша по ночам уходит домой или остается?

ГЛАВА 2

Человек на породистой вороной лошади замер у закрытых городских ворот. Наездник чуть кривился, будто бы от головной боли.

- Стой! Кто такой? Откуда и куда путь держишь? - раздался окрик стражника. - Чужестранцам въезд без разрешения запрещён!

Человек на лошади аристократично повернул голову направо, давая всем своим видом понять, что делает это в качестве одолжения, осуждающе вздохнул сквозь стиснутые зубы и сказал с большой неохотой:

- А повежливее нельзя?! У вас так принято приветствовать всех гостей?

От всадника, несмотря на перегар, который сразу почуствовали стражники, исходила мощная волна уверенности в себе, отчего они замерли, не зная как себя вести. Важно выглядевший господин одет был, как подобает благородному: обшитый мехом бархатный короткий кафтан нараспашку, с короткими и широкими рукавами. Под ним он носил плотно прилегавший к телу камзол, перехваченный поясом, недавно вошедшие в моду двухцветные шоссы и невысокие сапоги.

- Э, милсдарь, соблаговолите представиться, - показушно и едва сдерживая ухмылку, раскланялся стражник.

- Я граф Панкурт Мольх, сыскарь Его Величества короля Ровида. Слышали о таком? Разумеется, нет! Куда вам... - вытер вспотевший лоб платком, извлечённым из недр рукава. - После успешно выполненного задания награждён отпуском и странствую по вашей прекрасной стране. Я достаточно ясно говорю?

Всадник чеканно закончил речь и поправил меч на поясе.

Лица стражников немного смягчились, хоть в голосе наездника и слышались презрительные нотки.

- Заезжали к нам одни, тоже говорили, что из Гардарии, теперича на дыбе корчатся. Шпионами из Хасии оказались. Разрешение на въезд-то у тебя имеется?

- А у вас что, закрытый город? - Удивился Мольх, приподняв одну бровь, - Какое разрешение, почтенная стража? С каких это пор на въезд в Любец требуется пропуск? Меня уверяли, что город открыт для всех странников.

- Указ князя Гинеуса Второго! - стражники снова посуровели. Из каморки вышла ещё пара солдат. Видимо, от скуки уже не знали, куда себя деть.

- И что за указ? - не унимался Мольх.

- В связи с участившимися разбойными нападениями, актами вандализма и грабежами поданных Верузии, надлежит проверять документы у подозрительных лиц! - отчеканил солдат, незаметно для неопытного глаза перехватив рукоять меча поудобнее.

- Кроме того, по корчмам с песнями выступает младший сын князя Кадрош! - промолвил другой стражник, помельче ростом, - Мало ли что... - и осёкся, поняв, что выдал первому встречному нежелательную информацию. И тут же получил по затылку со словами "Много болтаешь!".

Панкурт вздохнул, покачал головой, порылся за пазухой и достал оттуда свиток. Развернул его и продемонстрировал охране, не слезая с коня. У тех вытянулись лица. Прокашлявшись, начал громким голосом выразительно читать, делая ударение на своём имени: "Я, князь Верузии, настоящим повелеваю беспрепятственно пускать подателя сего, в любые города Верузии и препятствий ему не чинить. Кто Моей воле противиться будет, крупным штрафом в пользу казны наказывать. Упорствующему исполнять сей Указ, на правеж тащить, скорым судом судить да казнить немилосердно повелеваю, четвертовав перед этим!".